Гном, убей немца! (СИ) - Агишев Руслан

— Бог мой, антрацит… Как же так-то? Сотни тысяч тонн антрацита, а может и больше… Как же так случилось? Московские геологи же говорили, что шахта пустышка. Мы их почти месяц поили армянским коньяком, кормили деликатесами, а они зенки свои разуть поленились…

— Иваныч, ну хватит тебе уже! Как старая бабка, в самом деле, талдычешь и талдычешь! — наконец, не выдержал Федор Архипов. — Давайте уже что-то решать.

Они тут уже с вечера сидели, а так и не решили, кого первым на награждение выдвигать. Начальство сверху требовало к утру утвердить список тех, кто был непосредственно причастен к открытию. А с этим как раз и была вся заковыка.

Казалось бы, нет никаких проблем — пиши всех членов бригады и подавай наверх список для награждения грамотами и ценными призами, а может, и вообще, орденами. Директор именно так и предложил, и уже даже начал писать фамилии. Только шахтеры уперлись: не по-донбасски это, не честно, когда их награждать будут, а Саньку Архипова прокатят. Бригадир Сергей Бардин так и сказал, что он всю гражданскую прошел, сотни раз смерти в глаза глядел, но гнидой никогда не был. Мол, если пацан без награды останется, то и ему не нужно. Ему и так орденов и грамот хватает.

— … Правильно бригадир сказал! — со стула вскочил Петр, орясина под два метра ростом, и тряхнул двумя пудовыми кулаками. — Если бы не Санька, мы бы ни в жисть не пошли в тот штрек! Его же уже три года забросили, как неперспективный. Не дадите ему ничего, и мне тогда ничего не нужно! А если нас не послушают, то я всю нашу комсомольскую ячейку подниму! В обком писать будем, а лучше сразу в Мос…

Директор поморщился, услышав про Москву. Не хватало еще их местные дела на самый верх тащить. Поднял руку, призывая всех замолчать.

— Ну чего расшумелись? — он расстегнул ворот у рубашки, и платком смахнул пот со лба. В кабинете было уже не продохнуть. — Кто же против награждения мальчишки? Никто не против. Я же против и слова не сказал. Давайте, мы ему от шахтоуправления часы с дарственной надписью подарим? А? Купим самые хорошие, дорогие с кожаным ремешком, как у маршала Буденного и подарим?

Обвел шахтером глазами, но везде натыкался на каменные лица. Идея отдариться часами, похоже, никому из них не пришлась по душе.

— Или может путевку в Артек? Об этом же каждый пацан в Союзе мечтает! — продолжал директор, явно не теряя надежды уговорить шахтеров. — Ну, что скажете?

Ответом ему вновь было недовольное молчание.

— Черт вас всех дери, и как вы это видите⁈ — всплеснул руками Михалев, окончательно теряя терпение. — Просто взять и внести в список на награждение имя Александра Архипова двадцать пятого года рождения, так? А потом меня, да и вас всех вместе взятых, спросят, а что это, граждане-товарищи, у вас в шахте делал несовершеннолетний? Почему вы допустили в забой ребенка? Вам, что советские законы не писаны?

С каждым его новым вопросом тишина в кабинете становилась все более и более густой, тяжелой и осязаемой. Казалось, еще немного и ее можно будет потрогать руками. Видно было, что шахтеры о таком и не задумывались.

— Вы понимаете, что тогда начнется? А я расскажу вам, что начнется. Первое — одна за другой пойдут проверки на предмет нарушения техники безопасности труда. Второе — звонки, а то и визиты из милиции по поводу ненадлежащего исполнения родительских обязанностей. Мол, как это вы ребенка, только что вышедшего из больницы, взяли в шахту. Если же узнают, что это было уже второй спуск, то можно и в тюрьму загреметь. Этого хотите?

Посмирневшие шахтеры опустили головы, стараясь не смотреть друг на друга. Начиная спор, такого они точно никак не ожидали.

— Петрович, а ты чего молчишь? — директор вдруг развернулся к Архипову, про сына которого и шла речь. — Про твоего же сына говорим. Чего думаешь?

Федор Петрович, мужик степенный, основательный, что во всем проявлялось — и в работе, и в походке, и в разговоре. Вот и сейчас он не сразу ответил. Некоторое время поглаживал усы, что-то хмыкал, и наконец, начал говорить:

— Думаю, товарищи, есть такое решение, что всех устроит. Позволит, так сказать и рыбку сесть, и в пруд не лезть.

