Крис Уэйнрайт - Золотой павлин Сабатеи
— Что же привело тебя ко мне? — еще раз задал свой вопрос маг, когда они уселись на диван.
— Не знаю, как и сказать, — слегка замялся визирь.
Махнув рукой, он начал издалека:
— Мы с тобой совместно провернули немало дел, и я всегда высоко ценил твои способности и острый ум.
Колдун склонил голову в знак того, что согласен с такой оценкой собственной персоны. Многое из того, что сейчас лежало в сундуках в дальней комнате этого дома, было платой Мусаиба за его, Мизры, помощь. В городах Турана нередко случалось так, что один фаворит уступал место другому, и сами сатрапы далеко не всегда были уверены, что их место закреплено за ними навечно. Тот, кто еще вчера ездил в сопровождении отряда охранников и часто трапезничал с самим повелителем, завтра мог очутиться в далеком горном селении. А если совсем не повезет, то и в пыточных подвалах или отдельно от своей головы на помойке, в то время как бывшая верхняя часть его тела будет уныло взирать на прохожих с высокого шеста на городской площади до тех пор, пока воронье, солнце и дожди не отполируют до блеска кости черепа.
Так что изменения никого не удивляли, но требовалось приложить немало усилий, чтобы они происходили, когда и где это было нужно. Вот этой столь важной для Мусаиба стороной и занимался по мере своих сил Мизра с тех самых пор, когда молодой отпрыск знатного замбулийского рода только появился в Шангаре. Они быстро сошлись, начинающий маг и ханский смотритель, и с тех пор работали рука об руку. С того времени в городе произошло множество событий. К некоторым из них как раз и имели отношение способности и ум Мизры, как совершенно справедливо подметил визирь. То сборщик податей правителя вдруг заболевал непонятной болезнью и умирал в страшных судорогах, а сатрап Шангары назначал на его должность мало кому известного здесь Мусаиба. Потом неожиданно свалился с коня в пропасть во время охоты ханский казначей, и на его место передвинулся опять все тот же ловкий и еще довольно молодой в ту пору человек.
На каждом месте нынешний великий визирь, как и любой чиновник в здешних местах, себя не забывал, но кое-что — и немало! — отходило скромному чародею, уединенно жившему в горах Ильбарс, вдали от шумного города.
Когда же Мусаиб стал визирем у повелителя Шангары, то колдун зажил и вовсе хорошо. Мало у кого из местных вельмож были такой большой дом и роскошный сад с мраморными дорожками, фонтанами и стаей павлинов с радужными хвостами.
— Дело в том, — продолжил свою речь визирь, — что появилась воможность… Я прямо тебе скажу об этом, какие тайны между нами! — усмехнулся он и повторил — Появилась возможность переехать жить в Замбулу.
— В Замбулу? — скривился Мизра. — В эту пустыню? Что мы там потеряли?
— Нет, ты послушай, — с жаром обратился к нему Мусаиб и рассказал историю о перевороте, которую утром принес ему гонец из Замбулы.
— А ты уверен, что, кроме тебя, больше нет законных наследников? — Теперь пришла очередь усмехнуться колдуну. — Или, скажем так, почти законных претендентов?
— Вроде бы по линии Актер-хана других наследников не осталось.
— Это мы сейчас проверим. — Колдун хлопнул в ладони и приказал вошедшему слуге — Никого к нам не пускать.
Когда слуга вышел, он собственноручно задвинул засов на двери и, вытащив кинжал, подошел к визирю:
— Давай левую руку!
— Что ты хочешь делать? — забеспокоился Мусаиб.
— Не бойся, не зарежу, — успокоил визиря маг, быстро провел острием клинка по его предплечью и собрал немного крови в изящную серебряную чашу.
Затем колдун замотал место пореза шелковой тряпкой, подул на нее и снял повязку — кожа визиря была гладкой, не осталось даже небольшого шрама.
— Теперь смотри! — приказал ему чародей, капая несколько капель крови в стеклянный сосуд, стоявший на бронзовом треножнике. Сосуд имел форму шара и был очень большим, туда вполне мог поместиться бочонок вина.
Кровь потекла по внутренней поверхности сферы, и сосуд начал заполняться розоватым дымом, местами сгущавшимся в более темные образования, которые напоминали облака.
— Я ничего не вижу, клянусь Эрликом! — воскликнул визирь.
— Не торопись, смотри внимательнее, — ответил колдун.
Темно-красные сгустки начали приобретать очертания людей, которые двигались по внутренней поверхности шара, перебирая ногами, словно мухи.
— Посмотри, может быть, узнаешь кого-нибудь, — предложил ему Мизра.
Визирь придвинулся поближе к сфере и сощурился, пытаясь различить черты лиц этих созданий.
— Вижу! — вдруг радостно закричал он. — Вот он!
— Кто?
— Этот мальчишка, Джунгир-хан… — Визирь осекся. — Значит, он жив?
— Выходит, что так, — спокойно ответил Мизра. — А из остальных никто тебе не знаком?
— Почему я должен знать эти твои привидения?
— Потому что это отражения духов твоих кровных родственников.
— Что, так много? — упавшим голосом спросил Мусаиб.
— Не совсем, положим, — медленно проговорил колдун, — это твои кровники до пятого колена из тех, кто сейчас жив.
— Ну, напугал… — Визирь вытер пот со лба. — Я уж думал…
— Тебя ведь интересуют потомки по мужской линии из рода, к которому принадлежали вы с Актер-ханом?
— Да, да, — радостно закивал визирь, втайне надеясь, что их будет гораздо меньше, чем этих, похожих на муравьев, ползающих по стеклу.
— Для этого надо еще кое-что сделать. — Мизра плеснул в сферу немного жидкости из хрустального флакона.
Внутри сферы закружился вихрь из красноватых фигурок, которые потеряли очертания людей, превращаясь снова в сгустки, только теперь они приобрели ярко-фиолетовый цвет. Сгустки собрались в один большой шар, он повис в центре стеклянного сосуда, временами внутри него вспыхивали огоньки, они разгорались все ярче и ярче, так что визирь прикрыл глаза от слепящего света, потом пламя уменьшалось, затихая, огни мерцали, как падающие звезды на темном небосводе.
Маг нараспев произнес несколько заклинаний и внезапно, засунув руку в сосуд, выхватил фиолетовый шар, который, словно живой, изменял свою форму, то вытягиваясь в длину, то вновь превращаясь в почти идеальную сферу.
— Протяни руки! — приказал Мизра.
Визирь, как во сне, выполнил приказание, и маг положил ему на ладони колдовской шар. Мусаиб чуть не закричал, когда почувствовал, что студенистое вещество начинает протекать сквозь сомкнутые ладони и, падая на каменный пол, превращается в стеклянные шарики, которые со звоном начали подскакивать, как будто магическая сила дергала их за невидимую нить. Сначала шариков было много, но потом часть из них с легким звоном испарилась, а остальные все увеличивались и увеличивались в объеме. Мусаиб стоял, расставив руки и боясь пошевельнуться, тупо глядя вниз на оставшийся шар, который прекратил свои прыжки и вращался на месте, как будто отдыхая после бешеной скачки.
