Дмитрий Михайлов - Избавитель
Обзор книги Дмитрий Михайлов - Избавитель
Дмитрий Михайлов
Избавитель
Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения правообладателя.
© Дмитрий Михайлов, 2015
© ООО «Написано пером», 2015
Глава I
Череда землетрясений пронеслась по Юго-Восточной Азии. Это было невиданное по масштабам стихийное бедствие, обрушившееся на Землю. Всего за несколько часов сокрушительное землетрясение, всколыхнувшее Суматру, по принципу домино породило дюжину своих близнецов на севере и на востоке. Мощнейшие толчки разрушили все от Южного Китая до острова Тимор. Несколько крупных островов раскололись, несколько мелких — опустилось под воду, а вместо них появились новые (пока безымянные) участки суши. Вслед за землетрясением пришли гигантские волны цунами, пожравшие все, что еще уцелело. Большинство прибрежных городов были стерты с лица земли, и лишь вдали от береговой линии сохранились полуразрушенные населенные пункты.
Под ударом оказался один из самых густонаселенных участков планеты, и весь мир мгновенно отреагировал. Отовсюду начали стягиваться спасательные отряды. Подобно муравьям спасатели в разноцветных формах сновали по развалинам, извлекая погребенных стихией, помогая больным и раненым. Грузовики в сопровождении местной полиции и солдат то и дело подвозили к лагерям продовольствие, воду и вещи первой необходимости. Был там спасательный отряд и из России.
Особым членом отряда МЧС был молодой священник Василий. Его включение туда было загадкой для многих. Особенно странным моментом во всём этом был тот факт, что за святого отца ратовал сам митрополит Московский: он настоятельно рекомендовал взять отца Василия министру, причем непременно выслать его с первой же спасательной группой. Иерарх туманно объяснял это неким даром священника, который обязательно поможет спасателям получить особую Божью помощь в своем благом деле.
Глава II
Все началось в раннем Васином детстве. Его отца поразил рак. Этот факт тщательно от него скрывали, а сам мальчик был слишком мал, чтобы что-то понять… Но когда Васе исполнилось шесть лет, отца госпитализировали. Вася очень скучал по нему и не понимал, почему папа так долго лежит в больнице, почему его не выписывают, почему мама не хочет брать мальчика с собой и почему после визитов к отцу она возвращается заплаканная.
К весне отец, наконец, вернулся, но его возвращение стало для Васи еще большей травмой. Вид облысевшего, ослабевшего и сильно истощенного отца с тоскливыми уставшими глазами — того самого отца, который легко подбрасывал его прежде к потолку, крутил вокруг себя и вообще был воплощением силы и жизнерадостности — эти радикальные изменения поразили Василия. Но еще более тяжелым открытием для мальчика стали изменения в поведении отца: отец редко вставал с постели, его часто рвало, а во время приступов он кричал, стонал и осыпал мать бранью. Жизнь Васи сильно изменилась, он замкнулся, стал малоразговорчивым, дерганым и часто впадал в истерику. Он не знал, что происходит с отцом, но понимал, что что-то нехорошее.
Отца отправили домой умирать. Ни «химия», ни лучевая терапия не дали нужного результата, болезнь прогрессировала быстро, уверенно, не идя ни на какие компромиссы с медициной. Врачи давали мужчине всего три месяца.
Однажды измученная мать в сердцах произнесла: «Господи, скорей бы он умер, ни себя, ни нас не мучил бы». Васю потрясла эта фраза, жизнь в его представлении все еще была удивительнейшей штукой, непрерывной чередой открытий и интересных вещей, лишь изредка омрачаемая преходящими неприятностями. Но мама не могла это сказать просто так, значит, он чего-то не знает.
И отныне, когда разговоры взрослых заходили об отце (а это можно было понять по смене интонации говорящего), Вася немедленно забрасывал любое занятие и, приоткрыв рот, следил за беседой, переводя взгляд от одного говорившего к другому. Большая часть сказанного была непонятна, но тем сильнее он ухватывался за каждое слово, и тем упорнее на основе этих обрывков пытался выстроить и домыслить картину целиком.
Рак. Странная болезнь. Васе представлялся большущий речной рак, который сидит у папы в животе и своими клешнями откусывает по кусочку от его тела. Но как рак может попасть в человека? Может быть, папа случайно проглотил его, когда купался в реке? Тогда почему это чудовище нельзя просто вытащить? Возможно, рак отбивается клешнями? А, может, там и не один большой рак, а много мелких. Они расползлись по телу, и их нельзя удалить, потому что они маленькие и их много? Многое было непонятно маленькому Васе, но взрослые не объясняли ему ничего. Напротив, как только мальчик задавал вопрос, мать отвечала ему размыто и старалась сразу же переключиться на другую тему, а если мальчик не отставал — раздражалась и даже кричала.
День ото дня положение отца становилось все хуже, и мать, дабы не усугублять психическое состояние ребенка, с наступлением лета отправила сына к свекрови в деревню в соседнюю область.
Васе у бабушки не понравилось сразу: его разлучили с родителями и друзьями, а бабушка — располневшая, с искривленными артритом ногами, и оттого передвигавшаяся медленно, вразвалку с покряхтыванием — своим видом вызывала у него сострадание. К тому же Вася был единственным её внуком, и бабушка окружила его такой заботой, что со стороны могло показаться, будто угроза нависла над самим мальчиком.
Ему было не по душе здесь всё, и каждый день он находил новые вещи, которые ему не нравились. Не полюбился Васе деревенский дом — почерневший от старости засыпной сруб, из-под которого вечно высыпались истлевшие опилки. Не понравился бабушкин цепной пес Басурман, живший в будке недалеко от крыльца и не переносивший мальчика на дух. Когда вечером бабушка спускала пса с цепи, для Васи начинался «комендантский час», и это тоже ему не нравилось. Не нравились деревенские мальчишки, казавшиеся ему грубыми и не принимавшие городского гостя в свою команду. Не нравилась мелкая речушка, в которой нельзя было ни искупаться, ни рыбу половить. Не нравились петухи и гуси, которые беспрерывно галдели и тоже не жаловали мальчика. Не нравилось отсутствие горячей воды, особенно по утрам, когда приходилось умываться остывшей за ночь. Не нравились дожди, превращавшие всё в грязь и наводившие тоску и уныние. Не нравилось солнце, которое палило и оживляло мошек и мух, которые ему тоже очень не нравились. Не нравилось отсутствие обычных развлечений, не нравился бабушкин черно-белый, ещё ламповый телевизор, который почти не показывал, да к тому же долго разогревался и гудел. Не нравились бабушкины знакомые, в основном такие же пожилые и больные женщины, разговаривающие не так, как в городе, на темы малоинтересные и малопонятные Васе. Не нравился огород, поскольку в начале лета на нем нечем было поживиться, а работа была для Васи непривычной, нудной и бессмысленной. Впрочем, одиночество и безделье ему нравились еще меньше.
