Александр Зорич - Знак Разрушения
Элиен хотел совета. Но не было никого, кто осмелился бы дать совет Звезднорожденному. Патты расположились поближе к полукружию ворот, перевязывая раны и подкрепляя свои силы едой. Никто не посмел нарушить одиночество сына Тремгора. Даже айли.
* * *Двое паттов несли тело Владыки Диорха на носилках, которые смастерили на скорую руку из копий и плащей.
Сердце Леворго по-прежнему молчало, а лезвие меча, которое поднес к губам мага Элиен, осталось девственно чистым. Ни одна капля влаги не осаждалась на нем дыханием, которого не было. Вот уже шесть часов кряду Леворго отсутствовал в списках живущих.
Еще с вершины лестницы Элиен приметил здание, пригодное для ночлега. Оно было достаточно высоким и на фоне прочих руин казалось почти целехоньким. Более всего это строение походило на дворец, и не исключено, дворцом и являлось. Дворцом Лишенного Значений.
Пожалуй, еще год назад Элиен, Белый Кузнец Ганллириса, рассмеялся бы в лицо тому, кому хватило бы наглости предсказать, что сыну Тремгора суждено вдохнуть воздух обители Лишенного Значений. Но теперь он воспринимал свое присутствие в Меаре как должное.
Сгущались сумерки. Отряд паттов следовал ко дворцу, чьи ст,ены даедставляли собой множество громоздящихся друг над другом террас. Было удивительно тихо; чтобы не нарушать эту пугающую тишину, патты объяснялись друг с другом шепотом.
– Что будет с нами, когда мы вернемся? – шепнула Элиену одна из айли,
– С нами? – Элиен улыбнулся, любуясь точеным носом девушки и матовым румянцем на ее белоснежных щеках.
Больше сын Тремгора не сказал ничего. Он просто не был готов к такому разговору. Дворец Лишенного Значений высился над их головами громадой, исполненной мрачного великолепия. Дворец не хотел разговоров.
* * *Отряд вошел внутрь, как и пристало победителям: через главные ворота. Смеркалось.
Факелов у них не было, потому что деревьев было много только в призрачной завесе Лон-Меара. Истинный Лон-Меар был миром мертвого камня и оживших кошмаров Хуммера. Патты шли медленно и безмолвно, чтобы ни один подозрительный шорох и ни одно угрожающее движение не ускользнули от их внимания.
Несмотря на полумрак, кое-что все-таки можно было разглядеть. Статуи. Многочисленные каменные статуи, потрескавшиеся, полуразбитые – отнюдь не все устояли на своих постаментах. В длинной, просторной галерее, которая вела в дворцовые покои из внутреннего двора, выстроились сотни, если не тысячи каменных изваяний.
Галерея окончилась залом с необыкновенно высоким потолком, расписанным облупившимися фресками. В нишах что-то едва заметно поблескивало.
Зеркала. Пол зала был усеян скелетами, которые отчего-то в основном лежали парами. Словно в этом зале собрались все беглые любовники Сармонтазары, которых смерть настигла одновременно. Настигла взявшимися за руки, сплетенными в объятиях, лежащими друг на друге.
В почти полной темноте Элиену не удавалось разглядеть окончания зала, и он напряженно всматривался вглубь, в предощущении очередной неприятной неожиданности. Ведь отнюдь не весь Меар был усеян спаренными скелетами!
Постепенно весь отряд втянулся в зал. И в этот момент дверь, казавшаяся безнадежно ржавой и перекошенной, дверь, соединяющая зал с галереей, непостижимым образом захлопнулась.
“Так и есть – ловушка!” – вздрогнул Элиен, стараясь не подавать виду, что озабочен. Боевой дух отряда и так был не особенно высок. Слишком много опасностей выпало в последние сутки на долю воинов.
Замыкающие изо всех сил налегли на дверь. Без результата. Ведь если дверь закрывается сама собой, значит, она и открывается сама собой, сообразуясь лишь с ведомыми ей одной соображениями.
Все бросились осматривать стены в поисках выхода Но зал, по-видимому, был тупиковым. Вместо дверей на паттов глядели лишь зеркала.
И вдруг в центре зала загорелся голубоватым светом овальный кокон. “Итский хрусталь, – отметил про себя Элиен. – Такого полным-полно в резиденции Урайна”.
Кокон светил все ярче и ярче, и вскоре в центре зала уже можно было разглядеть все до мельчайших деталей. Голубоватый свет расширял свои владения, оттесняя тьму прочь.
Патты расхаживали по залу и заглядывали в зеркала – длинные, массивные, на откидных деревянных подставках. “Странно, отчего это Урайн не прихватил их с собой?” – размышлял Элиен, разглядывая себя в зеркале.
“Чистый наемник-таркит после двухнедельных скитаний по неприятельским тылам!” – вздохнул он, потирая рукой подбородок, заросший щетиной.
Голубоватый кокон в центре зала засиял еще ярче. В помещении стало светло, словно в ясный полдень.
– Смотри-ка, братец, это же я! – вскричал один из паттов, указывая пальцем в сторону зеркала.
“Неужто патты столь дики, что зеркала и собственные отражения им в диковину?” – подумал Элиен и недоуменно поглядел туда, куда упиралось воображаемое продолжение указательного пальца паттского воина.
Там было отнюдь не отражение. Подле зеркала стоял другой патт, такой же точно широкоплечий и русоволосый, как и первый. Точная копия первого. Только меч он держал в левой руке.
Испуганно вскрикнули айли. На них шли такие же сестры-близнецы, какими были сами айли. Похожие, словно отражения. Ожившие отражения.
Элиен посмотрелся в ближайшее зеркало. Но второго Элиена не увидел.
– Не позволяйте им приближаться! – крикнул сын Тремгора, которому все это сильна не понравилось.
– Гиазир Элиен, они настоящие! – в ужасе воскликнул молодой патт, глядя на то, как он сам, обретший вторую плоть, выдвигает из ножен меч.
Людей в зале стало вдвое больше. Отражения наступали. И, судя по всему, намерения их были вполне недвусмысленно враждебными.
– Приготовьтесь к обороне! – Твердый голос Элиена вывел паттов из оцепенения.
Воины извлекли мечи. Элиен сделал то же.
Зачем? У него не было противника. Его отражение не покинуло зеркала. И второй лежащий на носилках Леворго тоже не объявлялся.
– Если они такие же, как мы, значит, их можно убить, – заключил дюжий воин с боевым молотом.
– Хоть посмотрю со стороны, каков я с выпущенными кишками, – сказал один из лучников.
– Убирайтесь прочь! – резанул по ушам фальцет молодого паттского воина; с этими словами юноша набросился на свое отражение.
Выпад! Но его противник, точь-в-точь похожий на него самого, и не думал подставляться под удар. Он подался назад, отводя мертвящую сталь нападающего своим мечом. И перешел в наступление с таким же ожесточением, с каким был проведен выпад воина, его породившего.
“Выходит, каждому из паттов будут противопоставлены такие же точно сила и умение, какие заключены в них самих. Мыслимо ли это – победить себя самого?” – Элиен в нерешительности наблюдал за происходящим.
