Игорь Дравин - Ворон
— Пусть ищут, может найдут, а может и нет, какое это имеет значение?
— Никакого, вот это и странно. Атор не имеет никаких прав на престол, зачем его искать, кому он нужен? Другое дело, что граф похож на принца. Так кого на самом деле ищет Валок? Более того, вчера в полдень этот пес окружил казарму аничей и потребовал от них сложить оружие и не препятствовать в обыске их помещений.
— И что мои родичи ему ответили? — ухмыльнулся я.
— Ничего особенного, — поддержал мою улыбку благородный — Они разорвали контракт с новым бургомистром Гронлина и решили покинуть город. На северных воротах их повозки все же обыскали, но ничего или никого не нашли. В казарме тоже было пусто и Валок скрепя зубами вынужден был позволить аничам уехать в родные горы.
— А этот Валок смелый парень, весь в своего господина, угрожать аничам…
— Он безумен, а не храбр. Конфликт с аничами мог привести к всеобщему побоищу в городе. Конечно горцы и примкнувшая к ним часть горожан проиграли бы, но что осталось бы от города? Только это остановило Валока. И последний факт: у всех нас спрашивали на допросе о любимых местах прогулок принца и графа, зачем если принц мертв?
— Все это конечно хорошо, тесс Ралон, но что вы хотите именно от меня?
— Я хочу знать правду, Барб. Я хочу знать стоит ли мне и еще одиннадцати тессам приносить присягу узурпатору, стоит ли отдавать своих детей в заложники Бармошу? Ведь мы можем покинуть Гронлин и начать исполнять все повеления нового короля только тогда, когда наши дети приедут в столицу для получения хорошего образования в только что созданной королевской академии. Или, если принц жив, то достойно умереть на плахе вместе с некоторыми тессами, а нашим детям и нашим преданным вассалам ничто больше не будет связывать руки. Они соберутся под знаменем законного наследника короля Ватора и свергнут узурпатора.
— Некоторыми тессами?
— Да, Барб, некоторыми. Те, кто не имеет нашего влияния в провинциях или наследников годящихся в заложники все равно умрут. Честный и справедливый суд тесса Валока во всем разберется и окажется, что двенадцать благородных ни в чем не виноваты в отличие от четырнадцати явных мятежников. В отличие от тех, кто сейчас находятся рядом с нами.
— Зачем такие крайности? Принесите присягу, дайте заложников, а потом через несколько лет все можно будет переиграть. Судя по Вашему описанию, новый король еще та штучка и долго заигрывать со своими подданными не будет. Года через три-четыре он начнет давить на всех и те олухи, сейчас нейтральные или даже поддерживающие Бармаша, взвоют не знаю как. А там и принц может появиться. С заложниками вопрос может быть легко решен. В любом случае в ближайшее время не стоит суетиться.
— Значит принц жив, — тесс стиснул мое плечо.
— Я этого не говорил.
— Не говорил, но тебя трудно не понять. Я умру легко.
— Вот только не надо здесь изображать красивые телодвижения. Умереть легко, а вот выжить и раздавить гадину сложно.
— Это противно нашей чести, Барб. Тебе этого не понять, ты не потомственный благородный.
— Ой, ой, ой, сейчас я оскорблюсь и расплачусь. Подумайте своими головами, пока они еще на ваших плечах. Те четырнадцать наших сокамерников все равно обречены. А вот вы можете и должны будете помочь одной личности, которая однажды назовет себя законным правителем королевства Торкана. Вы будете лгать, вы пойдете на клятвопреступление, вы сделаете все, вы должны сделать все. Подумайте над этим, подумайте и наберитесь мужества.
Опять этот проклятый скрип дверей, я бросил недоеденную крысу в отхожее место. Не буду я перед этими позориться. Грозный Барб по утрам питается всякой гадостью. Я понимаю, почему плохо смазывают, допустим, ворота или цепи подъемного моста. Враг бесшумно не попадет внутрь крепости или чего-нибудь еще. Впрочем, местную королевскую семейку это не спасло. Но почему здесь не смазать петли, экономят? Я вздохнул, кого сегодня поведут на казнь? Вот дьявол и мастера Паулина забирают! Придется мне остаться здесь в гордом одиночестве. Я грустно подмигнул мастеру. А что еще я могу сделать? Это только в книжках начинают громко выражать сочувствие, сожаление и обещают никогда не забыть. Почти смешно, а может мне заявить Паулину что его смерть будет не напрасной, знамя истины скоро поднимется над Гронлином, справедливость восторжествует и все будут довольны? Совсем почти смешно. Хэппи эндом здесь не пахнет. Позавчера казнили восемь дворян вместе с наиглавнейшем секретарем покойного короля Картошем. Вчера пятнадцать благородных во главе с тессом Ралоном увели, но казнили не всех. Наверняка часть мятежников просто выпустили, голос глашатая короля Бармаша не презентовал их присутствие на помосте. И это было самое радостное событие за последние дни. Хорошо, что Ралон и его банда прислушались к моему совету.
— Как поживаешь, Барб? — улыбнулась мне знакомая тюремная рожа.
Поживаю я не плохо, вертухай, а вот ты сегодня зря не пропустил свою смену. Настроение у меня подходящее. Прошлый мой урок ты недопонял, зачем так близко подошел к решетке? Прыжок к прутьям, ухватить почти успевшего отшатнуться тюремщика за пояс, рывок на себя и ударить в грудь. Теперь я поживаю хорошо. Опять скрежет дверей, за мной пришли? Я разжал руки и тело тюремщика сползло на каменный пол.
— Тесс Догир, опять Вы навестили меня?
— Заткнулись, — бросил Догир начавшим возмущаться столь нелепой смертью своего дружка остальным тюремщикам. — Барб, ведь я тебя предупреждал. Впрочем твой поступок ничего не изменит.
— А Вы, тесс Догир, что-то быстро отреагировали, — за дверью подслушивали?
— Нет, я пришел за тобой, тесс Валок решил побеседовать с тобой в пыточной. Выходи.
— А Вас совсем не страшно? — поинтересовался я под лязг замков. — Даже скованный по рукам и ногам я могу быть опасным, а с Вами всего шесть крабов.
— Нет, Барб. На выход.
Да, у него есть основания чувствовать себя в безопасности, я вышел из камеры. До его горла я не дотянусь. Корпус Догира закрыт кирасой, да и сравнивать тюремщиков с гвардейцами глупо. Придется мне спокойно пройтись по коридору, слава богу, тут недалеко. А может мне Варяга затянуть напоследок? К дьяволу, это будет чересчур. А вообще глупо все получилось, рассчитывал на встречу с Твердом, а меня и так к нему захотели направить. Но нужно во всем видеть хорошее, например, петли дверей пыточной смазаны, я зашел в сопровождении своей свиты в рабочий кабинет палача. Тверд, привет, здравствуй и ты, очередная чернильная душа. А кто у нас в углу примостился такой благородный, судя по одежде, и незнакомый мне.
