Ольга Григорьева - Берсерк
— Да. Ты Хаки Волк, — и, помедлив, восторженно добавила: — Ты — берсерк…
Как знакомо! Берсерк… Вот что привлекало этих женщин. Только одна из них не захотела стать моей. И она не боялась — дралась и спорила со мной на равных. Это была словенка со странным именем Дара…
— Уйди, — сказал я узколицей. Она обняла меня за шею и потянулась к губам. — Уйди! — повторил я и закрыл глаза.
Вспомнилась словенка… Темноволосая, синеглазая, упрямая. Трор называл ее жабой. Черный ничего не видел, кроме ее разбитых губ. Он любил женщин с чистым лицом, нежной кожей и чувственным ртом. У меня были десятки таких похожих друг на друга красоток. Но словенка оказалась особенной. Ее красота была неподвластна ни людям, ни богам, ни времени.
Насмешливые выкрики и хохот прервали мои раздумья. Девка уже ушла, а неподалеку двое из хирда Хакона измывались над каким-то ободранным челове-чишкой. Толкая мужика друг к другу, они перекидывались обидными замечаниями и смеялись. Странный человек пытался сопротивляться, но почему-то только одной рукой. Другая покоилась за отворотом полушубка. Знакомый запах опасности защекотал мои ноздри и потянул к пришлому.
— Мне нужен Хакон-ярл, — упрямо твердил он. Не слушая, полупьяные воины отбрасывали незваного гостя. Он падал, но тут же поднимался.
«Одежда работника, а упрямство воина», —подумал я и шагнул к незнакомцу:
— Кто ты и что хочешь от ярла?
Да! —поддержал меня один из обидчиков пришлого, Ингимар. — Пусть сперва скажет свое имя!
— Я буду говорить только с Хаконом! — продолжал упрямиться мужик.
— Он стыдится назвать свой род! — расхохотался Ингимар. — Наверное, он обесчестил свое имя и теперь идет к Хакону просить милости и защиты!
Незнакомец зло поджал тонкие губы, но промолчал. В синих, устремленных на обидчика глазах мелькнуло презрение. Я усмехнулся. Этот пришелец не был работником, и он нес Хакону такие важные вести, что молча сносил оскорбления.
— Пойдем со мной, — отодвигая Ингимара, сказал я. Воин насупился:
— Ты хочешь отвести его к пиршественному столу? Но…
— Я знаю, что делаю!
Победоносно вскинув голову, пришлый заковылял следом. Я не оборачивался, но слышал его неуверенные шаги. Так ходят маленькие дети, которые боятся упасть. Этот человек был очень странным…
У входа я обернулся. Мужик взирал на меня исподлобья и молчал. Одна его рука покоилась за пазухой.
«Он ни разу не вытащил ее», — подумал я и распахнул дверь:
— Входи.
Он пригнулся и шагнул внутрь.
За суетой и шумом нас не сразу заметили. Сначала примолкли и уставились на пришельца те, кто сидел поближе к двери, потом понемногу притихли и дальние. Хакон вгляделся в незнакомца, прищурился и вдруг улыбнулся:
— Гейрмунд?!
— Я пришел предупредить тебя, ярл, — ответил гость.
Хакон напрягся. Гейрмунд был богатым хольдом в Рогаланде, на юге, и только очень важные вести могли погнать его в Мер.
— Говори! — спихивая с колена уже успевшую забраться туда Гудрид, хрипло пробормотал ярл.
Гейрмунд шагнул вперед.
— Корабли Сигвальди-ярла разоряют твои земли ца юге, — громко произнес он. — Йомсвикинг клянется, что достанет тебя даже из-под земли. Они уже миновали Рогаланд и теперь идут вдоль побережья к Меру.
— Как я узнаю, что ты говоришь правду? — вставая, спросил Хакон.
Незнакомец шевельнулся. Девки испуганно шарахнулись к стенам. Я заглянул через плечо бонда. Он вытащил руку из-за пазухи и теперь протягивал ее к Хакону так, словно молил о куске хлеба. Только положить этот хлеб было некуда — на руке не хватало кисти. Она была обрублена совсем недавно, и укутавшие культю тряпки насквозь пропитались кровью. Вот что сразу насторожило меня в госте — он пропах кровью и битвой!
Хакон кивнул:
— Я верю тебе. Мой сын разберется с Сигвальди. Гейрмунд покачал головой:
— Твой сын Эйрик очень смел и силен, однако Сигвальди не один. С ним Вагн сын Аки, Торкель Высокий и Буи Толстый. Кроме них есть и другие. У них не меньше шести десятков больших кораблей. Я оставил битву, чтоб предупредить тебя.
Хакон нахмурился. Понимая, что веселье окончено, бонды потянулись к выходу. Я посторонился и тронул Гейрмунда за плечо:
— Как быстро они идут?
Бонд спрятал искалеченную руку и опустил голову:
— Очень быстро. Они нигде не задерживаются. Убивают, грабят и идут дальше. Моя лодья быстроходна, и они отстали, но ненадолго. Скоро будут здесь…
Хакон зло дернул подбородком и обвел оставшихся за столом воинов гневным взглядом. Те опустили головы.
— Сядь! — приказал ярл.
Гейрмунд послушно сел на лавку. Его пальцы сдавили деревянное сиденье, а на бледном лице проступил пот. Он потерял много крови и сил…
— Хаки! — рявкнул ярл. — Приведи Торира Оленя и Стюкара!
Я кивнул и вышел. На дворе ко мне подскочил Хальвдан.
— Что случилось?! — затормошил он мое плечо. —Кто этот человек?! Откуда он и его лодья? Я видел ее! Там, во фьорде… Она маленькая и очень быстрая а люди на ней выглядят так, словно только вчера были в бою…
— Так оно и есть. Йомсвикинги в Рогаланде, — сказал я. — Собери хирд и готовь «Акулу». Скоро уходим.
— Хорошо, хевдинг, —успокоился Хальвдан и поспешил прочь.
Оленя я нашел за игрой. Он, Стюкар и Сегги из Уппхауга сидели в шатре перед кучкой монет и кидали на землю кости с вырезанными на них точками. Выигрывал тот, у кого этих точек выпадало больше. Узнав новости, они тут же забыли про игру. Торир убрал кости и сгреб золото к себе:
— В последний раз выиграл я! Все спешили, и с ним никто не стал спорить. В доме ярла нас встретили разговоры о предстоящей битве. Хакон решил идти навстречу йомсвикингам.
— Эйрик мой сын, и его войско примкнет к нам по дороге, и тогда у нас будет достаточно кораблей, чтоб разгромить Сигвальди! — сказал он и закончил: — Завтра уходим!
Воины потянулись из избы.
— Пошли, — дернул меня за рукав Торир. — Я хочу, чтоб в походе твоя «Акула» была поближе к моему «Вепрю».
— Нет! — Хакон услышал его слова и встал. — Подойди сюда, Хаки. Для тебя я приберег особенное поручение. Твой драккар отправится в Нидарос.
— Зачем?! — искренне удивился Олень.
— Это мое дело! — отрезал ярл. Торир вздохнул и вышел.
— Что мне делать в Нидаросе? — поинтересовался я. Хакон замялся. Его голубые глаза забегали по стенам, словно пытаясь отыскать затаившегося в щели врага.
— Ты пойдешь за моим маленьким сыном Эрлин-д— наконец выдавил он. — Эрлинг должен быть у щеня еще до начала битвы.