Шахтеры, да и директор, тут же чуть подались вперед.

— Есть же у нас при шахте школа фабрично-заводского ученичества, которая готовит забойщиков. Так?

Товарищи синхронно кивнули. Конечно, есть такое заведение, многие из забойщиков там обучались.

— У них, как я знаю, с нашей восьмилеткой, где мой сорванец учится, хорошие связи налажены, всякие мероприятия, экскурсии проводятся. Вот и оформим все это дело, как профессиональную ориентацию. Мол, так и так, в ходе ознакомления с будущей профессией забойщика учащийся восьмого класса совершил спуск в шахту под руководством наставника и в составе опытной бригады шахтеров…

Директор, едва не подпрыгнув на месте, тут же ухватился за это предложение.

— Ну, ты и голова, Петрович! Это же по бумажкам на раз — два можно обделать! Я сейчас позвоню в школу, там мой товарищ директорствует и договорюсь о нужной бумажке. Петрович с тебя, как с отца, документ о согласии на профориентацию сына. А бригадира, — тут он посмотрел на Сергея. — Представим, как наставника. И у нас получится, что Александр Архипов будет на момент спуска временно прикомандирован в состав вашей бригады, то есть фактически будет числиться учеником забойщика.

Довольный, что так все разрешилось, директор тут же махнул рукой:

— А теперь все живо писать бумажки и учить легенду. Чтобы к приезду комиссии, у всех от зубов отлетало. Петрович, и с мальцом своим переговори, чтобы чего лишнего не брякнул…

п. Красный Яр

На четвертый день поселок Красный Яр и прилегающая к нему территория с той самой шахтой № 17 стали напоминать разворошенный муравейник, вокруг которого носились многочисленные люди-муравьи.

Уже около пяти утра, что просто невероятно рано для поездок любого начальства, около поселкового дома культуры стояло почти два десятка самых разных автомобилей, рядом с которыми застыли часовыми трое чересчур серьезных милиционеров. В самом центре стояли хорошо узнаваемые черные ЗИС-101, один из которых возил первого секретаря Ворошиловоградского обкома товарища Гаевого, а второй — первого секретаря Сталинского (позднее — Донецкого) обкома товарища Комарова. Рядом выделялся Паккард 180 с блестящей хромированной радиаторной решеткой, в котором ездил начальник областного управления внутренних дел — полковник Романов. Еще были автомобили руководителей советских органов, промышленных предприятий.

Новость об открытии крупнейшего в регионе месторождения антрацита стала как гром среди ясного неба, и вызвала просто невиданный ажиотаж не только в Ворошиловоградской области, но и в соседних областях. О последнем свидетельствовал скорый приезд первого секретаря Сталинского обкома товарища Комарова, явно, испугавшего появления конкурента. Ведь, столь нужный для тяжелой промышленности страны антрацит прежде добывался лишь у него, что приносило области, и конечно же, ее руководителю бесконечную череду наград. Достаточно было сказать, что вот уже пятый год подряд именно Сталинская область получает переходящее Красное знамя Совета народных комиссаров Советского Союза за выдающие успехи в экономическом развитии. Теперь же славой, похоже, придется делиться, а кому это понравиться?

Именно сегодня должно было состояться награждение всех, кто был причастен к открытию месторождения антрацита. Ведь, работавшая последние три дня геолого-разведывательная комиссия, срочно переброшенная на Донбасс самолетом из Москвы, все полностью подтвердила — в районе шахты № 17 «Сталинский забой» находятся крупнейшие в регионе залежи антрацитового угля, примерно два миллиарда тонн.

— … Дорогие товарищи, событие, собравшее сегодня здесь нас, поистине знаменательное не только для нашей области, но и для всей нашей страны! — первый секретарь Ворошиловградского обкома товарищ Гаев, стоя за украшенной кумачом трибуной, взмахнул рукой. Его лицо едва не светилось от счастья. — В стране ежечасно строятся сотни заводов и предприятий, безостановочно работают тысячи доменных путей, выплавляются сотни тысяч тонн металла. И стране как никогда нужен высококачественный уголь, коим без всякого сомнения является антрацит.