Эстэр Марон - Материки
Тихий шелест небытия — Хаос смеется.
— Для меня-а вы вффсе детии… Но твой вее-ек ещщщще не пришшшшел…Ты мое воплощщщщщение и отделяя тебя я не хоччччу так быстрррро тебя возвращщщщать… Иди… Жшшшиви….
И наступила Боль. Я мысленно кричала, извивалась, словно могла помешать Хаосу облечь мое, еще не успевшее расформироваться, единое сознание в оковы новой плоти… Это так больно… Теперь я узнала, что испытывают дети, рождаясь…
И напоследок слышу смех:
— Ты смешшшная… люблю….
До встречи, Родитель.
— Не торрррропись ко мне, дитя….
Тепло, удобно. Чувствую, что лежу на чем-то мягком, по-видимому кровати, укрытая меховым одеялом. Никакой свет не режет закрытые глаза, но я знаю, что в комнате горят либо свечи, либо камин. Отваживаюсь приоткрыть веки и упираюсь взглядом во мраморный потолок.
— Ну здравствуй.
Голос Императора доносится откуда-то справа и я, повернув голову, вижу его. Он сидит около горящего камина (значит, не ошиблась…) в домашнем шелковом халате черного цвета, с раскрытой книгой в руках. Глаза цвета перламутра смотрят открыто, почти дружелюбно и с какой-то извечной смешинкой, будто их обладатель всегда знает чуть больше, чем остальные. Хотя, если задуматься, это правда…
— Привет… — не узнаю свой охрипший голос. Но не это сейчас важно. — А где?..
— Им выделили комнаты неподалеку от твоих покоев, хотя могу поспорить, что все они сейчас караулят под дверью. — Он хмыкнул, захлопнул книгу и поднявшись из кресла, присел на краюшек моей кровати.
Долго смотрел мне в глаза, очевидно что-то там отыскивая, а затем мотнул головой и улыбнулся.
— Значит я не ошибся. Ты действительно излюбленное дитя Хаоса.
Некоторое время мы помолчали, а затем, сглотнув комок в горле, я прохрипела:
— Так это был ты все время. — Криво улыбнулась. — А я-то грешила на раздвоение личности, ваше Императорское величество.
Милениус тихо рассмеялся.
— Знаешь как бывает скучно когда тебе уже не одна тысяча лет? Меня спасает только то, что я телепат. — Он задумчиво потер подбородок, глядя на пламя огня в камине. — Я узнал об этом смешном заговоре еще несколько месяцев назад. Смешной-несмешной, но делать что-то надо было. Мэйлония всего лишь глупая, алчная женщина, которая однако позарилась на весьма мощный и могущественный артефакт. Не трудно догадаться, что я подменил его еще до того, как Вайрет выкрал его. Примерно в то же время я узнал, что на Солнечном Материке подрастает некая особо сильная демоница, полукровка и мне стало интересно. Я и подумать не мог, что ты дочь Вэриана, и что Айран, как это не прискорбно, умудрился запудрить мне мозги. Остальное оказалось за малым — кое-где подстроить события, кое-где дать подсказку и конечно же, подсунуть «Слезу Извечности» тебе на хранение. Плюсом было то, что никто не догадывался как она выглядит.
— Подожди!.. — Мои глаза, наверное, по размеру были сравнимы лишь с глазами надутой лягушки. — Так артефакт все это время был у меня?! Но…
Милениус хитро улыбнулся и протянув руку, коснулся… серьги. Той самой серьги-сосульки, которую я приобрела на рынке в Вукарие и которая один раз спасла меня от Мэйлонии.
— Создатель, ну ты и… — я пыталась найти подходящее слово, — интриган!
Император довольно оскалился.
— Приходится. Хотя… — он нахмурился, — признаю, что совершил досадную ошибку, когда не предотвратил смерть Эйдриана.
После всего пережитого, я все же почувствовала как от одного упоминания мне на глаза наворачиваются слезы.
— Возможно это было к лучшему…
— К лучшему? — Вскрикнула я, подпрыгивая на кровати, но тут же со стоном свалилась обратно.
— Да. — Спокойно посмотрел на меня Милениус. — Его отдали Мэйлоние совсем в юном возрасте и с годами от всех ее пыток у него изрядно повредилась психика. Он это не показывал, но демоны — долгожители, и с течением времени это вышло бы на поверхность.
— Но… но он же моя…
— Половина? Не совсем. — Вновь хитро ухмыльнулся Император. — Ты думаешь, ношение «Слезы» прошло для тебя бесследно?
— Что? — Тупо переспросила я.
— Скажи, кто был первым в твоем путешествии, к которому ты… скажем испытывала яркие эмоции?
Я хотела сказать «Дэмиан», но проглотила это имя, так как на ум пришло другое:
— Рильен?! — Почти с ужасом вскричала я.
— Неисповедимы дела твои, Создатель… — хмыкнул Император. — Да, это был твой Страж. «Слеза» почти сразу среагировала на него, несмотря на то что он не демон, очевидно слишком яркие были эмоции. Во время всего вашего путешествия она подстраивала ваши души друг под-друга и последней каплей стала физическая смерть Эйдриана. Ты не ощутила соединения, так как была подавлена горем. А вот твой Страж ощутил — ему стало труднее находится вдали от тебя, сложнее прятать свои чувства — не замечала, нет? — и могу поспорить, что в какой-то момент он тебе признался.
Я молчала, как наяву видя все то, о чем рассказывал Император.
— А Эйдриан? И… Кай?
— После окончательного разрыва с твоей душой, Эйдриан обрел целостность — ничто не может находиться вне равновесия и мир дополнил его душу, будто в одном существе слились две обычные половины. После реинкарнации родится не один ребенок, а двое, предназначенные друг другу. Что же касается Кайраф, я почти в последнюю минуту, но привязал ее жизненные силы к Вэриану, поэтому можно сказать, что у твоего отца два Стража. — Милениус улыбнулся и ехидно закончил: — Два Стража по уши влюблены друг в друга.
Я вздрогнула от неожиданного шума — за окном начался дождь. Смотря на капли небесной влаги, я как-то отстраненно спросила:
— И что… теперь?
— Живи. — Просто повторил слова Хаоса Император. — Так уж и быть, отпущу тебя на время на Солнечный Материк, если меня не подводит память, тебе надо сдать диссертацию…
А я и забыла, оказывается…
Эпилог
— Ты гнусный, хитрый, отвратительный субъект, который мог избавить меня от кучи неприятностей, но не сделал этого!
— Айрена, но кодекс…
— Да плевать! — Вскричала девушка с белоснежными волосами и фиолетово-сиреневыми глазами, опрокидывая в себя вторую кружку… грушевого сидра.
— Но Айреночка…
— Фарих, не заговаривай мне клыки! Ты даже представить не можешь во что превратился для меня тот месяц! Хотя нет! Можешь — ты же все видел, так?
Крепко сбитый мужчина в сером фартуке, что сидел на против девушки в трактире «Пивной Торг», смутился и уткнулся взглядом в свое пиво. Некоторое время двое молчали, а потом мужчина робко поинтересовался:
