Терри Гудкайнд - Последнее Правило Волшебника, или Исповедница. Книга 1
Верна не могла сказать, что не испытывает тех же затруднений с именованием Натана Лордом Ралом, что и Кара.
– Она всегда считала, что ей необходимо контролировать, что может сделать Ричард, – сказал Натан. – Она всегда что-то прикидывала и планировала. Не любила оставлять что-либо на волю случая.
– Достаточно точно, – заметила Верна. – У этой женщины всегда была сеть шпионов, чтобы иметь уверенность, что дела в мире идут надлежащим образом. Она не любила оставлять что-либо важное другим, а тем более – случаю.
Натан тяжело вздохнул.
– Энн довольно консервативная женщина. Она верит, что у Никки – после ухода от сестер Тьмы – теперь нет другого выбора, за исключением ревностного служения делу сестер Света.
– Что это за дело? И почему она думает, что Никки должна стать сестрой Света? – спросила Кара.
Натан слегка наклонился к морд-ситу.
– Она думает, что каждому из нас, волшебников, необходима сестра Света, чтобы руководить всеми нашими мыслями и действиями. Она всегда полагала, что нам непозволительно думать самим.
Взгляд Верны блуждал по пустому коридору.
– Признаться, я и сама полагала так же. Но так было до Ричарда.
– Следует принять во внимание, что ты провела больше времени с Ричардом, чем Энн. – Натан печально покачал головой. – Несмотря на то, что она должна была бы прийти к тому же пониманию, что Ричарду необходимо действовать самостоятельно, как поняли это большинство из нас, она, похоже, в последнее время вернулась к своим старым методам и прежним убеждениям. Боюсь предположить, что именно заклинание Огненной Цепи отменило изменения в Энн, уничтожив то, что она уже усвоила.
Верна заподозрила то же самое.
– Пусть Энн сама говорит за себя, но я думаю, что и так ясно, что заклинание Огненной Цепи действует на нас всех. Мы знаем, что оно будет продолжать беспрепятственно проникать в наш разум и, вполне возможно, разрушать нашу способность к логическим рассуждениям. Проблема в том, что никто из нас не осознает, как именно мы меняемся. Каждый из нас чувствует, что мы те же самые, что и были прежде. Сомневаюсь, что это правда. Нечего и говорить, как изменился каждый из нас. Любой из нас может невольно запутаться в наших устремлениях.
– Ты можешь обсудить все это с Энн, когда мы найдем их, – сказала Кара, сгорая от нетерпения вернуться к прерванному делу. – Здесь их нет. Нам нужно расширить поиски.
– Может, они не закончили свой разговор? – предположил Натан. – Может быть, Энн не хочет, чтобы им помешали, прежде чем она завершит попытки убедить Никки сделать то, что та должна.
– Можно принять это как возможность, – согласилась Верна.
Натан теребил край своей накидки.
– Не могу припомнить никакой женщины, которая, уединившись с Никки, смогла бы убедить ее в правильности образа мыслей Энн.
Кара сделала жест рукой, отметая это.
– Это Никки взяла на себя обязанность помогать Ричарду, а не Энн. Она бы не ушла вместе с Энн, и Энн не могла бы заставить ее… Ведь Никки, в конце концов, владеет магией Ущерба.
– Согласна, – сказала Верна. – Не могу вообразить, чтобы они вдвоем могли бродить так долго и не сообщить нам, где они находятся.
Эди повернулась к Верне.
– Почему бы не поинтересоваться, где она находится?
Верна нахмурилась, глядя на старую волшебницу.
– Ты имеешь в виду путевой журнал?
Эди, лишь один раз, уверенно кивнула.
– Да. Спроси ее.
Верна отнеслась к этому скептически.
– Весьма маловероятно, что, будучи здесь, во дворце, она заглянет в свой путевой журнал, чтобы искать там сообщение от меня.
– Может, она не во дворце, – сказала Эди. – Возможно, они обе ушли отсюда по какой-либо важной причине, и она уже сама оставила тебе сообщение в путевом журнале.
– Как такое вообще возможно, чтобы они вдвоем покинули дворец? – спросила Верна. – Мы окружены армией Имперского Ордена.
Эди пожала плечами.
– Ну, не так уж это невозможно. Я могу видеть благодаря своему дару, а не глазам. Прошлой ночью было очень темно. Может быть, в темноте они и выскользнули по какой-либо причине. Может быть, это что-то настолько важное, что у них не было времени предупредить нас.
– Ты могла бы сделать это? – спросила Кара. – Могла бы выйти в темноте и пройти сквозь врагов?
– Разумеется.
Верна открыла путевой журнал. Как она и ожидала, он был абсолютно пуст.
– Никаких сообщений. – Она сунула небольшую книгу обратно за пояс. – Тем не менее я проверю твою идею и напишу сообщение для Энн. Возможно, она заглянет в свой путевой журнал и ответит.
Взмахнув своей накидкой, Натан двинулся дальше.
– Прежде чем мы отправимся на поиски куда-то в другое место, я хочу еще раз проверить гробницу.
– Нужно оставить здесь караул, – сказала Кара, обращаясь к воинам. – А остальные пойдут с нами.
Уже пройдя некоторое расстояние по коридору, Натан обернулся в сторону лестницы. Остальные, торопясь не отстать, следовали за ним, эхо разносило их шаги. Натан, Кара, Эди, Верна и воины, замыкающие арьергард, – все спускались на следующий уровень.
Стены более низкого уровня коридоров были сложены не из мрамора, а из каменных плит. Там, где время не пощадило их, местами просачивалась вода. Протеки оставляли после себя желтоватые следы, что придавало камню оплывший вид. Но очень скоро они подошли к камню, который был оплывшим и на самом деле.
Натан остановился перед входом в гробницу Паниза Рала. Высокий пророк с мрачным и узким лицом заглянул поверх оплывшего камня в гробницу. Это был уже четвертый раз, как он приходил сюда, чтобы осмотреть ее, и на этот раз она выглядела точно так же, как в предыдущие его визиты.
Верну очень насторожил его вид. Когда Натан был обеспокоен и хотел найти ответы, за его невозмутимой внешностью медленно вскипала некая разновидность ярости. Она еще никогда не видела его вот таким. Единственный человек, в котором она тоже видела эту сдерживаемую ярость, заставляющую ее сердце бешено колотиться, был Ричард. Ей подумалось, что это является отличительной особенностью Рала.
Двери, ранее преграждавшие путь в склеп, были заменены на конструкцию из белого камня, назначением которой было закрывать проход в большую гробницу. Выглядела она как сделанная на скорую руку, и никакого успеха в устранении странных явлений, происходящих в усыпальнице Паниза Рала, получить не удалось.
В самой усыпальнице на витиеватых золотых кронштейнах располагались пятьдесят семь погашенных факелов. Натан выбросил вперед руку и воспользовался магией, чтобы зажечь несколько из них. Как только они запылали, стены склепа оживились бликами мерцающего света, отражающегося от полированного розового гранита, которым было отделано сводчатое помещение. Под каждым факелом на стене располагалась ваза, предположительно для цветов. По числу факелов и по этим вазам Верна предположила, что, должно быть, Панизу Ралу было пятьдесят семь лет, когда он умер.
