Юрий Погуляй - Братство Чародеев
Битву император собирался начать на следующий день. Если, конечно, находящийся в более выгодном положении Анхор не решит атаковать первым, и при этом потеряет свои позиции.
– Ваше Величество, – вдруг залепетал кто-то позади Ваогара. Удивленный возглас раздался справа. Над боевыми порядками поднялся встревоженный гул.
– Наверху, Ваше Величество!
Император задрал голову к небу и обомлел. В синем небе висел гневный лик. Точно такой же, что появился во время сражения у Путаных мест.
– В рядах противника волнение, – доложил чародей разведки. В его задачу входило постоянное наблюдение за войсками Ордена. Простым зрением многого не увидишь.
– Кто-то из магов шутит? – предположил Ваогар.
– Не могу понять, – ответил волшебник.
Лик нахмурился и глубокий, нечеловеческий голос обрушился на воинов:
– Смертные, войны не будет.
Над армиями повисла напряженная тишина.
– Войны не будет. Ни здесь, ни по ту сторону границы.
– Небесный Горн, что за самозванец? – взъярился Ваогар. – Отследите шутника!
Лик поплыл, облака вновь шли своей дорогой, но два глаза еще долго висели над застывшими армиями.
– Это Красноглазый Бог, – выдохнул кто-то из советников.
Ваогар резко повернулся к говорившему, и тот испуганно сжался.
– Нет других богов, кроме Небесного Горна и Подземных Кузен! – рявкнул Император. Спорить с ним никто не стал. – Это проделки анхорских магов, неужели не ясно?
Мереан не ушел. Войска Ордена также не сдвинулись с места. Молчаливое противостояние продлилось до ночи, и Ваогар приказал трубить отбой. Солдатам после дневного перехода нужен отдых. Со стороны армии Братства послышался аналогичный сигнал. В течение ночи на протяжении линии фронта иногда случались привычные магические стычки, но на большее ни одна из сторон не пошла. И только утром, с первыми лучами солнца, полки Ордена и южан двинулись друг к другу.
Лик не появился, хотя Император ожидал, что анхорцы еще раз попытаются избежать боя таким способом.
Когда две лавины воинов разделяло не больше полумили, поле будущего сражения содрогнулось. В небо взметнулись две огненные стены, сжигая первые шеренги как солдат Братства, так и бойцов Империи.
– Войны не будет! – потряс воздух гневный глас. – Возвращайтесь откуда пришли! Я открыл путь через Путаные места!
Ваогар изумленно смотрел на застывших перед преградой воинов.
– Ваше Величество… – промолвил волшебник. – Ни одному чародею не под силу такое!
– Значит под силу нескольким. Убрать огонь!
Маг даже не поклонился. Седовласый колдун много повидал на своем веку, но увиденное его шокировало. Отдав приказ волшебникам на линии фронта, он поднял глаза к небу.
– Он вернулся…
На сей раз лик состоял не из облаков. И, как показалось чародею, истекал кровью.
– Не пытайтесь погасить огонь новой веры! Отступите!
Одно за другим от магов пришли донесения, что им не удается побороть заклинание неизвестного волшебника.
– Ваше Величество… – седовласый передал известие Ваогару.
– Не испытывайте мое терпение, – продолжал вещать голос с небес.
Полки Ордена медленно двинулись вдоль стены, пытаясь обойти непобедимую преграду. Где-то за бело-золотыми рядами полыхнуло. Император не знал, что отдавший приказ Белка в один миг превратился в пепел.
– Ваогар, уводи своих людей. Войны не будет! – прогремел лик.
– Ваше Величество! Мы обязаны отступить.
Император с ненавистью смотрел на небо. Он привык полагаться на интуицию, а та во весь голос требовала чтобы Ваогар послушался неведомого противника. Но неужели весь этот проклятый путь был зря?!
– На войне всегда есть потери! – порычал владыка Мереана.
– Анхор отступает! – доложил волшебник.
Ваогар резко мотнул головой, зло сплюнул на землю и вновь покосился на кровавый лик:
– Мы уходим.
Он не знал, что этой фразой спас себе жизнь.
Эйдор наблюдал за тем, как черная армия втягивается под своды леса. Дело сделано. Но правильный ли выбор он сделал? Нужны ли людям там, внизу, перемены? Ведь за пределами смерти ничего не появится, не будет никаких чертогов и вечного счастья. Да, он позаботится о том, чтобы новая вера стала настоящей. Он позаботится о том, чтобы услышать молитвы истинно верующих. Он сделает так, что поверят все! Уходящие с поля солдаты разнесут весть о Красноглазом Боге по всему миру.
Ему, Эйдору, хотелось бы верить в то, что все вокруг созданное не зародилось само по себе, что он не животное с инстинктами, что у него есть душа. Что, после того как истечет его время на земле – откроется дорога дальше. Но теперь он знал правду, и она больно ранила душу. Заслуживают ли миллионы людей той же судьбы? Заслуживают ли они истину при жизни?
Вампир взмыл выше в небеса. Ему почему-то захотелось подняться так высоко, как было возможно.
Вера в Горн, Кузни, Халда, Усмия – умирала. С каждым днем все больше и больше. Жизнь ради жизни, жизнь без оглядки на будущее. Правильно ли это? Впрочем, какая теперь разница? Теперь над этими землями воцарился новый Бог. Когда-то романтичный инспектор Братства, а ныне убийца придумавший самую большую ложь с тех пор как был создан Небесный Горн и Подземные Кузни.
Эпилог
Дорога через Путаные места исчезла едва последний солдат ступил на земли Зуррага. Ваогар вернулся ни с чем, растеряв половину войска в неудавшейся военной кампании. По возвращению новый император пережил покушение, но бежал, и навсегда растворился где-то в землях Мереана. Утрата трона его ни капли не волновала, он вновь стал обычным странником, и счастью паладина не было предела.
Новый владыка Империи, глава одного из крупнейших родов, занялся, наконец, делами внутренними. На юге установился крепкий, прочный мир, за которым лично следил Красноглазый Бог.
* * *– Гава! Па, гава! – розовощекий, крепкий мальчуган тянул руки к висящему над столом Хмурому Гонцу.
– Носатый, я не гава! – сварливо произнес тот и повернулся к Ладомару. Тот лишь улыбнулся, и покрепче обнял жену. – Чего ты улыбаешься? Вырастет такой же дурень как и ты!
Паладин не ответил, гостю он был рад, да и за сына горд. Простого ребенка вид летающей головы испугал бы до потери сознания, а Шиско лишь хотел потрогать вечного посланника Братства.
– Что там у вас происходит? – подал голос Агон.
– Да чего там может происходить? Войну с Вольными стараются не вспоминать. Твердец проснулся. Вместе с Белой Братство перекраивают, – покачнулся Гонец.
