Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – лорд-протектор
– Мило у вас, – произнес он светски. – Скромно, но чувствуется достоинство рыцаря, что не ищет мелочных украшений. Итак, дорогой Ричард, что вы хотели мне сообщить?.. Простите, что прерываю, но в любом случае наше общение доставит мне несказанное удовольствие! Мне всегда было приятно общаться с вами, сэр Ричард!
– А уж мне-то как! – воскликнул я, стараясь, чтобы это не прозвучало слишком злобно. – Я ведь помню, что это вы тогда с бароном Варангом сообщили мне о тайном совещании лордов, решивших предложить мне корону гроссграфа Армландии! Я этого никогда не забуду. Может быть, по истечении многих лет и разных неурядиц и хотел бы забыть, но такие ключевые повороты истории не забываются.
Он кивнул, лицо довольно, глаза лучатся умом и добротой.
– Да-да, помню.
– Вам до того осточертела постоянная междоусобная война, – напомнил я, – что предпочли принести присягу единому сюзерену! И вот я, с вашей подачи и ваш ставленник, осуществляю свои гроссграфьи права и блюду законы.
Он хитро улыбнулся, в глазах прежняя доброта и учтивость, голос так же светел и легок, но прорезалась и стальная нотка, напомнившая блеск остро заточенного кинжала:
– Мы говорили прежде всего о том, что гроссграф – лишь символ независимости Армландии! Но что гроссграф может повести себя, как тиран, не было ни слова. Однако вы сразу начали отхватывать себе больше и больше власти.
– Власть не захватывают, – возразил я. – Ее подбирают!
Он кивнул.
– Да, в чем-то вы правы. Было безвластье, а ваши победы некоторым лордам показались настолько впечатляющими, что за вами пошло больше народа, чем мы предполагали. Некоторым твердая рука важнее, чем воля.
– Своеволие. – уточнил я.
Он покачал головой.
– Простите, воля. Ну, давайте назовем свободой, хоть это не одно и то же. Вы начали ограничивать свободу слишком уж… рьяно. Понимаю, молодость. Опытный тиран действовал бы исподволь. Вы по молодости еще не знаете, что чем меньше полномочий у власти, тем она долговечнее.
– А у вас что, – спросил я с недоумением, – демократия? Но даже демократия – та же тирания, только разделенная среди многих. Не станет меня, тирания распределится между двумя десятками… пусть больше, лордов! Самая жестокая тирания, сэр Ришар, как раз всегда выступает под сенью законности и под флагом справедливости.
Он снова покачал головой.
– Это слишком сложно. На поверхности то, сэр Ричард, уж простите, что вы захватываете власть в Армландии. А что это еще, как не наступление тирании?
– Добиваться тирании несправедливо, – согласился я, – отказаться от нее – опасно. Я со своей стороны обещаю господство закона.
Он коротко усмехнулся.
– И по какому закону вы осаждаете мой замок?
– А вы как думаете?
Его улыбка стала шире.
– Тиранам редко требуется предлог.
– Ага, – сказал я, – понятно. Мы с вашей подачи съехали на запланированную вами тему: я – гнусный тиран, вы – благородные и свободолюбивые лорды… и выкарабкаться из этой трясины не можем. Хорошо, продолжим на этом поле… Я утверждаю, что всякий тиран настолько заинтересован в том, чтобы свой народ мог грабить только он сам, и что средства, которыми достигается эта цель, настолько ясны и просты, что людям уж точно живется лучше при самой жестокой тирании, чем при своеволии свободолюбивых лордов… Кстати, мои повара уверяют, что вот это – лучшее вино в Армландии. Не угодно ли?
Он посмотрел на вина оценивающе.
– Не только Армландии. В Фоссано таких нет, даже у Шателлена… Разве что Гиллеберд расщедрился?
Я покачал головой.
– Граф, сношения с противником называются политикой, но я пока что очень осторожен, дабы не попасть в экономическую зависимость. Армландия и сама щедра.
Он хмыкнул.
– Но не на виноградники. Здесь земли не те, солнца мало… Скажите прямо, старинный подвал вскрыли! Итак, сэр Ричард, войска вы привели немало, не спорю. Но даже с ним вам мою крепость не взять, будем откровенны.
Я спросил удивленно:
– В самом деле мало? Ладно, могу привести войска всей Армландии!
– Вас вся не поддержит, – заверил он.
– Хорошо, – сказал я уступчиво, – приведу половину. А половина останется дома…. Выжидать, чем кончится.
Он пожал плечами.
– Сэр Ричард, вы прекрасно знаете, что древо свободы должно время от времени орошаться кровью патриотов и тиранов. Это его естественное удобрение.
– Вы храбрый человек, – сказал я с сожалением, – я предпочел бы видеть вас в числе своих величайших полководцев. Точнее, величайших полководцев Армландии, так как нам скоро предстоят великие дела. Граф Ришар, у меня не только большие планы, но и возможности… Между цивилизованным обществом и самой кровавой тиранией нет, в сущности, ничего, кроме тончайшего слоя условностей. Тем более что никаких жестокостей не будет, я такой гуманист, что иногда думаю трусливо, а не сын ли я священника?.. У меня хорошие военачальники, но это случайный народ, а вот вы с вашим талантом и умением управляться с огромными массами войск…
Он усмехнулся, покачал головой.
– Нет.
– Что «нет»?
– Это заранее, – объяснил он любезно, – на все ваши предложения. Просто нет. Нет – и все.
– Жаль, – сказал я искренне, – только не говорите, что все дело в идеалах свободы Армландии.
– Не скажу, – ответил он просто.
– Тогда мы могли бы поторговаться?
– Да, – ответил он все тем же ясным голосом, – но сейчас между нами женщина, сэр Ричард. Увы, мужчины торгуют всем, но не женщинами. Извините, я полагаю, что переговоры можно считать законченными.
Он поднялся, я тоже встал, некоторое время мы смотрели друг друга в глаза. Во мне начал разгораться гнев, я ощутил себя в роли позорно проигравшего схватку оленя. Граф Ришар все увидел правильно на моем лице, что меня опустило еще ниже, коротко поклонился и вышел.
Тяжело дыша и стискивая кулаки, я слышал, как он любезно разговаривает с рыцарями. Послышался конский топот и голос запыхавшегося воина.
Я вышел из шатра, улыбка на моем лице приклеена и закреплена в нужных местах, граф Ришар как раз вставил ногу в стремя. Оглянувшись, он раздвинул губы в торжествующей улыбке победителя и красиво взлетел в седло.
– Спасибо за прием, – сказал он звучно, – вино в самом деле было лучшим в Армландии, Фоссано и ближайших королевствах!.. А теперь разрешите откланяться. Нам предстоит подготовиться к встрече лучше. Сэр Ричард заверил меня, что в вашем войске великое множество пылких и гордых рыцарей, что горят отвагой и жаждут совершить великие подвиги!
Сэр Растер напыжился и сказал довольно:
– Да, любезный сэр Ришар, мы вас не разочаруем… Я сам натаскивал молодняк. Дерутся, как молодые львы! Я с восторгом следил за вашими подвигами, начиная с момента, когда вы, тогда еще оруженосец, первым поднялись на стены замка Колвиц и водрузили там знамя сюзерена!.. Я тоже был оруженосцем, но вы в тот день стали рыцарем, а я носил за сеньором шлем и меч еще пять лет…
