Наталья Резанова - Удар милосердия
– Ну, имя мое вам известно… И по первости служил я Господу в монастыре, где и в каком – для дела значения не имеет. Только не вышло из меня монаха. (Джаред взглянул на него с новым интересом). И когда туда и доктор Поссар приехал, аккурат предали меня церковному суду.
– Ересь, колдовство? – спросил Лабрайд.
– Рылом я для ереси не вышел… и чином тоже. Тащил, что плохо лежит…ну, и по бабской части… Только это в суде как повернуть. Сами знаете, как это бывает – сопрешь курочку из птичника, бабенку порадовать – а потом как вскроется, вспомнят, что курица была черная, сатанинской, значит, масти, – нечистому в жертву… И пошло. Так бы высекли, а тут и до костра недалеко. А доктор Поссар – он уже тогда с Трибуналм дружбу водил, убедил судей, чтоб из монастыря меня поперли и ему в слуги отдали. Я, дурак, обрадовался, а как понял, чем он в самом деле занимается, испугался до смерти. Ну, думаю, вот уж точно нечистому в жертву принесут…и удрал. Подался на Север. И прибился к Вальграму.
– Ты шпионил за Вальграмом?
– Зачем шпионил? Я ему верно служил…до поры. Он был умный, а все равно дурак. Не верил, что собственный сюзерен его предаст. Ему бы и впрямь мятеж поднять, люди бы за ним с дорогой душой пошли. Или плюнуть на все – чего еще надо, когда тебя такая девушка любит? А он тоже удумал – господина защищать, злодеев унимать… Злодеи-то тоже были дураки: выбрали себе на герцогство самого главного злодея. И всю казну общую ему на хранение передали. А он, то бишь Гибих Мьюринг, когда смекнул, к чему все клонится, перебежал к принцу Раднору, а золото припрятал. Много было золота. А герцогу передал: за прощение все золото он отдаст, но чтоб вернее было дело, пусть от Вальграма его избавит, вдвоем им на свете не жить… И предал герцог воина верного за обоз с золотом, а после и Мьюринга тишком прикончил… Я-то все это потом узнал. От доктора и узнал, а самого его тогда же встретил, переговоры не один день шли, я за Вальграмом много поездил. Как увидел доктора, весь затрясся от страха, а он смеется. Что, говорит, по-прежнему боишься, что нечистому в жертву принесу? Да нужны Силам твое тело и душа, как мне – твоя задница. То есть, он не так выразился, но смысл был тот же самый. Для дел моих, говорит, нужно существо невинное, дитя или девица. А тебя, дурака, я запросто Трибуналу передам, если пользы от тебя не увижу. Потом, стало быть, Вальграм мятежников побил, и от горячки еще не отойдя, к принцу поехал, узнавать, почто к сражению не прибыл. А там, у принца в ставке, едва он в шатер принцев вошел, скрутили, хорошо, если молитву успел прочитать, и голову мечом снесли…
– Мечом, не топором? – уточнил Лабрайд.
– А какая разница… – пробормотал Джаред.
– Для здешних крючкотворов разница есть… Продолжай.
– Рыцарей Вальграма порубили, а я сбежал… Предупредить наших хотел, дурак!
– И тебе не поверили…
– Точно. Потом такое началось… Это плохо, когда войско командира любит и верит в него, как в Бога. Когда Вальграму голову отрубили – это почитай, что всему войску. Они и отбиться путно не сумели, .. правда, устали сильно, измотаны прошлым сражением были…Хорошо, я Дагмар спрятать успел, схрон заранее приметил. Отсиделись, вышли наружу, а там такое творится – не приведи Господь! И решил я – раз Поссар в силе у принца, надо искать защиты у него…
– И купить эту защиту за Дагмар! – сочувствие Джареда к бывшему монаху имело пределы.
– Так ей же лучше было бы! Она от горя ума решилась! Короче, отыскали мы Поссара, он той же ночью, дела не откладывая, ее отправил – как он это называл – в Пустоту. До сих пор мороз по коже, как вспомню…Он хотел знать – а она увидеть, сумеет ли кто ему помешать. И она сказала: «Придет человек из Аль-Хабрии… с головой, опаленной солнцем… он тебя всей Силы лишит.» Аль-Хабрия, как узнали мы потом – это город такой агарянский…
Троица за столом переглянулась. Но Тодд не обратил на это внимания.
– Сказала она и совсем как бы помешалась. Смотрит и не узнает. Доктор сказал – это ненадолго… Но для него она уже бесполезна… отработанный материал. Такое у него было присловье. Я и решил, что заберу ее… и не брошу… мы бы с ней хорошо жили, Вальграма она уже не помнила… Но – не судьба. Под утро напали на нас какие-то… то ли Вальграмовы люди из уцелевших, то ли Хельги Скьольд погуливал… не знаю, мы с доктором еле ноги унесли. А Дагмар я в суматохе потерял. Я ее до недавнего времени и в живых не числил. Там ведь не смотрели – в себе девушка или не в себе… А после вместе с принцевым войском вернулись мы в Тримейн. Тут про мятеж такое плели…а я не возражал. Себе дороже было. Поссар меня в монастырь к сервитам пристроил, иногда я его видел, говорил с ним. Очень он того человека из Аль-Хабрии опасался, избавиться от него хотел. Поначалу он думал, что это иноверец – мусульманин, еврей – таких искал. Но потом точно узнал, кто это. И все сделал, чтоб заманить его на Север…через принца, тот императора уговорил это сделать…
Джаред изумленно взглянул на Лабрайда, но тот и глазом не повел.
– А недавно вызвал меня и сказал: «Скоро человек из Аль-Хабрии будет здесь. Так что следи за Кайрелом Рондингом денно и нощно, если не хочешь в Дом Трибунала.»
– Кайрел? – не удержался Джаред. – Наместник в Эрде?
– Ну, да. Человек из Аль – Хабрии. Кто ж еще это может быть, как не он?
– Хватит, – сказал Лабрайд, и хлопнул в ладоши. Появился Мейде. – Отведи этого в подвал, дай ему что-нибудь поесть, одежду и одеяло, не то простудится и помрет прежде времени. Пусть его сторожат, я после с ним еще побеседую.
Когда Тодда вывели, Джаред расхохотался.
– А мы-то гадали – при чем тут Кайрел ап Тангвен? И откуда Поссар про меня знает? Да ничего он не знал! И мы хороши – умники великие!
Лабрайд покачал головой. Несомненно, он догадался, в чем дело, до того, как Тодд произнес имя Кайрела.
– Собственное зазнайство погубило Поссара. Он так высоко себя ставил, что искал себе противника среди людей, облеченных властью. Вдобавок его ненависть к знати, к военному сословию… Обратить внимание на скромного лекаря было ниже его достоинства.
– Но его можно понять. Кайрел был в Аль-Хабрии… если можно назвать захват города пребыванием в нем… и внешность у него приметная…голова, обоженная солнцем. У меня башка тоже выгорела, но не так в глаза бросается. Да, внешность… До меня только сейчас дошло. Тот парень, Райнер… Он в Эрденоне Кайрела выслеживал, а не меня. Не знаю, сам ли доктор велел убийство совершить, или малый самовольничал, и не узнаем мы этого, наверно… На мне был плащ Кайрела! И было темно, каракового коня ночью от чалого не отличишь! Он не знал, что Кайрел уехал с озера раньше.
Мельком бросив взгляд на Бесс, Джаред удивился, насколько угрюмым стало ее лицо. Мрачнее мрачного. Неужели на нее так подействовало упоминание о Кайреле?
