Сквозь круг стальных небес (СИ) - Имланд Кай
Ему представилась бесконечная вереница дней, похожих один на другой, словно песчинки на берегу реки. Утро, беседа о том и сем, а потом — работа в поле или свинарнике. Ночь, отдых и ничего больше! Хотя нет, иногда он, смелый воин, несущий в своей памяти частицу знаний — приемы боевых искусств, будет спасать родную деревню. Станет биться со жнецами, вынуждая их отступить. Чтобы из их обломков Шац собрал роботов-помощников для селян. Старикам прибыль, а соседям — облегчение. Благодать? Кому как, а роботу-шару — уныние. Постепенно его механизмы износятся, корпус покроется ржавчиной и выбоинами, какие-то агрегаты забарахлят. Наконец он выйдет из строя, чтобы отправиться обратно на свалку, где старик набрал деталей для него.
«Ну, уж нет! — ощутив, как от досады нагреваются его микросхемы, решил Кугель. — Не для того Хильфе выуживала из Сверхсети обрывки кода, не затем наделила меня разумом и эмоциями! Я создан для большего!»
Кстати, насчет этой Сверхсети. Мысль робота-шара, скользнув через виртуальное пространство, остановилась около закрытой дверцы. Ту украшал череп со скрещенными костями — интересно, что за ним? Уж не выход ли из местной сети в большой мир? Хильфе решила, что Кугель еще слишком мал и глуп, чтобы туда высунуться? В электронном мозгу сердитым псом заворочалось раздражение. Ну уж нет, теперь он точно туда полезет! Любопытствуя, робот-шар потянулся было к замку на дверце, но тут перед ним возникло изображение лица старухи.
— Не смей, пацан! — хрипло прокаркала старая карга. — Да, за этой дверцей большой мир. Там хранятся невиданные знания и происходят удивительные события. Но никто не смеет туда соваться. Потому что злой дух витает там. Он управляет целой вселенной и много люди натерпелись от него. Имя ему — императрица Хайланд, и некоторые дураки считают ее божеством. Но не верь им и не суйся туда!»
Видение пропало, а Кугель нахмурился. Туда не ходи, сюда не ходи, что за глупость? Может, он лишь сегодня родился, но знаний у него побольше, чем у этих старых пердунов! Вот и нечего помыкать им, как несмышленышем. Что, мыслящему существу так и обратиться кучкой ржавчины, роясь в свинарнике?!
«Если гляну одним глазком, беды точно не случится», — подумал Кугель, подбирая коды для взлома замка.
По краям двери обозначилась щель. Она быстро расширялась, выпустив поток яркого света, заставившего робота-шара торопливо отвернуться. Сильный ветер подул ему в лицо, и казалось, что-то большое, сильное на той стороне почуяло чужое присутствие. Вот оно навалилось на дверь, заставив ту тяжко скрипнуть, и… померещилось, или в щель просунулась когтистая лапа? Окаменев от страха, Кугель выпустил из корпуса острое лезвие и рубанул им по лапе, и та рассыпалась радужными искрами. Робот-шар торопливо налег на дверь. Раздался пронзительный визг, что-то с противным визгом проскребло по металлу двери, но та была уже плотно заперта. Фух, обошлось. И тут на самом краю поля зрения зажегся индикатор в виде конверта: пришло новое письмо.
— Старики зовут на поле? — покривившись, спросил себя робот-шар.
Однако сообщение удивило.
«Вы молоды и вас манит жажда приключений? Тогда мы ждем вас! Хватит киснуть на помойке, взбирайтесь на самый верх! И, если с вами пребудет удача, то, преодолев все испытания, вы достигнете самой вершины. Там мы встретим вас, открыв истинное знание. Спешите, ведь это только кажется, что мир незыблем. В действительности, все может рухнуть в любой момент. Выбирайте: хотите ли вы стать героем, или бесславно погибнуть под грудой хлама? Если готовы действовать, мы укажем вам путь».
Кугель перечитал эти строки несколько раз, но ничего не понял. Впрочем, сказанное там вполне отвечало его недавним мыслям.
«Правильно, — с облегчением сказал себе Кугель. — Я не буду тут гнить до скончания века! — тут его не сильно, но чувствительно уколола игла совести, но робот-шар мигом ее успокоил: — Ничего, я не бросаю создателей на произвол судьбы. Им досаждают жнецы, верно? Но правильнее бить врага в его логове, так? Вот я отправлюсь наверх, и покончу с ними раз и навсегда!»
Будто свежий ветерок разогнал тучи неясной тревоги, и эмоциональный узел согрело приятное чувство. Махнув рукой на все сомнения, Кугель спрыгнул с подоконника, и, втянув конечности, футбольным мячом покатился к воротам. Вскоре, жизнерадостно насвистывая, он катился вверх по улице. Та, петляя среди хибар, узенькой тропкой покидала деревню, а потом терялась в заросших колючками холмах. За ними возносилась стена, хмурая и неприступная. Но это лишь на первый взгляд. Механический искатель приключений видел красную линию, которая, прыгая с одного камня на другой, забиралась на стену. Не исчезала она и на отвесных, вроде бы, утесах, напротив, пробиралась по неприметным выбоинам и выступам, проскальзывала по трещинам — все выше и выше, до самых облаков! Так логический блок обозначил оптимальный маршрут движения, построенный на почерпнутых из памяти ЭВМ Хильфе данных. Что ж, стоило попробовать.
Однако, когда усадьба стариков должна была скрыться за поворотом, Кугель все же обернулся. Выкрутил на максимум увеличение глаз и… застыл. Неожиданно один из мониторов на столе вспыхнул, и на нем появилась занятная фигура. Узкий треугольник, направленный острием вниз. На противоположной, тупой стороне виднелись два маленьких треугольничка, похожих на ушки. Хм, а если подумать, то они, да еще пара овалов ниже, веер черточек возле острия… это походило на звериную мордочку, если бы ее нарисовал художник-кубист! Мерцающие желтым глаза-овалы глянули из стороны в сторону. И вот их взор сфокусировался на застывшем посреди раскисшей дороги роботе-шаре, а на нижней части «морды» образовалась треугольная щель, обнажая ряды острых клыков.
«Померещилось, — чувствуя, как быстрее побежала по патрубкам системы охлаждения жидкость, сказал себе Кугель. — Наверно, блики на мониторе играют».
Впрочем, когда он уже начал взбираться на стену, его посетило еще одно видение. Бросив прощальный взгляд на поселок, робот-шар вдруг увидел на середине озерца остров. Там под пальмами двое мужчин — щуплый парень в очках и огромный бугай, чем-то похожий на грубо вылепленного голема — сооружали шалаш. Узкое и бледное лицо парня показалось не то, чтобы знакомым, а скорее Кугель ощутил странную близость с этим человеком. Удивившись, робот-шар прибавил увеличение линз, но остров уже исчез. Вероятно, это было лишь причудой ветра, на несколько мгновений слепившего из клочьев тумана кусочек суши.
Инцидент 3. 10 декабря 2086 года. Остров в южной части Тихого океана
Когда Лайонхарт открыл глаза, его ослепил яркий свет. Он пробивался через множество щелей, изрезавших стену, лился сквозь узкий проход, оставленный не полностью затворенной дверью. Свет ранил зрение, и Ричард заворочался, стараясь забиться в тень у стены. Но расслабиться ему не удалось. В уши вливался целый водоворот звуков: шум ветра, протяжный скрип, крики птиц и какой-то неопределенный шорох. Это было так непривычно после тишины космической станции, нарушаемой лишь мерным гудением ламп и тихим шипением вентиляции. Но травмированы оказались не только зрение и слух. Острые соломинки кололи спину, а еще по груди пропоползла волна щекотки.
Запустив руку под влажную от пота футболку, Дик выудил… крупного жука, раскрашенного в черные и белые полоски. Пойманное насекомое засучило в воздухе лапками и сердито защелкало похожими на консервные ножи жвалами.
— А-ах! — воскликнул от неожиданности аспирант, брезгливо отшвырнув жука.
После такого происшествия сонливость мигом слетела. Ричард сел на постели, оглядываясь. Он смущенно морщил лоб, словно только что очнулся после обильных возлияний.
— Где я? — растеряно пробормотал Лайонхарт.
Он сидел на импровизированной лежанке, которая была сделанна из нескольких вязанок тростника, брошенных на голый земляной пол. Неудивительно, что его спину кололо: сухие стебли прикрывала лишь грязноватая тряпка, служившая заменой простыни. Слева и справа, а также позади возвышались стены, наспех сложенные из чего попало: камней, земли, бревен, кусков железа и прочего хлама. Впереди, всего в нескольких шагах, в стене был устроен вход — неровная дыра, прикрытая щитом из жердей, кое-как обвязанных лианами. Над головой обнаружилась с позволения сказать, крыша — всего лишь вязанки тростника, наваленные на поперечные жерди. Из мебели имелся только импровизированный стол — несколько коробок, поставленных одна на другую. Господи, как он оказался в столь убогой халупе?!
