Софья Ролдугина - Тонкий мир
Древний сделал еще один маленький шажок. Обострившееся зрение различало удивительные мелочи — переплетение серых нитей в рубашке Рэя, совершенную гладкость бархатистой кожи на его ладонях — ни линий, ни сгибов, беспорядочное мельтешение золотой пыльцы…
Облако качнулось вместе с ним. Смертельно опасное — я чувствовала это.
— Назад, — уверенно приказал Максимилиан. С тихим грозовым рокотом развернулись крылья — черный дым, пронизанный белыми молниями трескучих разрядов.
Древний замер — и усмехнулся.
— Мер, милая, — проговорил он, глядя в глаза Северному князю. — Зачем все эти упреки? Я не лгал тебе. К Дэриэллу на балу и близко не подходил — умница Найнэ все сделала сама, надо было лишь слегка подтолкнуть ее. А раньше… Меренэ, любовь моя, — голос его стал приторным, как патока. — Это все ради тебя. Тебя раздражал твой братец-бастард — неуязвимостью перед законом, даром целителя. Я разбил его неуязвимость. Тебе хотелось любви — я дал тебе любовь. Даже власть, моя милая, — мельтешение пыли ускорилось, — это всего лишь вопрос времени. И маленькое препятствие — твой отец… незначительное. Он задержался в этой жизни, не находишь? Но сегодня ночью ты станешь Повелительницей, а я — твоим супругом. Все, о чем ты мечтала, верно?
На Меренэ смотреть было страшно.
— Нет, — прошептала она. — Рэй… Зачем же ты так? — ее лицо исказилось, словно от боли. Наследницу трясло, как в лихорадке. Только крепкие руки Леарги не давали аллийке сползти вниз, на ковер. — Я думала, ты любишь меня…
Древний удивленно выгнул брови и рассмеялся.
— Конечно, люблю, моя милая. Ведь ты позволила мне войти в этот мир — свободным, а не рабом, как мои братья и сестры. Глупцы, связались с людьми — и попались в ловушку. Ничего, скоро мы придем на помощь к ним, нашим слабым родичам, — он опустил ресницы, пряча жуткие глаза. — Но для этого мне нужно убежище. Пределы прекрасно подойдут. Ты получишь любовь и власть, а я — возможность привести свой народ в новые миры. Разве это плохая сделка, моя милая Мер?
Леарги застыл, словно статуя — безразличный и спокойный. Нити вокруг него слабо дергались, словно маг тянул силу из пространства, собирая энергию для атаки. А Меренэ вдруг вздернула подбородок — надменно, как истинная дочь аллийского народа:
— Я не собираюсь жертвовать своим отцом и братом. И страну свою отдавать не собираюсь! А что касается власти… — ее голос стал обманчиво мягким. — Уже три тысячи лет фактически именно я управляю пределами. А на формальные титулы мне плевать.
— Неужели? — улыбнулся Древний. — Что ж, не хотелось бы вступать в схватку с тобой, моя сладкая. Поспи-ка лучше.
Из пылевого облака вокруг демона выстрелил длинный «язык»… и ударил в искрящуюся пустоту.
Я хохотнула — Леарги собирал силу не для атаки, а для портала.
И — завертелось.
Смазанной тенью метнулся к Древнему князь, отшвыривая Дэриэлла куда-то вглубь комнаты, за кресла. Я сосредоточилась — и дернула нити, разбивая прозрачный потолок.
В зал ворвалась вьюга. Снег на ковре, снег в воздухе… Снег вокруг сцепившихся Ксиля и Рэя…
Слабый тепловой разряд, приказ нитям — и снег превратился в водяную взвесь, облаком окутавшую половину комнаты.
Вода разрушает пыль, так?
Демон взвыл.
Угадала.
С разных сторон комнаты метнулись к Древнему силовые потоки — и развеялись без следа.
«Меренэ и Леарги? — пронеслось в голове. — Разве они не телепортировались за подмогой?».
— Прекратите! — крикнул Дэйр, выбираясь из-за кресел. — Вы же князя раните!
А потом вдруг что-то полыхнуло — ярко и страшно.
Ксиль коротко вскрикнул — и отлетел от удара огромной силы, впечатываясь в прозрачную стену. Стекло не выдержало, осыпалось вниз, в снежный ураган…
И князь упал вместе с ним.
Рэй медленно распрямился в облаке света — жуткий, алчный, голодный. Глаза сияли, как колдовские свечи.
Демон быстро скользнул по комнате взглядом — и метнулся вправо…
Вспышка огня — бесполезного перед силой Древнего.
Крик — искаженный от боли мужской голос.
Глухой удар. Еще один. И еще.
Я шагнула вперед, собирая силу для атаки. Языки пламени, пляшущие по ковру, высветили две фигуры.
Леарги, выставивший материальный щит из стеклянных осколков. Рэй, методично, как машина, бьющий кулаком в дребезжащую поверхность.
— Отец! — вскрикнула Меренэ. — Рэй, не надо! Прошу тебя!
Нити под моими пальцами скрутились в жгут, напитанный тьмой.
«Нэй, не смей вмешиваться, — четко раздался в голове голос князя. — Я в порядке. Рядом, выжидаю момент. Сейчас еще рано, пусть отвлечется…»
«Он убьет Леарги!»
«А тебе какое дело?» — почти зло.
Мне?
Я не знала. Но просто ждать не могла.
А потом вдруг случились одновременно две вещи.
Щит Леарги рассыпался.
И — метнулся к сцепившимся фигурам Дэйр, зажимая в руке осколок стекла. Кажется, Силле тоже было дело до Леарги.
— Нет! — взвизгнула я, дергая за нити, но Дэриэлл был уже рядом с демоном.
Один небрежный замах когтистой руки — и целитель осел на пол сломанной куклой.
Меня как током прошило.
Поток напитанных тьмой нитей ударил в Рэя, и Древний бессильно дернулся, завязнув в нем, как муха в карамели, утробно подвывая от боли.
Плохо. Он должен был просто сгореть.
А потом вдруг из полумрака соткался Ксиль — совсем близко. Мелькнули черные шакарские когти, князь ругнулся, обжегшись о невидимые нити…
По ковру покатилась беловолосая голова, разевая рот в беззвучном хохоте.
— Огня! — крикнул Ксиль.
Я замешкалась, концентрируясь на новой задаче.
Но Меренэ оказалась быстрее.
Пламя окутало и голову, и повисшее в нитях тело. На короткое время демон стал уязвим для огня, а из пепла восстают только фениксы.
Все кончено?
Легкие свело судорогой — от смешанного запаха горящей плоти, от металлического — крови, и чего-то совершенно отвратительного, будто гниющего. Словно на переводной картинке, из глубины пространства проступили цвета — оранжевое пламя, коричневый костюм Леарги, алая лужа крови на полу, масляно блестящая в неровном свете огня…
И — неподвижное, изломанное тело.
— Дэриэлл, — выдохнула я, на заплетающихся ногах ковыляя к целителю. — Дэйри, — плюхнулась на колени прямо в липкую кровь, не дойдя до него какого-то шага. Мокрый ковер скользил под руками, но я ползла, ползла, давясь воздухом, пока не оказалась рядом, не коснулась перемазанными пальцами бледных щек.
В животе у Дэйри зияла рваная дыра — отвратительная, влажная, дрожащая. Именно от нее исходил мерзкий запах. Я закашлялась.
