Юрий Никитин - Откровение
— Ну... вообще-то да. И кошек не люблю. Обязательно дам пинка, как всякий мужчина, а там никаких перил не видать.
— А зачем перила? — удивился Олег. — Безгрешный пройдет — не шатнется. А грешного грехи все равно утянут, что твои доспехи.
— Знаешь, сэр калика, — ответил Томас, разозлившись. — Я благородный рыцарь, у меня двенадцать поколений знатных предков... ты сам видел, какие мордовороты на портретах в холле, а ты хочешь, чтобы я как ярмарочный скоморох ходил по веревке коту с собакой на потеху! Надо как-то по-иному... Дабы на коне, в полном вооружении, как и положено. Для знатных рыцарей должен быть другой вход! Не может быть, чтобы Господь бог знатных людей пускал в те же ворота, что и всякую чернь.
Олег внимательно поглядел на Томаса:
— Гм... Это в математике не бывает царских путей, а в религии... Ты прав, сэр Томас. Я ж вижу, как иерархи вашей церкви живут. И чем тешатся! Значит, и в ваш рай должен в самом деле быть иной путь, чем для всяких там простолюдинов. Как и на небеса мы попали несколько иначе, чем... гм... простолюдины.
Глава 3
Теперь небо нависало серое, сырое. Ветер дул в лицо холодный, промозглый. Томас едва удерживался от желания опустить забрало. Ветер проникал во все щели, взмокшая было рубашка стала холодной и отвратительной.
Под ногами все еще был мрамор, но постепенно терял белизну, стал рыхлым, незаметно превращаясь в обыкновенную землю. Сама земля казалась
влажной, воздух колыхался серый, мутный, словно смотрели сквозь болотную воду. Вдали выступали плотные серые призраки, смотрели пугающе пустыми глазницами, расплывались клочьями тумана.
Когда впереди из земли выступили одинаковые холмики, Томас тоже решил, что почудилось, но Олег взял чуть левее, и Томас вскоре увидел, что мимо тянутся серые полуразрушенные могилы. Еще через сотню шагов услышали глухие удары, крики, постепенно выступили две фигуры. Томас даже вздрогнул от кроваво-красного цвета их тел, уже привык ко всему серому. Фигуры повыше человека, хотя и человеческие, но за спиной каждого трепетали такие же красные с оранжевым крылья!
Оба существа стояли по краям разрытой могилы. Со дна несся крик, а красные хлестали черными, как проклятие, бичами кого-то невидимого. Крик прерывался на краткий миг, затем снова взвивался от невыносимой боли до истошного визга.
Олег шел так же ровно, взор устремлен вперед, красные волосы развеваются за спиной.
— Какой же это рай, — выдавил Томас с трудом. — Олег, разве в раю так лупят?.. Бедолага, кем бы он ни был. С него наверняка всю шкуру спустили.
Калика хмыкнул:
— Ты на свою ногу все не мерь, не мерь! Кому нравится поп, кому попадья, а кому-то и попова дочка. И кто-то вовсе предпочитает свинячий хрящик.
Томас посмотрел подозрительно:
— Но не попова ж собака? От свинячьего хрящика я бы и сам сейчас... Если таких пущают в рай, то я лучше пойду жить под мостом!
Олег на ходу косился на красных, хмыкал, по-славянски крепко чесал затылок. К ужасу Томаса вдруг свернул в их сторону. Красные гиганты лупить несчастного не прекратили, но Томас видел, как на загривках встала густая шерсть, а круглые глаза налились кровью при виде новой жертвы. Олег растопырим руки, будто собирался их обнять, пошевелил пальцами, мол, и в ладонях ничего нет, подошел. Томас видел, как ему что-то отвечали, доносился только лютый рык и гарчание, словно псы дрались за кость, но язычник собачий язык вроде бы понимал даже лучше, чем благой христианский. Кивал, чесался, пожимал плечами, наконец безбоязненно похлопал одного зверюгу по плечу, мол, продолжай, а сам вернулся, зевая и почесываясь.
— Ну что? — спросил Томас.
Он то бросал ладонь на рукоять меча, то отдергивал, будто касался раскаленного в горне бруска железа, понимал, что не до драки. Калика посмотрел задумчивым взором:
— И туч нет, а что-то в сон клонит... К дождю? Так тут вроде откуда дождю...
Томас прошептал яростнее:
— Что... с этими? Ты с ними говорил!
— А, говорил. Он сказал, что его зовут Мункар.
Томас взбесился:
— Ты спросил, рай это или не рай?
— Так все ж понятно, — удивился калика. — Мункар — это один из двух ангелов, что лупят почем зря согрешивших. Их двое: Мункар и Накир. А Накир вон тот, с красными крыльями. Они обязаны наказывать виновных после смерти. Так что это ад, сэр Томас. Самый настоящий ад. Джаханнам по-ихнему.
Томас даже остановился:
— Так куда нас занес твой перебежчик? Снова в ад?
— Ну и что? — буркнул Олег неприязненно. — Куда мог, туда и довез. И за то спасибо. Неблагодарный ты, сэр Томас. А еще благородный! Сколько у тебя, говоришь, предков? То-то от тебя наплачутся сирые и убогие, когда предстанешь в короне... Деспот ты. Уже деспот, а куда уж деспотее?
Томас заговорил, от ярости с трудом выговаривая слова. Зубы щелкали так, что перекусил бы рукоять своего меча:
— Сэр калика, я попрошу...
— Да на небесах мы, на небесах, — сказал калика с досадой. — Все ведь знают... наверное, что исламский ад тоже на небесах. Или ты не знал? Так чего ж шлялся по землям сарацинским?
Томас поперхнулся, словно в рот влетела крупная летучая мышь, глаза стали круглые, как у большой морской рыбы, грудь поднялась и опустилась подобно величавому морскому прибою, а голос осел до невысокой травки:
— Ну... гм... по землям Сарацинии... башня Давида... а ты спросил, в какой стороне истинный рай? И... не забьют? Ты хорошо рассмотрел их морды?
— Рассмотрел, — ответил Олег невесело, Томас видел, как плечи передернулись, а в зеленых глазах мелькнула тревога. — Но мы не в их власти. И пока не в чьей здесь. Но с другой стороны, каждый волен нас прибить, кто возжелает. И отвечать не будет.
— Как это?
— А мы ничьи.
— Как это ничьи? Я — христианин, а ты — богомерзкий язычник!
— Но мы — живые. А живым здесь не место.
Дальше потянулись густые заросли странного кустарника. Терновник не терновник, но колючки в палец. Они осторожно пошли вдоль густых зарослей, Олег останавливался, Томас слышал топот, шелест крыльев, а когда звуки утихали, снова пробирались, иной раз ползком, стараясь укрыться за низкими кустами или в траве. Вот уж не думал, подумал он тоскливо, что буду завидовать мертвецам! Тех хоть и лупят, но все по закону, даже в лупке не переступают черту, а тут не знаешь, что с тобой сделают, потому что могут сделать все...
Томас осторожно выглянул, голос упал до шепота:
— А кто вон те?
Олег бросил мимолетный взгляд:
— Ангелы.
Томас не поверил:
— Ангелы с рогами? И крылья как у летучих мышей?.. Чего они стоят возле той норы? Целая толпа.
— Двенадцать, — посчитал Олег. — Значит, там вход в их ад. Исламский ад.
