Энгус Уэллс - Темная магия
— Слава Ахрду, ты пришел в себя. — Брахт уселся подле него на корточки. — Я уже начал волноваться…
И ястребиное лицо озарилось улыбкой.
— Мы беспокоились за тебя, — сказала Катя, широко улыбаясь, откидывая прядь волос с его лба. — Рана была воспалена.
— А сейчас?
Язык у него был как ватный, губы распухли. Брахт принес ему чашку воды из ручья и осторожно стал лить чистую холодную воду меж губ. Каландрилл пил жадно.
— А сейчас ты поправляешься, — сказал керниец. — Скоро мы опять отправимся в путь.
— Скоро? — Каландрилл нахмурился, пытаясь сообразить, сколько он провалялся в плену жара, четко сознавая, что каждый день их бездействия на руку Рхыфамуну. Он попытался подняться, но у него тут же перехватило дыхание от жгучей боли, и он откинулся назад. — Скоро — это сколько?
Брахт опять пожал плечами и сказал:
— Столько, сколько понадобится, чтобы ты поправился. Лыкард стрелял с близкого расстояния. И только удача или боги спасли тебе жизнь. Рана оказалась очень глубокой. Надо было вытащить стрелу прямо там, на поле сражения, но это было слишком рискованно. Так что мы привязали тебя к лошади и помчались подальше оттуда. От этого тебе, конечно, легче не стало.
— Где мы? — спросил Каландрилл.
— Мы в безопасности, в лесу, — успокоил его Брахт. — Вряд ли лыкарды здесь объявятся.
— Они не смогут нас выследить?
— Гроза смыла наши следы. — Керниец покачал головой. — И мы далеко от места стычки.
— Насколько далеко? — настаивал Каландрилл. — Сколько дней назад я был ранен?
— Пять, — сказал Брахт. — И почти все это время ты был в жару. Мы скакали три дня подряд, и вот уже два отсиживаемся здесь.
— Брахт вырезал стрелу, — пояснила Катя, — и зашил рану. Но ты потерял много крови и страдал от лихорадки.
Страшное предчувствие завладело Каландриллом, и он повернул голову и облегченно рассмеялся: рука на месте, хотя и перевязана.
— Ты цел, — сказал Брахт, поняв, что его обеспокоило. — Ты пока еще слаб, но очень скоро поправишься.
— Брахт отличный врачеватель, — добавила Катя. — И прекрасно разбирается в травах. Благодари его за то, что остался жив.
Керниец улыбнулся и скромно сказал:
— Ты мне очень помогла. Да и Каландрилл держался молодцом.
— Благодарю вас обоих, — пробормотал Каландрилл. — Но, может, поедем? Рхыфамун…
— Пусть его, — твердо заявил Брахт. — Мы останемся здесь до тех пор, пока ты не поправишься. Если мы тронемся в путь сейчас, ты можешь потерять руку.
— А для предстоящей драки две лучше, — вставила Катя. — Ты не волнуйся, Рхыфамуна мы все равно догоним через Куан-на'Дру.
Тень набежала на лицо Брахта, но он кивнул и сказал:
— Истинно, — и, улыбнувшись, встал. — Может, поешь? У нас есть оленина.
Каландрилл и не думал о еде, но при упоминании об оленине сообразил, что страшно голоден, и благодарно улыбнулся.
— Все это время мы кормили тебя только бульоном, — сказала Катя. — Мясо с кровью тебе сейчас очень полезно. Ты потерял много своей.
— А откуда оленина? — спросил Каландрилл.
— Брахту удалось подстрелить оленя, — с едва слышным смешком пояснила Катя. — Здесь полно дичи. С тех пор как вошли в этот лес, мы неплохо питаемся.
Каландрилл повнимательнее присмотрелся к местности: поляна была окружена буками и ясенями. Кое-где поднимались величественные дубы. Над головой шелестела филигрань из ветвей и листьев, сквозь которую падали на землю и резвились, словно живые, зеленые блики. Вокруг порхали птицы, в ветвях прыгали белки, воздух был полон ленивого жужжания насекомых. Толстые стволы деревьев толпились словно в лабиринте, укрывая их от враждебных глаз. Ему стало очень спокойно под прикрытием огромных деревьев, словно сам Ахрд взял их под свое покровительство. Здесь только прятаться и поправляться.
— Вот — прервал его размышления Брахт, возвращаясь с олениной, диким луком и несколькими картофелинами. — Поешь. Потом надо будет еще раз осмотреть рану.
Каландрилл принялся есть, удивляясь собственному аппетиту. Управляться одной рукой оказалось вовсе не просто, но он съел почти все и отставил блюдо с довольным вздохом.
Брахт развязал жгут, прижимавший его руку к телу, приспустил рубашку и с помощью Кати снял повязку с плеча. Глазам Каландрилла предстала ярко-красная плоть, и он нахмурился, но, когда керниец дотронулся до заживающей раны, боль лишь отдаленно напомнила ему тот огонь, что бушевал в ней раньше. Брахт добавил воды в какую-то зеленоватую массу, перемешал, щедро наложил на рану и вновь перебинтовал плечо.
— Это необходимо? — спросил Каландрилл, когда Брахт вновь привязал ему руку к телу.
— Да. Еще пару дней этой рукой лучше не шевелить. Вот, выпей.
Каландрилл взял у него из рук кружку, сделал несколько глотков и состроил гримасу — жидкость оказалась на удивление горькой и противной.
— Пей, пей, быстрее поправишься, — усмехнулся Брахт.
— Я и не подозревал, что ты целитель. Каландрилл выпил жидкость и передал ему кружку, чувствуя, как внутри разливается тепло. Веки его отяжелели, и он зевнул.
— Этому в Куан-на'Форе учат с детства. — Голос Брахта долетал до него как сквозь вату. — Просто до сих пор .в этом не было необходимости.
— В Мхерут'йи, когда на меня напал Мехеммед… — Каландрилл еще раз зевнул и так и не закончил фразу.
— Тогда нам помогла настоящая врачевательница, — сказал Брахт едва слышно за ленивым усыпляющим жужжанием насекомых и убаюкивающим журчанием ручья. — Будь у нас сейчас такая, ты бы поправился быстрее. Это просто травы, то, что необходимо знать воину, чтобы продержаться до шамана.
— Все равно у тебя это хорошо получается, — пробормотал Каландрилл и, забыв, что хотел сказать дальше, погрузился в сон. Он не помнил, ответил ли ему Брахт, — под убаюкивающие звуки глаза его закрылись, а голова упала на седло, служившее ему подушкой.
Когда он проснулся, то на поляне уже господствовали совсем другие звуки — над головой ухали филины, а в траве шуршали ночные животные и насекомые. По темно-синему бархату над головой медленно плыли облака с бахромой из серебристого лунного света, складываясь в воздушные замки, каньоны и горы. Бесшумно кружили летучие мыши, а по ту сторону ручья горел небольшой костер, высвечивавший фигуры его товарищей и дразнящий своими запахами. Каландрилл приподнялся, облокотившись на здоровую руку. Брахт, заметив, что он проснулся, принес блюдо с мясом и еще одну кружку травяного настоя. Каландрилл послушно выпил и жадно набросился на еду, не переставая удивляться аппетиту, и вскоре опять с удовольствием погрузился в сон, позволяя лекарству Брахта лечить себя.
