Эндрю Оффут - Конан - наемник (Мошенник поневоле)
— Вот и хорошо, — одобрительно сказал Конан. — Нам как раз было нужно четыре человека, чтобы тащить носилки. Надеюсь, они, в случае чего, смогут постоять за себя и за хозяйку.
Крайне удивляло то, что Хаштрис и Шубал безропотно передали командование молодому киммерийцу.
— А что слышно про охранника, который сбежал ночью? — спросил юноша.
— И след простыл этой трусливой собаки, — ответил шемит.
— Хмм! Ну, я, собственно, и не ждал, что он, набравшись наглости, попробует снова наняться, — кивнул Конан
Он и Шубал обменялись легкими улыбками. Каждый из них с радостью пересчитал бы кости подлому трусу.
Третий страж по-прежнему хворал. Было решено, что он пока останется здесь, а потом вернется домой самостоятельно. Хаштрис торопилась, поскольку ее кузина с нетерпением ждала купленные благовония.
Конан придирчиво осмотрел четверку, нагруженных поклажей, вьючных лошадей. У Шубала имелся превосходный гнедой жеребец, от которого вряд ли бы отказался и притязательный аквилонский рыцарь. Киммериец великодушно объявил, что свободные от работы носильщики могут ехать попеременно на его запасном коне.
— Было б правильнее, если бы женщины катались на лошадях, — заметил он, когда Шубал помогал госпоже сесть в паланкин.
— Знать Хаурана не ездит верхом, — чуть строго пояснила Хаштрис, задергивая новую занавеску с вышивкой, на которой было изображено зеленое дерево с красными плодами.
— Что, даже мужчины?
— Только на войну, — заверила юношу благородная дама.
Конан лишь покачал головой.
— Госпожа … все хотел спросить, знакома ли ты с королем Хаурана? — поинтересовался варвар.
Женщина вздохнула. Лицо ее приняло печальное выражение.
— У Несчастного королевства Хауран нет короля. Страной правит дочь сестры моей матери.
Известие обрушилось на Конана, как ушат кипятка. Еще бы! Перед ним двоюродная сестра королевы! Ведь ужасное действие, которое сотворил Хиссар Зул, может принять обратный ход только в одном случае. Душу вернет в тело лишь коронованная особа. Демон сказал: …коронованное лицо, необязательно мужчина!
Конан пристально посмотрел в глаза женщине и произнес:
— Госпожа Хаштрис, есть что-то, что по силам сделать исключительно твоей кузине. Для нее это пустяк, для меня — все! Помоги мне и я верну твою драгоценность и обязуюсь служить тебе полгода без всякой платы, — юноша протянул даме изящное кольцо с лунным камнем.
— Зачем так, Конан… — Хаштрис не могла не заметить напряжение в его голосе. — Нет необходимости в опрометчивых обещаниях. Я отлично помню, что жива до сих пор только благодаря твоей отваге, ловкости и умению обращаться с мечом. Я добьюсь твоей встречи с моей венценосной кузиной и похлопочу за тебя. Но скажешь ли ты мне потом, в чем заключается помощь королевы государства, о существовании которого ты узнал не далее, как вчера?
— Да, благородная госпожа. Я все расскажу!
Он взял ее за руку, чтобы одеть кольцо обратно на палец. Потом отступил на шаг и отдал изумленной женщине киммерийский поклон верности. До настоящего момента, ему приходилось это делать лишь однажды. Три года тому назад перед штурмом Венариума. Тогда совсем юный Конан, стал на путь воина и выражал, таким образом, повиновение вождям объединенных киммерийских кланов. И сейчас Хаштрис, родственница королевы Хаурана, приобрела полную власть над сыном кузнеца из далекой варварской страны.
Женщина одарила его улыбкой. Потом отвернулась и задернула расшитую шторку.
Процессия тронулась в дорогу. Паланкин пока несли все носильщики. Впереди крытых носилок ехал Шубал. Следом цокали копытами пять лошадей — все, кроме одной, тяжело нагруженные. Замыкающим был молодой великан в кольчуге, с мечом голубой стали и в остроконечном туранском шлеме. Кавалькада пересекла Шадизар и через южные ворота города выбралась на Дорогу Королей.
Часом позже, по их следам отправились другие.
Глава 3. Мечи во мраке
Очутившись на большой караванной дороге, называемой Дорогой Королей, Конан и Шубал пристроились непосредственно за паланкином. Один освободившийся носильщик сел на запасного коня киммерийца, второй вел за уздечку вьючную лошадь, за которой послушно тянулись остальные животные.
Как вскоре узнал варвар, Шубал был из клана шемитских воинов ассахури, которым запрещалось отступать в бою под любым предлогом. Ведя неспешные разговоры, путники свернули с главной дороги на запад, к Хаурану.
— Почему Хауран называют «Несчастным Королевством», — спросил Конан нового товарища.
— Из-за старого проклятия, — принялся объяснять Шубал. — Когда-то давно королева заключила сделку с демоном. Я точно не знаю, но мне кажется, что результатом стала плодовитость королевского Дома и полная независимость от Кофа. Однако тут не все так просто. Благополучие обернулось проклятием. Раз в сто лет королева рожала демонического ребенка женского пола, колдунью. Его легко было можно узнать по родинке в форме полумесяца на груди.
— Ха! Да неужели?
— Я не шучу, Конан. Это правда. Девочку нарекали Саломеей, по имени первой колдуньи, после чего умертвляли. Семь лет тому назад у королевы Йаламис появились на свет сестры-близнецы. У одной из девочек обнаружили зловещий знак. Ребенку по печальной традиции дали проклятое имя и оставили умирать посреди пустыни. Ее сестра, принцесса Тарамис, ничего об этом не знает. Ей откроют страшную тайну во время Обряда Посвящения, по достижении тринадцати лет. Ее мать, королева Йаламис Печальная — одинокая и несчастная женщина. Она овдовела сразу же после того, как обрекла на смерть собственную дочь. В этом заключается вторая часть проклятия правителей Хаурана. Счастливый брак в королевской семье редко когда длится долго.
— Кто-то должен утешить Йаламис. Однако кто же рискует брать в жены королев Хаурана? — воскликнул киммериец.
— Сильные и отважные мужчины!
Дальше ехали молча. Конан размышлял над судьбой злосчастной женщины, в помощи которой так нуждался. По пути им встретился обширный караван, а ближе к вечеру мимо проскакал отряд заморийских воинов. Еще чуть позже, у варвара появился повод долгое время сыпать грязные ругательства, когда их обогнала группа молодых людей, несущихся галопом. Эти всадники перепугали вьючных лошадей и подняли облако желтой пыли. В конце концов, путники сошли с дороги и разбили на ночь лагерь.
Походные шатры расставили таким образом, что Конан с Шубалом делили один, носильщики второй, а в третьем в одиночестве обосновалась Хаштрис.
