Дэвид Вебер - Венец рабов
Глаза Каша больше не горели. Они просто казались… страдающими. А Берри фактически впилась в Танди свирепым взглядом.
- Ох, - произнесла Танди.
- Ох, - повторила она, чувствуя себя круглой идиоткой.
Но по крайней мере Берри перестала пронзать её взглядом.
- Всё в порядке, Танди, - сказала она, похлопав её по руке. Пусть это смахивало на котёнка, похлопавшего по лапе тигрицу, Танди тем не менее оценила жест.
Особенно увидев не ушедшую из глаз Виктора боль.
- Прости, - тихо произнесла она. - Я не подумала. Тебе надо только доставить Берри на судно, чтобы они её впустили. - Она поняла, как всё будет дальше происходить. - Именно поэтому ты и требовал, чтобы я оставила одного из кощеев живым, так? И одновременно сказал, что я могу измолотить его как моей душе угодно. Камера шаттла покажет пиратам только то, что к ним летят принцесса и искалеченный, но всё ещё живой кощей. Возможно Берри сама, подлетая, сделает вызов, от отчаяния что находится одна на катере, которым не умеет управлять. Они впустят её - что ещё они могут сделать, когда мантикорский крейсер готов разнести их на атомы? - а пока их внимание будет отвлечено…
- Ты будешь уже там, - сказала Берри. - Именно как Виктор и планировал. Я уверена, что это с самого начала было частью его плана. Разве не так, Виктор?
Тот промолчал, однако Танди ничуть не сомневалась, что он планировал всё сделать именно так. Почему бы и нет? К настоящему моменту она знала, что Виктор гений в подобных делах.
Не было никаких причин оставлять пиратов в живых хоть секундой дольше того момента, как принцесса взойдёт на борт. Последующий многонедельный "тупик" мог быть с лёгкостью сыгран, при условии что Танди проберётся на судно тайком - о чём Виктор будет знать прежде, чем позволит Берри подняться на борт. За исключением посвящённых в тайну, никто бы не понял, что на судне нет никаких живых пиратов - и не было с того момента, как его палубы коснулась нога Берри.
Это было настолько очевидно… и было бы очевидно для неё, если бы не…
Если бы не воспоминание о мужчине с ледяными глазами, выстрелившем человеку в голову только для того, чтобы запугать трёх других и заставить их дать ему то, что он хочет. Том самом мужчине, который ради исполнения собственных планов мог безжалостно стоять и наблюдать, не вмешиваясь, как шайка Темплтона убивает порядка трёх десятков мантикорских солдат и штатских эревонцев.
Виктор кивнул, очень сухо.
- Вальтер Имбеси уже позаботился - по моей просьбе - о том, чтобы "Фелисия" продолжала получать скорректированную версию новостей о событиях на станции, в которой долгое преследование и отчаянная перестрелка закончились созданием тупикового положения в одном из туннелей. Это удержит "Фелисию" на месте, поскольку к настоящему моменту люди Темплтона должны уже установить над ней контроль. И они, конечно же, ничего не предпримут до тех пор, пока не выяснят, что случилось с их лидерами и прочими фанатиками. Это даст нам время, которое нужно нам прямо сейчас. Помимо этого у нас сейчас нет других дел, за исключением того, чтобы убедить капитана Оверстейгена сделать его часть работы. Для чего я, как гражданин Хевена, едва ли подхожу. Будем надеяться, что принцесса Руфь справится с этим делом.
Он подарил Берри внимательный взгляд, намного более тёплый, чем брошенный на Танди.
- Я был бы очень признателен - и принцесса Руфь, как мне кажется, тоже - если бы вы оказали ей помощь. Все сходятся во мнении, что капитан Оверстейген крайне неподатливый человек. - Он кивнул в сторону Имбеси. - Вальтер может показать вам дорогу.
Его взгляд вернулся к Танди. Боль из взгляда ушла, сменившись ледяным холодом.
- А я пойду посплю. Предлагаю и вам сделать то же самое. Нам всем скорее всего стоит отдохнуть, день будет тяжёлый.
Виктор начал было поворачиваться, но остановился. Затем произнёс, очень тихо и не глядя на Танди.
- Я и вправду хладнокровен, лейтенант Палэйн. Я не извиняюсь за то, что я такой. Я не стал бы извиняться даже пред погибшими мантикорскими солдатами, не то что пред вами. Я сожалею об их гибели, однако - скажу прямо - у меня намного большее сожаление вызывает то, что в десятки раз большее число рабов "Рабсилы" умирает изо дня в день, из года в год, а вся вселенная стоит в сторонке, ахает, и не делает ровным счётом ничего для того, чтобы с этим покончить. Это не превращает меня в монстра, который может…
Казалось, у него на мгновение перехватило дыхание.
- Да, я рискну её жизнью. Однако ничуть не в большей степени, чем она - присмотритесь к ней - рискнула бы сама. Не в большей степени, чем те солдаты были готовы рискнуть своими жизнями, добровольно вступая в королевскую гвардию. Но считать, что я готов… готов… тащить её как жертву на алтарь и точить кинжалы для жрецов…
Больше он ничего не сказал. Просто повернулся и ушёл. Через несколько секунд его в зале уже не было.
- О, чёрт, - пробормотала Танди. Её сердце упало как никогда в жизни. - Я и правда всё испортила, да?
- Не глупи, - отчитала её Берри. - Это всего лишь ваша первая размолвка влюблённых. Ты заявила, что он жестокий злодей, и он чуточку обиделся. Невелика беда.
***
Затем Берри ушла, просить Вальтера Имбеси показать ей, где найти принцессу Руфь, профессора Дю Гавела и капитана Оверстейгена. Танди осталась одна. Сначала глядя в никуда. Затем на единственного, кроме неё, оставшегося в огромном зале человека. На Джинни Ушер, ответившую взглядом, казавшимся немногим менее враждебным, чем глаза Виктора.
На принятие решения Танди понадобилась минута.
Пятьдесят девять секунд колебаний из-за разочарований прошлой жизни, омерзительных компромиссов и рассыпавшихся надежд. И одна секунда на то, чтобы отбросить этот опыт.
Она шагнула к Джинни.
- Покажите, где его номер.
- Отлично, самое время. Я уже начала беспокоиться.
Когда Джинни договорила, она уже улыбалась и тащила Танди к выходу.
- Он будет очень взволнован, когда тебя увидит! Будет, ещё как! - Джинни строго погрозила ей пальцем. - Не позволяй этому дурацкому холодному взгляду одурачить тебя ни на мгновение, слышишь? Это всего лишь игра. Ну, вроде того. Однако внутри - ладно, глубоко внутри - он чахнет по тебе намного сильнее, чем по этой дрянной, прогнившей…
Глава 30
- … крайне сомнительно, принцесса. Признаю, что Конвенция Червелла даёт мне…
Говорящий прервался и перевёл взгляд на входящую в комнату Берри. Высокий, подтянутый офицер в форме капитана первого ранга Королевского Флота Мантикоры был потрясающе похож на молодую и куда более спортивную версию премьер-министра Мантикоры. Его конечности выдавали родство с семейством Жанвье с Высокого Хребта - каким-то образом выглядели слишком длинными относительно тела - и Берри упала было духом при первом же взгляде на него. Но тут она увидела его глаза. Да, такие же тёмные, но в остальном ничем не похожие на полуприкрытые, вечно расчетливые глаза, которыми премьер-министр взирал на остальной мир. Это были глаза человека, не готового принимать что-либо на веру, но при этом они были ясными и внимательными.
