Дмитрий Казаков - Врата Порядка
– Что… – не так давно спасший Анитру редар вскинул меч, готовясь рубить замершую в неподвижности тварь, но опустить его не успел.
Всех, стоящих на Стене, подбросило на несколько размахов. Вылетев из окутывающей громадное укрепление темноты, Анитра клацнула зубами и увидела далеко на востоке нечто, похожее на столб дыма, свитый из двух полос – темно-алой и серебристой.
А потом рухнула назад и испуганно завопила, не обнаружив под ногами твердого камня.
Со всех сторон орали тоже, и эти крик заглушал чудовищный, терзающий уши треск, перемежающийся частыми хлопками, словно кто-то не спеша давил огромные птичьи яйца.
«Лопаются Священные Кубы» – отстраненно подумала Анитра, падая в непроглядной тьме.
Ее ударило по коленям и голеням, ободрало руки, затрещал подол платья, и бывшая хозяйка Карни осознала, что стоит на карачках, уткнувшись лицом во что-то твердое и грязное.
Покрепче сжав зубы, она заставила отступить навалившийся приступ тошноты.
Рядом с воплем приземлился еще кто-то, принялся стонать и плакать, судорожно всхлипывая.
– Возьми себя в руки, ты же мужчина! – сказала Анитра, борясь с отвращением.
– Госпожа? – испуганно спросили из мрака, и всхлипывания прекратились.
Анитра поднялась на ноги, попыталась сделать шаг, но наткнулась на каменную глыбу, шершавую с одной стороны, но совершенно гладкую с других.
«Стена рухнула?» – мысль оказалась слишком дикой, чтобы поверить в нее сразу.
Земля еще вздрагивала, завывал в вышине ветер, и тьма оставалась столь же непроглядной, но Анитра ощущала всем магическим чутьем, что самое страшное минуло.
– Всем оставаться на месте, во имя Владыки-Порядка! – долетел издалека зычный голос командора. – Ибо как сказано в Книге Пророчеств – падет тьма и свет воссияет новый…
Редар замолчал, но мрак и в самом деле начал редеть. Сквозь него протиснули лучики звезды, показалась луна, подобно кораблю из серебра повисшая над западным горизонтом.
И дружный вопль ужаса вырвался у сидящих и стоящих среди развалин людей.
Анитра и сама с немалым трудом удержалась от вскрика, лишь сжала кулаки, вонзив острые ногти себе же в ладони.
– Нет! Нет! Владыка-Порядок отвернулся от нас! – истошно вопил послушник, недавно плакавший во мраке.
И Анитра его вполне понимала.
Стены не было. На том месте, где она возвышалась, темнел неглубокий ров, а по обе стороны от него, точно исполинские надгробия, валялись гигантские каменные глыбы. Дальше на восток тянулась обыкновенная степь без малейшего следа чудовищ, кипящей тьмы и других смертоносных неожиданностей, на которые богат Хаос.
Далеко на северо-западе что-то зарокотало, словно там пробудился гром, на горизонте поднялся столб огненно-алого свечения. Уперся в темный свод небес, постоял мгновение и исчез.
Анитра ощутила болезненный толчок в солнечное сплетение.
– Пирамида? – спросила она, не слыша собственного голоса. – Она рухнула? Но почему? Что случилось?
Но отвечать никто не спешил, и сквозь крики перепуганных людей доносился мерный шум прибоя, к которому Анитра за время жизни в поселке Порядочного Генсти успела привыкнуть.
Глава 20. Последний долг.
Открыв глаза, он увидел небо – блекло-голубое, как незабудка, с размазанными по нему белыми клочьями облаков.
Некоторое время просто смотрел вверх, не задумываясь, кто он такой, где находится, и как здесь оказался. Негромко шелестела под ветром сухая трава, что-то твердое упиралось в правую лопатку.
Затем он шевельнул губами, произнеся явившееся из памяти имя:
– Хорст. Это я?
Никто не отозвался, и тогда он сел, точнее попытался сесть, и обнаружил, что с правой рукой что-то не так. Перевел на нее взгляд и ощутил, как мир вокруг закружился, а в ушах зашумело.
Предплечье заканчивалось коротким обрубком, черным, как головешка.
– Нет… не может быть… почему? – забормотал он, и воспоминания обрушились подобно штормовой волне.
Пылающие золотом Врата… Илна, бьющаяся с вигорами… боль в руке… столкновение… темнота…
– Нет, я не верю, – сказал Хорст, осознав все, что произошло с ним до обморока. – Это невозможно…
Но взгляд его уперся в обгоревшую культю, и бывший сапожник осекся.
Прислушавшись, он не уловил сводящего с ума шелеста волн океана людской боли. Попытался ощутить в себе едва заметное холодное прикосновение, но не сумел. Порядок оставил того, кто долгое время был его Сыном, того, кто исполнил все, что от него требовалось.
Но исполнил ли?
Хорст поднял взгляд и осмотрелся.
Подпирающей небеса воронки видно не было, на месте громадных святилищ чернели развалины, а во все стороны, сколько хватало взгляда, тянулась покрытая жухлой травой степь.
И лежала неподалеку, разбросав руки, девушка с черными, как ночь, волосами, на которых запеклась кровь.
– Нет… – повторил Хорст. – Ну почему? Этого не может быть…
Неловко, с помощью одной руки, поднялся и, шатаясь, зашагал туда, где погибла дочь редара, так кстати (или некстати?) встретившая полтора года назад бывшего сапожника, в тот момент только ставшего магом.
Хорст подошел, опустился на колени и осторожно перевернул Илну на спину, выпавший из руки девушки меч с глухим стуком ударился о землю.
– Зачем… – прохрипел Хорст, сдерживая рвущийся из груди вой, – зачем мне такая победа, если Илна умерла? Зачем я спасал этот проклятый мир, если рядом не осталось никого?
Свистел ветер, плыли в вышине облака, то скрывая, то открывая висящее в зените солнце. Порядок откликаться не спешил, а, скорее всего, просто не слышал того, кто вновь стал просто человеком.
– Зачем тогда жить? – бывший сапожник встал и, отцепив от пояса меч, принялся копать.
Перед тем, как покончить с собой, Хорст хотел похоронить Илну.
Лезвие со скрипом вонзалось в твердую почву, рука немела, на ней появлялись мозоли, но он копал и копал с упорством одержимого, которому в жизни осталось сделать всего одну вещь.
Достаточно глубокая яма получилась только к вечеру, когда из набежавших туч заморосил мелкий дождик.
– Прощай, – сказал Хорст, опуская тело девушки в могилу. – Да примет тебя…
Тут бывший сапожник осекся, понимая, что больше никогда не сможет обратиться к Владыке-Порядку.
– Да примет тебя тот, кто окажется добрее сил, правящих этим миром, – нашелся он, вновь берясь за рукоять меча.
Смотреть на то, как комья земли падают на лицо Илны, оказалось слишком больно, и Хорст отвел глаза.
– Вот и все, – сказал он, зарыв могилу. – Теперь отыскать подходящую щель, воткнуть меч рукоятью и упасть на него…
Оглядевшись, Хорст не обнаружил ни единой расщелины, годящейся для самоубийства. Выругавшись, он воткнул клинок в ножны и заковылял на запад, помахивая намозоленной рукой.
