Татьяна Любушкина - В лабиринте миров
Я постаралась принять независимый вид, но против воли обиделась.
— Да тебе и не надо, — миролюбиво продолжил Август и внезапно кинул в меня ледышку. — Лови!
Осколок льда больно царапнул щёку.
— Ты чего?!
Мерзкое поведение Августа перешло всякие границы, и требовало возмездия.
— А ну, иди сюда! — я направилась к домовому исполненная решимости намылить ему шею.
Август юркнул за крыльцо, над серыми ступенями покрытыми снегом виднелась его плешивая макушка. Длинный нос осторожно высунулся наружу, и маленькие глазки уставились на меня безо всякой злобы.
— Не злись. Я проверить хотел.
— Что именно? Свою меткость? — Я пыталась выудить домового из укрытия, но он ловко увернулся.
— Ты должна была разбить ледышку. Ай! (я дотянулась до мохнатого уха) — Перестань!
Август ужом взвился над крыльцом, отбиваясь от моих нападок.
— Разбить? Своей головой? Да с чего бы это?!
— Не головой… — Август беспомощно сел на снег. — Ты можешь это сделать. Рукой. Даже взглядом. В принципе, головой тоже, надо только понять.
— Что?
— Представить, что твоя рука это меч, а брошенный камень… например, паштет!
На этот раз в меня полетел кусок угля, но я уже была настороже: едва вытянула руку, и уголь разлетелся в пыль, не успев коснуться моих пальцев.
— Вот видишь, — возликовал Август. — Ты можешь! Просто забыла…
Забава понравилась нам обоим и через пару минут я легко расщепила ударом ладони черенок от лопаты, разнесла в щепки сломанный ящик и остановилась только когда повалила на землю и без того покосившийся сарай.
— Да уж, — протянул Август, разглядывая чёрные обломки, усеявшие снег. — Хозяева вряд ли порадуются. Чего тебе сарай сделал?
— Хотела разнести его взглядом, — я пожала плечами. — Не думала, что получится.
— Как видишь, получилось, — поворчал Август. — Я ж предупреждал.
— Предупреждал? Ещё скажи, что не ты всё это затеял! Ладно, пошли в дом. Холодно.
— Не пойду, — Август шмыгнул носом. — Дрянной домишка. И деревенька дрянная. Ты туда не ходи… — длинный нос Августа уткнулся в колени и конца фразы я не расслышала.
— Что?
— Говорю, пора мне. Брата давно не видел. Надо навестить.
— А потом?
— Потом? Потом найду себе жильё по вкусу. Сейчас много пустых домов, вселяйся куда хочешь.
— Понятно, — я подобрала запорошенный снегом, позабытый трактат о Карле Великолепном. — Приедешь в дом бабки Веры — передай ей эту книгу.
— Нет, — Август отрицательно покачал головой. — Ты сама должна отдать.
— Я?! Да я к ним больше ни ногой! Знаешь, как они обвели меня?
— Они испугались, — мягко поправил меня Август. — Но они жалеют, что ты ушла. После того, как они соединились со своими тенями, и когда вернулась тень бабушки Насти… они поняли, что нуждаются в тебе.
— Да ты-то почём знаешь? Вениамин говорил, что они порождение Бездны!
Август выпучил глаза и закашлялся. Отдышавшись, он виновато потупил глаза и сказал, на всякий случай, отступая от меня подальше.
— Вениамин он… немного преувеличил.
— То есть, соврал? — уточнила я.
Август снова потупился и забормотал что-то невнятно, неразборчиво, а потом вдруг всплеснул руками и бодро произнёс:
— Да чего я тут стою-то! Ведь совсем забыл про важное дело! Ах, ты боже мой! — он сокрушённо покачал головой, торопливо произнёс: «Мои извинения!..» И… исчез.
Я повертела в руках книгу и сунула её под мышку. Ну, домовые! Попадётесь вы мне под горячую руку!
Идти домой одной, и наблюдать церемонию всеобщего поклонения перед красавицей Валентиной мне не хотелось, и я решила прогуляться. Вприпрыжку добежала до калитки, согреваясь, открыла покосившуюся дверцу и вышла на улицу, если, конечно, это можно было назвать улицей.
Поначалу мне показалось, что дом и вовсе находится в лесу, но пройдя несколько метров по узкой, петляющей тропе, я вышла к невысокому обрыву. У его подножия горела приветливыми огоньками небольшая деревня.
— Домик на отшибе, — вслух пробормотала я. — Интересно, как попали сюда Омар с Мелкой?
— Да ничего интересного!
Звонкий голосок мальчика заставил меня вздрогнуть.
— Омар? Ты чего здесь?
— Я за тобой, — простодушно ответил Омар. — Валентина позвала, кушать десерт.
— А! Ну, если Валентина… так как вы сюда попали?
— Так я здесь и жил всегда, — Омар пожал плечами. — А Мелка ко мне переехал. У него знаешь, большие неприятности начались после того, как ты уехала. Квартиру ограбили, милиция приезжала… и тот ангел, помнишь? Борис Григорьевич? Он пропал.
— Как пропал?!
— Его в милицию забрали, а он сбежал. Говорят, что он Оленьку убил. Ну как в такое поверить?! — Омар грустно шмыгнул носом. — Я, домой хотел вернуться. Расстроился очень. Тяжело мне здесь, в Нижнем мире. Непонятно.
— Хотел? А потом что? Передумал?
— Ага. Передумал. Теперь я хочу найти того, кто Бориса Григорьевича погубил. И Оленьку. И Совету доложу!
Лицо мальчика побелело, искры не сыпались и сам он был полон решимости, во что бы то ни стало найти и наказать виновных.
Я вздохнула.
— Ладно. Иди, ешь десерт.
— А ты?
— Я тоже приду. Скоро.
Шаги Омара затихли. Я снова осталась одна. Интересно, по какому закону вероятных невероятностей нас выбросило из призрачной реальности именно здесь, в месте, где живёт мальчик по имени Омар. Мальчик, который хочет найти меня и доложить неведомому Совету, что я сознательно создала и погубила ангела, попутно принеся в жертву ещё несколько жизней. И что, интересно, сделает мне этот Совет? И должна ли я этого бояться?
«Пусть они тебя бояться», раздражённо произнёс голос внутри меня. «Надоело оправдываться в чужих поступках!»
Я подавила раздражение. Что толку в страхе окружающих, если это не избавляет от главной проблемы — одиночества?
Из дома донеслось хлопанье двери и дружный смех. Валентина заливисто хохотала, Мелка что-то выговаривал своим хрипловатым тенорком, Омар звонко вставлял короткие, ничего не значащие фразы. «И я там был, Мелка! И я! Ты помнишь? Ну, скажи Валентине, что я был там тоже!»
Снова хлопнула дверь, и голоса затихли. Меня никто не искал. Да и с чего бы? Мелка меня откровенно ненавидит. Валентина… вот уж не думаю, что она питает благодарность за своё сорокалетнее заточение. А Омар пока просто не знает, кто я. Узнает. Странно, что Мелка до сих пор не проговорился.
Я представила себе, как Мелка и Валентина, наперебой пересказывают Омару, все тёмные стороны моей жизни. Увидела, как вытягивается и бледнеет лицо мальчика и как гаснут его искорки одна за другой, по мере того, как он узнаёт обо мне нелицеприятную правду.
