Андрей Силенгинский - Крепость Тельцов
Итак…
Первой просительницей оказалась старуха Шималь, торговка овощами. Яссен печально покачал головой. Вот уже почти десять лет безутешная мамаша задавала один и тот же вопрос: когда выйдет замуж ее единственная дочь, толстуха Фола. «Никогда» — без всякого гадания ответил бы любой горожанин. Несчастная Фола была редкой уродиной, и к тому же славилась стервозным характером. Кому приглянется такое сокровище. Но просьба к небесам есть просьба к небесам, он должен ее передать. Привычным движением распутав бечеву, которой были скреплены прутья, Яссен приступил к гаданию. Через минуту ответ небес был получен, очевидный и простой: никогда. Разве что на этот раз тлеющие прутья образовали на дне чаши узор, не допускавший ни малейшей неоднозначности в истолковании. НИКОГДА. «Странно», — подумал жрец. — «Обычно послания бога невнятны, расплывчаты, требуют разъяснений… А тут — ответ краткий и четкий, как удар меча. До чего же причудливо легли прутья. Уж сколько лет гадаю, никогда такого не видел. Бедняжка Фола, теперь уж точно не видать ей замужества».
Ссыпав в урну пепел, жрец вытащил из корзины следующую связку. На этот раз вопрошал Тельца купец по имени Кишан. Яссен хорошо знал его, он поставлял бронзу городским ремесленникам, а также и Яссену для храмовых нужд. Кишан и сам чем-то напоминал свой товар и внешне и внутренне: кожа его была темна, нрав — жесток, а язык — остер, как лезвие жертвенного кинжала. Он редко обращался с расспросами к небесам, и, стало быть, Кишану предстояло заключить большую сделку, раз его связка оказалась в корзине.
«Так и есть», — подумал Яссен, прочтя записку. — «Спрашивает, пойдет ли торговля в ближайший месяц».
Для Кишана вопрос странный, хотя… Война надвигается… Вздохнув, жрец развязал бечеву.
Ответ удивил Яссена куда сильнее, чем вопрос купца. Узор из прутьев вновь сложился в послание столь недвусмысленное, что, казалось, автором его были не буйные ветры судеб, подвластные лишь богам, а какой-нибудь писец из канцелярии Сына Тельца. По всему выходило, что на ярмарке Кишан не продаст ни пуда. Жрец озадаченно уставился на разбросанные по дну чаши тлеющие веточки. Как же так? Кишан из тех, кто способен обогатиться, продавая камни в горах. А уж не сбыть ни пуда бронзы в ярмарочную неделю? Телец свидетель: Яссен сам собирался закупиться у него, и заказать у кузнеца новый, более пышный треножник. И гадальную чашу, если начальник гарнизона пожертвует обещанную накануне сумму. Странно… Что ж, надо будет посоветовать Кишану принести щедрую жертву Тельцу. Видать, нагрешил, купчина.
Качая головой, Яссен черкнул несколько строк в папирусе, и снова опустил руку в корзину.
О, вот теперь ответ небес точно порадует. Кейше, лучшая в округе сваха, хотела знать, удачно ли пройдет помолвка сына смотрителя городских амбаров и дочери начальника гарнизона. Ха! О намечающейся свадьбе уже несколько месяцев судачил весь город, и все нищие в округе заранее исходили слюной, предвкушая праздничную обжираловку. Молодые души не чаяли друг в друге, их семьи давно мечтали породниться, и причина заминки крылась лишь в многочисленных обычаях, которые необходимо было соблюсти. Такой важный шаг, как женитьба, требует неспешного, основательного подхода, от рожденья присущего тельцам. Гадание Кейше было одним из многочисленных ритуалов подготовки к свадьбе. По сути, пустая формальность с заранее предопределенным результатом, ведь ритуальный вопрос был сформулирован так, что практически любой исход гадания давал положительный ответ на него. Боги хитры, но люди еще хитрее. По сути, можно было сразу написать на папирусе ответ, и бросить прутики, не развязывая, в урну; так поступало, — старик прекрасно знал это, — большинство жрецов.
Но Яссен не принадлежал к этому большинству. Он слишком любил Тельца, и слишком серьезно относился к своим обязанностям, чтобы хоть на полшага отступить от правил. Развязав бечеву, жрец приложил прутики к углям, тлеющим в центре чаши, а затем, прочтя вслух вопрос свахи, подбросил невысоко, так, чтобы занявшиеся веточки не разлетелись за пределы бронзового круга. Короткий причудливый танец огоньков — и вот уже воля божества доступна для толкований. Вот только…
Разобрав ответ, старый Яссен почувствовал, как волосы зашевелились на загривке, а по спине пробежал озноб. На мгновенье ему показалось, что там, на дне чаши, не тлеющие прутики, а голые человеческие кости, из которых свой страшный узор сложила сама неумолимая Судьба.
Предстояло заполнить папирус, но дрожащие пальцы не могли удержать стило. Да и что писать? Как написать, что свадьбы не будет, ибо обоих молодоженов в скором времени ждет смерть? Кто в это поверит? И что может стать причиной? Война? Но вражеские орды застряли у границы Земель скорпионов и водолеев, и неизвестно, сколько еще пробудут там. Конечно, это совсем рядом, но даже если их атаман вздумает двинуться в Землю тельцов, то станет ли задерживаться у такой дыры, как Арисса? Тогда что? Моровое поветрие? Здесь их не бывает; причиной тому — целебная вода, добываемая из недр холма. Но тогда… Что? Беженцы? Святая ярость! В точку! От этого отребья чего угодно можно ждать. Гнать, гнать нечестивцев из города!..
Багровая волна затуманила взор, и Яссену пришлось приложить огромные усилия, чтобы унять пожирающее душу пламя.
— Спокойно, спокойно, старик, — уговаривал он сам себя, будто малого дитятю. — Телец — да славится он выше всех богов! — не любит суеты. Закончи дело, а завтра, в храме, прочти такую проповедь, чтоб горожане сами обрушили свой гнев на головы пришельцев! Главное — успокойся.
Но как ни старался Яссен, полностью восстановить душевное равновесие так и не смог. Странные предзнаменования не давали покоя. Решив пока ничего не писать в папирусе Кейше, выудил из корзины сразу охапку связок. Привычная работа, доведенные до автоматизма движения (Зажечь, подбросить, прочесть. Зажечь, подбросить, прочесть. Зажечь, подбросить, прочесть….), и, неизвестно откуда взявшаяся, из давешних ли гаданий, или из смутных предчувствий, гнездившихся где-то в темных глубинах души, мрачная уверенность в том, что сегодня не будет ни одного доброго предзнаменования.
Смерть. Рана. Увечье. Разлука. Разорение. Смерть… Смерть… Смерть…
Четверть часа спустя старик понял, что не в силах продолжать. Дрожащими руками подтянул стоявший неподалеку табурет, и рухнул на него. Великие боги, что за беда надвигается на городок? Что вообще здесь может приключиться, кроме пары пьяных драк на ярмарку? Откуда весь этот ужас, эти предсказания катастроф, увечий, смертей, смертей, смертей?.. И, самое страшное, — откуда эта определенность? Гадание — вещь эфемерная, туманная, допускающая сотни толкований, разобраться в которых способен далеко не всякий. А здесь… За многие десятилетия, что Яссен гадал людям, он ни разу не получал столь явных, столь недвусмысленных, столь неотвратимых предзнаменований.
