Оксана Панкеева - Распутья. Добрые соседи
А королева вдруг обнаружила, что навязчивое желание кого-нибудь покусать незаметно испарилось. Наверное, добрые вести благотворно действуют на расположение духа, даже если их сообщать, а не получать. А может, просто общая атмосфера беседы исподволь настроила ее величество на дипломатический лад. Как бы то ни было, теперь можно не расходовать душевные силы на обуздание неуместного раздражения, а сосредоточиться на содержании предстоящих переговоров. Пусть они и предварительные и местами больше напоминают спектакль Погорелого театра… Кстати, неплохо бы повторить текст, пока есть еще время. И инструкции. И следить, следить за языком!..
Точно в указанное время в главные ворота въехала закрытая карета, сопровождаемая торжественным парадным эскортом из дюжины паладинов и незаметным — из трех дюжин сотрудников департамента Безопасности. Сейчас гостей проводят в приемную, где Флавиус проведет с ними небольшой предварительный инструктаж о местных обычаях и правилах поведения во дворце — на всякий случай, вдруг они чего-то не знают. А йогом, опять же в точно указанное время, в малую гостиную официально вступят посланцы из иного мира. И, увы, это будут не безобидные раздолбай вроде Ольги или Жака, а скорей духовные братья господина Хаббарда.
При мысли об этом Кира ощутила неприятный холодок, пробежавший по спине. Не тот страх, что испытывает молодой солдат перед первым боем, нет — там всего лишь могут убить, там все просто, примитивно и где-то даже по-звериному. А вот когда тебе уже доверили людей и дали ответственное задание, вот тут он и появляется — страх не справиться с задачей, не оправдать доверия, осрамиться, провалиться… Проклятье, профессиональные дипломаты, они же ее сожрут и косточки выплюнут — аккуратно в ложечку, по всем правилам этикета… Неужели Шеллар этого не предвидел? Или это тоже часть плана? Или, несмотря на все обстоятельства, он все же надеется, что она выстоит? Он без колебаний доверил ей солдат, но тогда он имел на то основания, как офицер королева Ортана никогда не давала повода в себе сомневаться. А вот дипломатия не самое сильное ее место, достаточно вспомнить историю с бестолковой утопленницей и доносом…
— Что-то не так? — обеспокоилась Тина.
Кира давно подозревала, что ее вечно отрешенный вид обманчив по крайней мере наполовину — то есть кузина Шеллара действительно могла просто задуматься, но уж точно не чаще, чем обычный человек. И сейчас наверняка заметила, что ее величество вдруг занервничала.
— Беспокоюсь, — честно призналась Кира. — Дипломат из меня, честно говоря, не ахти какой, а ведь придется с матерыми мастерами общаться… Как думаешь, я справлюсь?
— Не волнуйся, — сочувственно взглянула на нее Тина. — Ты и не должна производить впечатление опытного дипломата. Шеллар ведь все объяснил.
— Я помню. Мне объяснили мою роль. Я человек военный, прямой, как древко алебарды, поэтому тонких намеков не понимаю и их следует доносить до меня исключительно прямым текстом…
— Совершенно верно. А я хрупкая слабая женщина, полностью не от мира сего и так далее. От нас не требуется результат в переговорах, когда дойдет до дела, Шеллар явится сам.
— Я прекрасно помню — всего лишь заставить их сказать лишнего, не надо мне напоминать. Я именно этого и боюсь — неубедительно сыграть свою роль, где-то переиграть, где-то упустить тот самый намек, который следовало не понять, — словом, каким-то образом испортить игру.
— А ты не бойся, — безмятежно посоветовала принцесса. — Даже если они тебя раскусят, уличить-то все равно не смогут. Валять дурочку не так сложно, как ты думаешь. Это все равно что показывать врагу полторы сотни паладинов и двести «Котов», пряча на этажах пушки, а в подвалах гномов. А уж это ты точно умеешь.
— Спасибо, — невольно улыбнулась Кира, оценив сравнение, и тут же поспешно умолкла и выпрямилась, потому что дверь начала открываться.
Их было трое — высокий мужчина лет тридцати, чернокожий, как маэстро Гарри; строгая седая дама средних лет и еще один мужчина, почтенного возраста хин с суровым выражением лица. Похоже, соседи позаботились сразу же предъявить если не все, то хотя бы основные расы, проживающие в их мире.
Поскольку встреча считалась не совсем официальной, от основной части подобающих церемоний принимающая сторона заранее отказалась — чтобы не усложнять задачу, избежать лишних свидетелей и создать обстановку приватности. Никаких тронных залов, почетного караула, шныряющей туда-сюда прислуги и герольдов с фанфарами — малая гостиная, скромный столик с напитками и лично Флавиус, который представил гостей и тут же удалился. Охраны с виду нет совсем, но на самом деле где-то в углу стоит невидимый придворный маг — на всякий случай, для контроля. А в кабинете Шеллара сидят у зеркала он сам, эльфы и, наверное, кто-то еще и тоже внимательно следят за ходом беседы…
Короткие официальные приветствия, вежливые поклоны, уверения в несказанной радости от встречи с обеих сторон — равно неискренние, как показалось Кире. Она, конечно, знала, что с той стороны контакта желали и действительно ему обрадовались, но вряд ли это относится к непосредственным исполнителям. Выгоду получит кто-то другой, а их работа — делать нехорошие намеки вооруженной женщине, имея при этом в качестве защиты только дипломатический статус. То-то у почтенной дамы сквозь маску учтивой доброжелательности проступает страх, а пожилой господин, произносящий приветственную речь, в своей торжественности напоминает воина, бесстрашно смотрящего в глаза смерти… Или это ее фантазии? Надо будет потом спросить у Шеллара, если что-то было — он наверняка заметил…
— Неудивительно, — прокомментировал Раэл, чуть покачивая бокалом и издали любуясь картинкой в зеркале. — Ведь у них действительно есть причины бояться. И вовсе не того, что Кира, поняв намек, вспылит и накинется на них. Нет, на этот счет они совершенно спокойны. Но за свою продолжительную карьеру в Ассамблее и господин Иводзума, и госпожа Метлецкая не раз лично встречались с «глазами Дира» и понимают, что их сегодняшние действия могут иметь для них последствия.
— И все же действуют, — заметил Шеллар.
— Их работа включает элемент риска. А последствия лишь вероятны, а не неизбежны. Кстати, ты заметил, что Кира тоже учуяла их опасения?
— Разумеется. Воины чуют слабину противника, его страх для них — как запах крови для хищника. А третий? Что скажете о нем?
— Грант еще молод. Тщеславен. Самоуверен. Из той породы «золотой молодежи», что никогда не знала отказа ни в чем и поэтому полагает, что может все, имеет право на что угодно и ничего ему за это не будет. Никогда не сталкивался с серьезными трудностями и не получал жестоких уроков от жизни. Я уверен, старшие и более осмотрительные коллеги воспользуются его слабостями, чтобы аккуратно спихнуть на него наиболее щекотливые вопросы.
