Пол Андерсон - Фантастическая сага
— Что это значит? — Барни перевел взгляд с одного непроницаемого лица на другое. — Это что, шутка?
— Л. М. имеет в виду, — уточнил Сэм, — что «Клаймэктик студиоз» в ближайшее время обанкротится.
— Сели на мель, загублено дело всей моей жизни, — сказал Л. М. глухим голосом.
Сэм механически кивнул, подобно кукле чревовещателя, и сказал:
— В общим чертах положение таково. Обычно мы только через три месяца шлем свой финансовый отчет в банки, которые, как ты знаешь, держат контрольный пакет нашей студии. Однако по неизвестным для нас причинам они присылают своих ревизоров для проверки бухгалтерских книг уже на следующей неделе.
— Ну? — спросил Барни и внезапно ощутил легкое головокружение. Тишина стала невыносимой; он вскочил и начал ходить по кабинету. — Ну и они обнаружат, что студия на мели, что все прибыли — только на бумаге, — Барни повернулся к Л. М. и драматическим жестом указал на него, — и что все деньги перекачены в фонд Л. М. Гринспэна, не облагаемый налогом. Не удивительно, что вы не переживаете, Л. М. Пусть себе студия катится под откос, а Л. М. Гринспэн будет идти вперед!
— Поосторожнее выражайтесь! Разве можно так разговаривать с тем, кто вывел тебя в люди…
— Вывел в люди — а теперь выводит! — Барни ударил себя по шее ребром ладони сильнее, чем это входило в его планы. — Послушайте, Л. М., — сказал он умоляющим голосом, потирая ушибленное место, — мы не должны сдаваться! Пока не опустится топор, у нас еще остается шанс! Ведь вы считали, что еще есть надежды на спасение, иначе бы вы не связались с профессором Хьюиттом и его машиной. Вы, наверно, думали, что большие кассовые сборы уменьшат давление со стороны банков, снова сделают фирму платежеспособной. И мы все еще можем сделать это!
Л. М. с мрачным видом покачал головой.
— Не хочу сказать, что приятно пожимать руку человеку, который вот-вот вонзит себе нож в спину, но что я могу сделать? Конечно, финансовый успех фильма, даже просто отснятая, но не вышедшая на экраны большая картина позволила бы нам смеяться над банковской ревизией, но ведь мы не можем сделать фильм за неделю.
Мы не можем сделать фильм за неделю! Эти слова шевелились в отупевшей от кофеина, никотина и бензедрина голове Барни, будя какие-то далекие смутные воспоминания.
— Л. М., — сказал Барни, сопровождая свои слова драматических жестом, — у вас будет инфаркт!
— Типун тебе на язык! — охнул Л. М. и схватился за модный пласт жира где-то в районе сердца. — И не произноси больше этого слова. Одного инфаркта мне вполне достаточно.
— Послушайте. Вы отправляетесь вместе с Сэмом к себе домой, чтобы поработать над бухгалтерскими книгами, и конечно, берете их с собой. Сегодня вечером вы заболеваете. Может быть, это расстройство желудка, а может, инфаркт. Ваш доктор говорит, что он подозревает инфаркт. В благодарность за все те деньги, которые он получил от вас, он должен оказать вам эту маленькую любезность. Несколько дней все бегают туда-сюда и кричат, бухгалтерские книги временно забыты, затем подходит уикэнд, и никому и в голову не придет смотреть книги раньше понедельника, может быть, даже вторника.
— Понедельника, твердо сказал Сэм. — Ты не знаешь банков, Барни. Если в понедельник мы не представим книг, они пошлют на дом к Л. М. автобус с врачами.
— Ну хорошо, в понедельник. У нас все равно достаточно времени.
— Пусть понедельник — что от этого изменится? Откровенно говоря, я озадачен, — Л. М. нахмурился и принял озадаченный вид.
— А вот что, Л. М. Утром в понедельник я доставлю вам в кабинет отснятую картину. Картину, которая принесет вам два-три миллиона только из-за продолжительности, широкоэкранности и цвета.
— Ты сошел с ума!
— Ничуть, Л. М. Вы забыли про времеатрон. Машина профессора Хьюитта действует. Помните, вчера вечером вы еще подумали, что мы отлучились на десять минут? — Л. М. неохотно кивнул головой. — Так оно и было — по вашему времени. Но по времени викингов мы провели в прошлом более часа! И мы можем все повторить. Отправим съемочную группу со всем необходимым в прошлое, и пусть она остается там столько времени, сколько ей нужно для того, чтобы сделать фильм.
— Ты хочешь сказать…
— Совершенно верно. Когда мы вернемся обратно с отснятым фильмом, вам будет казаться, что прошло всего десять минут!
— Почему же никто не подумал об этом раньше? — прошептал Л. М. с блаженной улыбкой на лице.
— Тут много причин…
— Так ты хочешь сказать, — Сэм подался вперед так, что чуть не упал с кресла, и какой-то намек на выражение, может быть, даже на улыбку появился на его лице. — Так ты хочешь сказать, что мы будем платить только за десять минут производства фильма?
— Я имел в виду совсем не это, — огрызнулся Барни. — И вообще хочу сразу предупредить, что с точки зрения бухгалтерии здесь будет масса трудностей. Тем не менее, чтобы ободрить вас, я гарантирую, что мы произведем все съемки на местности — со многими массовыми сценами — за одну десятую стоимости фильма, снятого в Испании.
Глаза Сэма сверкнули.
— Я незнаком с подробностями этого проекта, Л. М., но некоторые детали кажутся там весьма интересными.
— И ты сможешь сделать это, Барни? Сможешь снять такой фильм?
— Я сделаю это, только если вы окажете мне всяческое содействие и не будете задавать вопросов. Сегодня вторник. Пожалуй, к субботе мы сможем закончить всю подготовку. — Барни начал загибать пальцы. — Нам нужно подписать контракты с главными исполнителями, запастись достаточным количеством пленки, набрать технический персонал, взять, по крайней мере, две дополнительные съемочные камеры… — Он продолжал бормотать себе под нос, перечисляя все необходимое. — Да, — сказал он наконец, — мы можем сделать это.
— И все-таки не знаю… — задумчиво сказал Л. М. — Уж больно сумасшедшая идея…
Будущее грандиозного боевика висело на волоске, и Барни отчаянно пытался найти довод, который убедил бы Л. М.
— Еще одно, Л. М. Если мы будем вести съемки в течение шести месяцев, то придется, конечно, платить заработную плату за все шесть месяцев. Однако если взять кинокамеры и остальное съемочное оборудование напрокат, то мы заплатим ренту лишь за несколько дней!
— Барни, — сказал Л. М., выпрямляясь в кресле, — ты назначаешься режиссером и продюсером этой картины.
ГЛАВА 5
— Вы еще услышите о Синекитте, мистер Хендриксон…
— Барни…
— …еще услышите, Барни, эта история еще не окончена. После войны итальянцы создали неореалистическое искусство, затем ему на смену пришел кухонный реализм английской кинематографии. Но понимаешь, Барни, Рим еще не умер. Такие ребята, как я, приезжают ненадолго в Голливуд, совершенствуют технику, схватывают на лету новые приемы…
