Антон Демченко - Вернуть на круги своя
— Никак нет, ваше величество, — вытянулся я во фрунт. — С ними, французы разобрались без малейшей нашей помощи.
— Думаешь, я в это поверю? После исчезновения Ротшильдов, прекратились любые попытки покушений на жизнь пайщиков этой вашей "Четверки Первых", скажешь не так?
— Так, но это заслуга нашей зееландской компании. Лицензии продаются, а значит, и смысла в покушениях больше нет. Не зря же я превратил Роскилле в порто-франко.
— Лицензии, порто-франко… — прорычал Ингварь Святославич, и хлопнул рукой по столу. — Не заговаривайте мне зубы, господин статский советник! Ты, вообще, знаешь, какие слухи ходят по европам об одном "совершенно сумасшедшем русском вельможе"?
— Знаю, конечно, — собравшись с духом, кивнул я. — И даже всемерно их поддерживаю.
— Вот как? И зачем тебе это? — спросил хозяин кабинета и вдруг усмехнулся. — Ну, кроме того, что подобные слухи заставляют наш свет держаться с тобой настороже?
— Именно для этого, — кивнул я в ответ. — О цели той нашей интриги, известно было лишь тем, кто ее готовил… Поэтому, для всех непосвященных события выглядели так, словно опальный князь-изобретатель, не имея возможности отомстить своему бывшему сюзерену, устроившего его травлю, ринулся во все тяжкие и, в результате, нахрапом, ни на кого не оглядываясь, взял на шпагу целый остров, из-за которого уже чертову уйму лет спорят два не самых слабых на континенте государства… Бош и Ротшильды, с их несчастными случаями, пошли довеском к этой эскападе. Ну а потом, вспыльчивые русские князья остыли и замирились… Вот, как-то так.
— Хочешь сказать, они просто боятся связываться с буйным князем?
— По крайней мере, значимые купцы и заводчики Лотарингии и Бургундии были официально уведомлены представителями специальных ведомств этих стран о неудовольствии монархов, которое грозит этим самым дельцам, если они вдруг окажутся настолько неосторожны, что ввяжутся в какую-нибудь авантюру с моим участием. Не знаю, почему только в этих странах, но факт, есть факт.
— Зато, я знаю, — вдруг открыто улыбнулся государь. — Посмотри внимательно на генеалогическое древо Старицких, глядишь, и догадаешься…
— О? Понял, — я на миг задумался и побледнел. — Нет-нет-нет, государь. И не уговаривайте. Второй раз я на такую авантюру не подпишусь!
— Нужны мне эти огрызки! — презрительно хмыкнул в ответ Ингварь Святославич, и вдруг вернулся к изначальной теме. — Значит, говоришь, к смерти Ротшильдов, вы не имеете никакого отношения… а боярин Шолка?
— Ни я, ни Владимир Стоянович, не причастны к его гибели. Мы, лишь предоставили в Зарубежную стражу всю найденную нами информацию по "подработкам" боярина…
— И он застрелился, — хмыкнул государь.
— Правильно сделал. Будь моя воля… — мечатательно протянул я.
— Подозреваю, — перебил меня Ингварь Святославич, — подозреваю, что будь твоя воля, боярин закончил бы свою жизнь так же, как Грегуар… в подвале роскилльской ратуши. Что, думал, я о том не прознаю? Зря… Ну да ладно, ежели б кто задумал убить мою семью, я тоже порешил бы тварей, не задумываясь. Но, имей в виду, твое счастье, что на тот момент, ты не был моим подданным… у меня, нашелся бы не один бездетный судья.
— Благодарю за понимание, государь, — оскалился я, вспомнив не предусмотренный никакими договоренностями, домашний арест Лады… тоже, наверное, неженатый чинуша решение выносил.
— Князь! — одернул меня хозяин кабинета.
— Прошу прощения… но, некоторые не бесстрашные иди… господа и дамы, до сих пор поминают нам с Ладой ту историю. Опала, слухи в свете, моя разрушенная репутация и чуть не погубленная репутация моей жены… Семья, в глазах Грега сотоварищи, была моим единственным якорем на Руси… И слава богу, что мы успели их переиграть. Хотя, это больше заслуга Особой канцелярии. Остальное, вы знаете.
— Знаю. Старик Рейн-Виленский довольно подробно обсказал, как все было… и очень похоже, что он не солгал… — мой собеседник выдохнул сквозь плотно сжатые зубы, и в очередной раз резко сменил тему, заговорив холодным, официальным тоном. Знакомая тактика… и предвещает скорый взрыв. — Вот что, господин статский советник… Завтра, в полдень, я принимаю нового посла Иль-де-Франс, вам надлежит быть на церемонии вручения вверительных грамот. Это ясно?
— Будет исполнено, ваше величество.
Государь посмотрел на меня долгим изучающим взглядом, и тут, гнев разгоравшийся в нем, прорвался наружу. Хозяин кабинета рыкнул и, вскочив из-за стола, запустил чернильцу в стену.
— Черт знает что, а не подданные! Творят, что хотят… Прав был отец, менять вас надо, не реже, чем раз в десять лет! Так ведь… обрадуетесь же, как же, новое дело поручили! И одному богу известно, чего вы там наворочаете в своем усердии… — государь тяжело опустился в кресло, отдышался и поднял на меня уже почти спокойный взгляд. — Твое да Телепнева счастье, что старик на себя всю вину за молчание взял. Но с этого дня… Отчет, только передо мной. Ни Кабинет, ни новый секретарь отныне вам не указ. Только передо мной, ясно?!
— Так точно, государь, — я даже каблуками щелкнул, мысленно обрадовавшись, что больше не надо будет "лить воду" перед Кабинетом, отчитываясь по "училищу" и отбрехиваясь от глупых придирок военного министра и его коллеги по делам просвещения. Достали, ей-богу.
— Иди уже, — махнул рукой Ингварь Святославич, спустив пар, и добавил, когда я уж было развернулся к выходу из кабинета. — И не забудь, в воскресенье у моего младшенького день рождения. Ждем с супругой на ужин… вместе с семьей. Отпразднуем, в узком кругу… по-домашнему, так сказать.
— Что, и Ярослава с собой взять? — деланно изумился я. — Он же младенец! Помилуйте, государь.
— Паяц, — хмыкнул тот. — Сыновей оставь. А вот жена и дочь, чтобы были непременно.
— Ага, стало быть, и наследник обещает прибыть к празднику. государь, дозвольте и моему первенцу на ужин прийти… и тестю… с шурином.
— Этим пиратам и контрабандистам?!., — ужаснулся государь и, вдруг хохотнув, согласился. — А что? Приводи. Посмотрим, насколько серьезен мой сын в своих намерениях. Но смотри, спуску ему не давать. Уговор?
— С превеликим удовольствием, ваше величество. Уговор, — я предвкушающе улыбнулся, и Ингварь Святославич вздрогнул. А когда я закрывал за собой дверь кабинета, из-за стола явственно донеслось: Бедный Олег… Если выстоит, на будущий год отдам ему Тверь в управление.
Что ж, сурово, но… верно. Будущий государь не имеет права на слабость, тем более, перед лицом превосходящего числом противника.
Блокирующий пакет – в мире Хольмградской истории, таким пакетом (долей), являются 35 % от уставного капитала, в отличие от нашего мира, где для блокирования любого решения владельцев компании достаточно иметь в управлении 25 % уставного капитала.
