Майкл Муркок - Призрачный город
Женщина показалась ему красавицей: острые скулы, пухлые губы, зеленые как морская вода глаза. Она глядела на Тэллоу поверх невысокой кирпичной стены, которая доходила ей до плеч. На ней была видавшая виды фетровая шляпка.
Женщина улыбнулась, показав ряд чудесных зубов, один из которых, правда, имел коричневатый оттенок, а два других были зелеными, под цвет ее глаз.
Тэллоу много лет не обращал на женщин никакого внимания. Но сейчас ему остро захотелось прилепиться к этой красотке, и он с трудом удержался, чтобы не высказать свою мысль вслух.
— Доброе утро, госпожа, — поздоровался он, расставив ноги и отвешивая низкий, неуклюжий поклон. — Мой кораблик напоролся на мель, так что я очутился в затруднительном положении.
— Тогда оставайтесь со мной, — снова улыбнулась женщина и чуть наклонила голову, словно подтверждая приглашение. — Вот мой дом.
Разняв сложенные на груди руки, она указала на высокое здание, которое Тэллоу видел с реки. Длинные и изящные пальцы ее ладоней оканчивались ярко-красными ногтями.
— Он выглядит неплохо, госпожа, — признал Тэллоу, подковыляв к стене.
© перевод на русский язык, Королев К.М., 1992
— Он и в самом деле неплох, — сказала она. — Но в нем пусто. Со мной живут лишь двое слуг.
— Так мало? — нахмурился Тэллоу. — Так мало?
Сейчас я бы уже догнал ладью, подумал он и перемахнул через стену. Для человека его сложения прыжок получился замечательным; Тэллоу и не подозревал, что может двигаться так грациозно. Встав рядом с женщиной, он поглядел на нее из-под насупленных бровей.
— Я был бы признателен за приют на ночь, — сказал он, — и за помощь завтра утром. Надо столкнуть лодку с мели.
— Я распоряжусь, — пообещала она. Говоря, она постоянно округляла губы, будто обхватывая ими слова. У нее была узкая талия и полные бедра. Под желтой шерстяной юбкой проступали округлые очертания плотного зада. Блестящая черная шелковая блузка туго обтягивала высокую грудь. Каблуки туфель были высотой дюймов в шесть.
Она повернулась и направилась к дому.
— Идите за мной, — проговорила она.
Тэллоу подчинился, и по дороге все восхищался тем, как она ухитряется сохранять равновесие на таких высоких каблуках. Без них она, пожалуй, окажется совсем чуть-чуть выше.
Пройдя через сад, в котором росли деревья с причудливыми остроконечными листьями, они вышли на песчаную дорожку, что уводила к дому. Их поджидала пустая двуколка, запряженная понурым осликом. Тэллоу помог своей спутнице подняться, ощутив на миг тепло и упругость ее кожи. Он подавил нелепое желание встать на голову и задрыгать в воздухе ногами, ухмыльнулся, взобрался на повозку и взял в руки вожжи.
— Трогай! — крикнул он. Вздохнув, ослик устало поплелся по дорожке.
Спустя пять минут Тэллоу сильно натянул поводья и остановил повозку на посыпанной щебнем площадке перед домом. Каменные ступени крыльца вели вверх, к большим приоткрытым деревянным дверям.
— Мой дом, — сказала женщина, выделив голосом первое слово. Тэллоу было нахмурился, но через какое-то мгновение досада улетучилась, уступив место радости от такого везения.
— Ваш дом! — гаркнул он. — Ура!
Ему надоело скрывать переполнявший его восторг. Он выскочил из повозки и помог спуститься женщине, обратив внимание на то, какие у нее красивые, стройные ноги. Она улыбнулась, рассмеялась и вновь позволила ему полюбоваться своими редкостными разноцветными зубами. Бок о бок они поднялись на крыльцо, перескакивая со ступеньки на ступеньку точно балетные танцовщики и стараясь двигаться заодно. Ее рука очутилась в его ладони. Они распахнули двери и вошли в холл, высокий и сумрачный, в котором было тихо, как в церкви. Единственный лучик солнца проникал внутрь через щель между створками двери, которые, по всей видимости, слегка рассохлись и потому неплотно прилегали друг к другу. В ноздри Тэллоу немедленно набилась пыль; он чихнул. Женщина рассмеялась.
— Меня зовут Пандора, — сказала она громко. — А вас?
— Тэллоу, — ответил он. Глаза его слезились, в носу свербило. — Джефраим Тэллоу, к вашим услугам.
— К моим услугам! — она хлопнула в ладоши. По холлу пошло гулять эхо. — К моим услугам!
Она хлопала в ладоши и смеялась, хлопала и смеялась, так что Тэллоу начало казаться, будто кроме них в холле полно народу.
Он подскочил на месте, услышав низкий, раскатистый голос:
— Что вам угодно, госпожа?
Прислушиваясь к замирающему в углах холла эху, Тэллоу вгляделся в полумрак и с изумлением понял, что раскатистый голос принадлежал согбенному, худому и морщинистому старику, облаченному в полинялую серебряную с золотом ливрею, которая вряд ли была моложе того, кто ее носил.
— Приготовь обед, Фенч! — крикнула Пандора. — Обед на двоих, и постарайся как следует!
— Слушаюсь, госпожа, — подняв облако пыли, старик повернулся и исчез за едва различимой дверью.
— Один из моих слуг, — прошептала Пандора доверительно и хмуро прибавила:
— А еще у меня служит его жена, разрази ее гром!
Ее злобный шепот напоминал шипение змеи. Тэллоу, не имея ни малейшего представления о здешнем жизненном укладе, подивился ненависти, что прозвучала в словах Пандоры. Ему на ум тут же пришли десятки причин, но он все их отринул. Он был не из тех, кто делает поспешные выводы; он предпочитал вообще не делать выводов, видя в их бесповоротности дорогу к смерти. Между тем Пандора повлекла его через весь холл к широкой дубовой лестнице.
— Идем, Джераим, — промурлыкала она, — идем, мой милый Тэллоу. Поищем вам подходящее платье.
К Тэллоу вернулось его прежнее веселое настроение, и он шустро запрыгал по лестнице, перебирая в воздухе длинными ногами. Таким манером они добрались до третьего этажа этого большого, сумрачного дома. Их волосы, рыжие у Тэллоу и иссиня-черные у Пандоры, растрепались; они беспрерывно смеялись, поглощенные друг другом.
На третьем этаже Пандора остановилась перед одной из дверей, на вид — весьма тяжелой и массивной. Тэллоу слегка запыхался, ибо непривычен был к подобным восхождениям, и даже начал икать. Пандора крепко сжала ручку двери, напряглась, закусила губу, — и дверь со скрипом отворилась.
А ветер, который загнал лодку Тэллоу на песчаную мель, стонал над золотой ладьей, увлекая ее навстречу судьбе.
— Джефраим, — прошептала Пандора, когда он откинулся в кресле, поднеся к губам стакан размером со свою голову, до краев наполненный бренди.
Глупо улыбаясь, Тэллоу пробормотал что-то невразумительное. Обед был превосходным, а красное вино — замечательным.
