Дженнифер Роберсон - Певец меча
Невоспитанно было так открыто показывать свое неверие, но я не стал притворяться.
– Ты хочешь сказать, что все без исключения клинки в Стаал-Уста кровные?
– Здесь нет «нормальных» мечей в твоем понимании, – терпеливо объяснил он. – Есть клинки со скрытой силой. Моя задача – найти и сформировать силу меча, подходящего конкретному человеку. Все приходят ко мне за этим, в этом мой талант.
Я вздохнул, устав спорить.
– Мне нужен меч. Дай мне обычный клинок, я согласен на любой.
Он опустил голову.
– Я сделаю тебе меч.
Кем был, конечно, Северянином, как все они – высоким, широкоплечим, очень светлым и очень сильным. У него не было ранга истойя или ан-истойя, он не был кайдином или ан-кайдином. Он был кузнецом и ковал мечи. И в Стаал-Уста, пожалуй, не было более уважаемого человека.
И теперь я сидел в его кузне и смотрел на куски железа.
– Не смотри. Потрогай, – приказал он на языке Границы.
Двенадцать бесформенных кусков, каждый из которых Кем на моих глазах аккуратно вынул из свертков ткани. Я смотрел на сероватый, рыхлый металл, напоминающий плохо замешанное тесто для хлеба. Кем разложил куски в два ряда по шесть штук и ждал, когда я начну трогать их.
Кузня показалась мне совсем маленькой по сравнению с домами, но я мог и ошибаться – она была забита знакомыми и незнакомыми предметами: наковальнями, кузнечными мехами, щипцами, кадками, молотами и множеством других вещей, сваленных в углах и свисавших со стропил.
Кем ждал. Его широкое лицо с ямочками на щеках покрывали шрамы. Светлые волосы, в отличие от остальных на острове, он заплетал сзади в обычную косу. Он носил только тонкую шерстяную рубашку, штаны и ботинки и кожаные нарукавники.
Кем улыбнулся, показав неровные зубы. Он лениво сложил на груди большие руки и стал ждать, олицетворяя собой терпение.
Я чуть не расхохотался, но решил не обижать человека. Опустившись на колени, скрывая усмешку, я начал трогать куски. Пока не коснулся восьмого.
Кем заметил как изменилось мое лицо, улыбнулся, кивнул. Потом поднял бросок с утоптанного пола.
– Ну, – сказал он, – теперь я не дурак и не врун, а человек, который знает свое дело.
Он положил кусок на самую большую наковальню и оставил там. Остальные, один за другим, он аккуратно завернул и убрал в сундук.
– Он был теплым, – ко мне наконец-то вернулся дар речи. – А остальные холодные.
– Теплый, холодный, какая разница. Железо узнало твое прикосновение.
– Но я Южанин!
Кем пожал широкими плечами.
– Думаешь имеет значение, где ты родился? Ты коснулся его, оно тебя узнало. Как магия узнает твое имя, твое присутствие… твою собственную сущность.
– Но это просто кусок железа!
– Не просто, Южанин… оно божественного происхождения и полно необузданной магии, – бесстрастно сообщил Кем. – Когда мы закончим, оно уже не будет куском. Магия будет укрощена. Железо превратится в кровный клинок.
Он опустился на колени на краю неглубокой ямы, наполненной раскаленными углями, присыпанными серым пеплом. Кем осторожно разгреб их, поднимая температуру.
– А что от меня требуется? – насторожился я.
– Держи это железо. Держи как женщина держит ребенка. Приласкай его своим дыханием.
– Что?
– Ты слышал меня, Южанин. Делай.
Я кое-что знал о том, как создаются мечи и о таком никогда не слышал. Но Кем спорить на эту тему не собирался, к тому же чувство юмора у него отсутствовало. Я поднял кусок железа и прижал его к животу.
– Так ты ласкаешь женщину? – спросил Кем, по-прежнему стоя на коленях у ямы.
– Но ты же не хочешь…
– Хочу. Подыши на него, оставь на нем свою метку, как кот.
Я посмотрел на Кема в полной уверенности, что сейчас шутка кончится и он засмеется, но не нашел в голубых глазах ничего, кроме мира и бесконечного терпения. Хмурясь, я покосился на кусок железа в руках, потом поднес его ко рту и от моего дыхания он покрылся каплями, а я почувствовал себя полным идиотом. Кусок был теплым, неестественно теплым для мертвого железа, и шелковистым на ощупь, чего я совершенно не ожидал, глядя на грубую поверхность. Я поймал себя на том, что ищу трещины, словно разглядываю уже готовый клинок.
Я заставил себя остановиться, но кожа привыкла к металлу и мне хотелось снова и снова трогать его. Я смутно подумал, не связано ли это с тем, то Кем называл сущностью.
– Неси его сюда, – приказал он. Я поднес и положил железо в угли, как он и показал. Кем засыпал кусок и отошел.
– Каким должен быть твой меч?
Я пожал плечами, думая, что более тривиального вопроса и придумать трудно.
– Без трещин, с хорошим балансом и тонким, острым лезвием.
Взгляд Кема не изменился.
– Каким должен быть твой меч?
Его тон меня заморозил. Он не шутил, он спрашивал всерьез. Я подумал, что это проверка и мне очень захотелось ее пройти.
– Таким, каким и должен быть хороший меч, – сказал я. – Мне нужен меч, которому я смогу доверять… с твердым, но гибким клинком, который будет резать чисто, не застревая и не цепляясь за кость. Меч, который знал бы своего хозяина и охотно помогал бы ему, – я пожал плечами, не зная как это объяснить. – Меч, который был бы моим в руке, а не просто хорошим оружием. Он должен быть таким же, как я, – я криво улыбнулся. – Я общался со многими мечами, у всех свои причуды. Мне нужен меч, который понимал бы меня.
Когда я закончил, Кем улыбнулся.
– Может быть ты истинный танцор меча.
– Просто дай мне меч, – воспрял я духом. – Меч, круг, противник… это мой мир, кузнец. И теперь ты – часть его.
Кем задумчиво кивнул.
– Может что-то и получится.
Когда кусок достаточно нагрелся, Кем вынул его из ямы, положил на наковальню и поднял молот.
– А ты держи, – приказал он. – Тебя это касается не меньше, чем меня.
Я держал кусок щипцами, пока Кем работал молотом. Мы вошли в звенящий ритм: захват, удар, подогрев, снова удар. Важно было следить, как объяснил Кем, чтобы температура оставалась примерно одинаковой, не слишком высокой и не слишком низкой, или душа металла будет разрушена.
Сначала удары оглушали, но постепенно я привык и мне начал нравиться этот звук, в нем была своя песня. Я подумал о Кантеада, услышал эхо их музыки и понял, что она была в Кеме. Она была в мече.
Может даже во мне?
Я вдруг вспомнил пение Дел, когда она вызывала меч к жизни.
По моей спине пробежала дрожь.
– А нельзя обойтись без магии? – спросил я.
Кем чуть не промахнулся, но восстановил ритм. Его лоб прорезали глубокие морщины. Он посмотрел на меня, склонившись над горячим куском железа. В каплях пота на его лице отражался жар и от этого оно вспыхивало огнем.
