Юрий Никитин - Придон
В измученной душе то и дело вспыхивают яркие картины того похищения, когда похитители женщин расхватали насильно, но те потом сами не захотели возвращаться к родителям. Что-то в этой картине начинает казаться все более правильным и… доступным.
Он шел к своему коню, снова бы в Степь, чтобы только молодая трава и синее небо, как вдруг на плечо легла крепкая рука. Раньше бы вздрогнул, но теперь прошла целая вечность, прежде чем сообразил, что его встряхнули, еще раз, а потом дернули так, что лязгнули зубы.
На него в упор смотрел Щецин, немолодой, даже очень немолодой, но крепкий, как железо, воин. Он ходил в походы еще с его отцом и даже дедом, а сейчас гордился своими сыновьями, Кроком и Вереном, несравненными стрелками, что луки себе заказали выковать из особой стали, а наконечники для их стрел ковали гномы. Он готовил сынов к походам со Скиллом и ворчал, что вот уже который год артане сидят, как женщины или куявы, на пороге домов и лузгают горох да орехи.
– Щецин, – сказал Придон слабо, – здравствуй, Щецин…
– Придон, – резко сказал Щецин, – пора в седла!
– В седла, – повторил Придон как во сне, – зачем? Если в набег, то Скилл…
– Я пойду за тобой, Придон, – прервал Щецин, – и другие пойдут. Не за Скиллом даже, а за тобой! Пойдем и за Скиллом, если поведет в поход, но за тобой… пойдем дальше. И охотнее.
Придон спросил вяло:
– Смеешься? Я игрался под столом, когда ты водил полки на Куявию! Ты громил славов, ты жег города в Вантите… Я перед тобой щенок.
Щецин покачал головой:
– Ты сильнее меня. Ты сильнее всех нас. Сильнее всех властителей мира.
Придон чувствовал свою жалкую улыбку, недостойную воина, но не мог ее согнать.
– Щецин, ты не то говоришь…
– Придон, – сказал Щецин настойчиво, – ты знаешь, что Тхор схватил меня и пытал жестоко. Раны мои никогда не заживут… Как на теле, так и в душе. Он убил моих братьев, убил родителей, убил любимую жену… и посадил на кол моего старшего сына! Я все это видел. Я скрежетал зубами, я проклинал его и клялся отомстить. Он жег меня железом, резал из спины ремни… Я смеялся ему в лицо!.. Это тебе подтвердят многие, меня пытали при всем его народе. Никто и никогда не мог выжать из меня слезу. Но почему же сейчас, когда ты поешь, у меня мороз по спине, почему меня бросает то в жар, то в холод, я цепенею то в страхе, то в отчаянии… и почему лицо мое мокрое от слез?.. Почему я задыхаюсь от рыданий?
Придон сказал тупо:
– Прости, но это не я. Это что-то во мне. Мне оно не подчиняется.
Щецин сказал резко, с напором:
– В тебе говорят боги. Я хочу идти за человеком, в котором звучит голос бога!
– За мной некуда идти, – тоскливо ответил Придон. – Я в тупике.
– Для человека, который бог, – сказал Щецин жестко, – нет тупиковых дорог. Ты пройдешь везде. А мы – за тобой!
– Мы?
– Конечно, – ответил Щецин, в глазах вспыхнули огоньки – Знаешь, сколько готовы пойти за тобой только потому, что это – ты? Я даю тебе Крока и Верена, своих сыновей, они будут твоими первыми воинами! Я сам возьму боевой топор. Я пойду за тобой, Придон! Только позови.
Придон молча обнял старого воина, в глазах защипало. Некоторое время стояли так, потом Придон резко освободился и, не сказав ни слова, пошел в шатер Скилла.
Глава 5
Он только успел обняться со старшим братом, ощутить идущую от него молчаливую поддержку, когда торопливо заглянул оруженосец, сообщил, что к светлому тцару жрец Воды Уболот по важному делу. Скилл сделал небрежный приглашающий жест. Аснерд и Вяземайт сидели за столом. Вяземайт задумчиво рассматривал длинные костлявые руки. Суставы на пальцах вздулись, короткие серебряные волосы на руках мелко поблескивали.
Вошел низенький, широкий мужчина с одутловатым лицом, рыхлый, с толстыми складками на боках. Но был он бледен, хотя раньше все видели его только румяным и краснорожим. Сейчас лицо вытянулось, в глазах страх, но во всем облике странно проступала тожественность, значимость великого момента.
Придон насторожился, спина сама по себе выпрямилась, грудные мышцы раздвинулись и застыли, заново пытаясь научиться отвердевать, как камни.
Жрец бросил быстрый взгляд на Вяземайта. Придону показалось, что Вяземайт чуть-чуть наклонил голову, и ободренный жрец заговорил быстро и торопливо:
– Светлый тцар… Светлый тцар!.. Боги посылают нам великое испытание, но это всего лишь испытание…
Скилл не заметил молчаливого разговора волхва и жреца, поинтересовался с легкостью человека, который не ждет ничего важного:
– Что они рекли?
– Мы принесли великие жертвы, – ответил Уболот. – Мы советовались со жрецами культа Огня, культа Воздуха и культа Земли. И все, тоже принеся жертвы, подтвердили, великий тцар…
– Что? – повторил Скилл уже нетерпеливее.
– Они рекли великие слова…
Жрец снова умолк, взглянул на Вяземайта. Скилл спросил раздраженно:
– Что они сказали?
– Они рекли, что если Артания вторгнется в земли Куявии…
Он замолчал, на бледном лице проступили красные пятна. В глазах появилась неуверенность. Скилл насторожился, глаза быстро бросили взгляды по сторонам. Придону почудилось, что старший брат вдруг пожалел, что так легкомысленно позволил жрецу войти и при всех раскрыть рот.
Аснерд рыкнул могучим голосом:
– Говори!
Жрец вздрогнул, сказал скороговоркой:
– Если вторгнемся, то Куявия будет разгромлена! Я видел… и жрецы Огня видели, а потом и другие, мы все видели всадников Артании на улицах Куябы!.. Видел, как скачут, размахивая топорами, убивают куявов, врываются в дома, несут награбленное!.. на лицах радость, это час нашей великой славы!..
Придону показалось, что Скилл сейчас с удовольствием разорвал бы жреца на части или хотя бы заткнул ему пасть и сбросил с высокой скалы. Но все смотрели уже на него, тцара, и Скилл покачал головой.
– Ты прав, – сказал он медленно, – боги посылают испытание. Это ложное видение. Никто и никогда еще не брал Куябу ни приступом, ни осадой.
Жрец сказал суховато, с тенью обиды в голосе:
– Я не сказал, что видение истинно. Я сказал только, что видение было. И все видели. Люди к старости становятся осторожными, тцар! А я уже стар, я привык, что мне верят. Потому я не сказал тебе сразу, а сам сперва проверил и перепроверил. Потом – с помощниками, а еще попросил посмотреть жрецов других богов. Я говорю только, что таково видение было!..
Скилл поморщился, кивнул.
– Не спорю. Наше дело – правильно истолковать. Верно?
Жрец ответил с поклоном:
– Ты всегда говоришь дело, тцар. Хоть ты и тцар.
Скилл приподнял бровь, Придон видел острый взгляд брата, Скилл показал, что уловил и оценил укол, но продолжил тем же ровным голосом:
