Гай Орловский - Ричард Длинные Руки — эрцгерцог
Она даже спросила что-то, но я не услышал, тужился изо всех сил, вызывая в себе еще силы, что могли бы увидеть скрытое… однако меч по-прежнему висит в воздухе сам по себе, за рукоять никто не держит.
— Ну, не знаю, — сказал я с неуверенностью, — если по не галлюцинация…
Она сделала шажок вперед.
— Надо проверить!
— Не сметь, — велел я.
Она неохотно отступила, я вытянул руку с мечом, хотел коснуться кончиком оружия охранника, однако чужой меч дернулся резко и быстро. Звякнул металл, я едва удержал рукоять, пальцы заныли.
Боудеррия сказала ликующе:
— Он дерется!
— Нашла, — проворчал я, — чему радоваться…
Я отступил, меч остался висеть на месте, я приблизился, он тут же ударил по моему клинку. Некоторое время мы фехтовали, незримый противник бьет сильно, но техника бедновата, было бы куда наносить удар, я уже постарался бы ранить в плечо или в бок, а так лишь звон металла, иногда сорвется искра…
Для проверки я попятился, меч остановился в нерешительности, задрожал и повис в воздухе, словно подвешенный на стене в особых крюках.
— Он не хочет драться! — сказала Боудеррия радостно. — Он отступает!
— Просто охраняет, — определил я.
— Не хочет убивать?
— Убьет, — сказал я, — если попрем. А так просто отгоняет.
Я отступил еще, меч вспыхнул и пропал из виду. Выждав, я сделал шаг вперед, клинок материализовался мгновенно, но не ринулся в атаку, для этого, как я понимаю, мне нужно сделать еще шаг.
— Появление, — сказал я, — просто предупреждение. Дескать, ближе подходить не рекомендуется. Думаю, маг мудро послушал. Оружие обладает даром убеждать быстро.
Может быть, где-то обойти и нам? — предположила она.
— А не будет ли это ущемлением моего достоинства? — спросил я.
Она подумала, покачала головой.
— Меч никто не держит, сэр Ричард.
— Тогда обойдем, — согласился я. — И вообще… может быть, он вообще простолюдин!
Глава 10
Я попятился, начал обходить по широкой дуге, прижимаясь спиной к стене. Меч дрожит, словно получает противоречивые команды, но я все-таки протиснулся через опасную зону, с облегчением перевел дух, когда он исчез.
— Пробуй, — велел я.
Она прижалась к стене спиной и быстро-быстро про- скользила на мою сторону. Меч выскользнул из незримости, поблистал лезвием и снова ушел в невидимые ножны.
Боудеррия шумно перевела дух, очутившись со мной рядом.
— Вы так шумно звенели, — сказала она обвиняюще. — Не может быть, чтобы маг вас не почуял!
Я сам дергался, как бы не, но ей ответил с нужной небрежностью:
— Каким образом? Он здесь в чужом городе. Просто удачливый грабитель, который старается понять, что же отыскал.
— Великий Маг… грабитель?
В ее голосе было недоверие, я ответил с высокомерием благородного человека:
— Они все — грабители. Никто из них ничего не достиг своим умом, своими знаниями! Это лишь те, кому повезло в раскопках чуть больше, чем другим…
— Сэр Ричард, — сказала она шокированно.
Потому все они, — продолжил я обрекающе, — заслуживают смерти!.. Как грабители и осквернители священных могил предков. Великих предков.
Она посмотрела с подозрением на лице.
— Сэр Ричард, это не ваши предки.
— И что? — спросил я с достоинством. — Я за сохранность общечеловеческого наследия! Шлимана — под суд, никто не смеет раскапывать могилы, как бы давно ни захоронили великих… а они все великие, предки. Это культурная ценность, на ней будут зарабатывать деньги!
Она шла за мной и что-то бурчала. Я вышел в другой чал, здесь воздух плотный, как на большой глубине, на стенах испарина, я вздохнул всей грудью и ощутил, что наполнил легкие мелкими капельками взвешенной в воздухе воды.
За спиной загрохотало, каменный пол дрогнул. Я оглянулся, в десяти шагах с потолка опускается массивная стена.
— Назад! — закричал я. — Быстрее!
Она ринулась за мной, стена толстая, идет вниз быстро, я на ходу пригнулся, а Боудеррия красиво упала на бок и эффектно прокатилась по каменным плитам.
Стена с глухим стуком ударилась в пол и, как мне почудилось, с облегчением вздохнула. Боудеррия красиво вскочила, рисуясь гладкими мышцами, потрогала каменные плиты.
— Тараном не пробить, — определила она. — Похоже, о защите все-таки подумал!
Я буркнул:
— Необязательно. Это может срабатывать автоматика.
— Что это?
— Древние хозяева велели защищать жилье, — пояснил я, — самому дому.
— Но ваш Тиларет все же прошел?
— И мы пройдем, — ответил я.
Она проворчала, не желая сдаваться:
Это, по-вашему, простой грабитель?
— Я не сказал, — поправил я, — простой. Умный и хитрый, но все-таки грабитель. К тому же…
— Что?
— Я не уверен, — закончил я, — что ловушки настроил он. Думаю, это дело рук древних, а наш маг просто сумел проскользнуть… как сделаем и мы.
— Но здесь закрыто!
Я кивнул в сторону.
— Зато вон там боковой ход. Здесь либо не все продумано, либо архитекторы не согласовывали планы.
Она промолчала, но двигалась за мной шаг в шаг, даже ставит ступни на мои следы, молодец, догадывается насчет ловушек в полу. За этим залом снова настолько извилистый тоннель, будто его прорыл гигантский червь, что питается окаменевшими ракоскорпионами и трилобитами.
Когда миновали половину пути, за спиной загремело. Из щели в своде показались острые зубья металлической решетки. Боудеррия вскрикнула, дернулась в ту сторону, но застыла в бессилии: решетка не опускается, а просто обрушилась, наподобие тех, что в рыцарских замках. Острые концы стальных прутьев плотно вошли в квадратные дырочки в каменных плитах пола.
Она все же подбежала, подергала за прутья, как запертая в клетке обезьяна, только что не повизжала, повернулась ко мне, испуганная и злая.
— Простой грабитель?
— Умный, — напомнил я, — но хитрый.
— Он здесь хозяин!
— Он ведет себя, — поправил я, — как хозяин. Но это не значит, что хозяин. Это не его дом.
Она сказала сердито:
— Теперь его!
Я покачал головой.
Как и раскопки могил, что квалифицируется как осквернение, так и это точнее назвать самозахватом. Жилище принадлежало другим людям. Тиларет лишь вломился сюда, торопливо грабил, а потом решил, что некоторые ценные вещи можно изучить только здесь, не вынося пределы здания.
Она фыркнула:
— За пределами гаснут, что ли?
Я тоже старательно ощупал прутья, все одинаковой толщины в кисть моей руки, четырехгранные, несокрушимые даже с виду.
