Маргарет Уэйс - Битва близнецов
Рейстлин, зная, что никто не может погубить его до срока, указанного в Хрониках, мог позволить себе не бояться. Само время защищало его от всех нелепых случайностей. Глядя, как гном схватился за меч, Рейстлин холодно улыбнулся и неторопливо призвал на помощь магические силы.
Он почувствовал, как в его теле собирается и вскипает могучая энергия, принося ему ни с чем не сравнимое экстатическое наслаждение. Про себя маг решил, что сегодняшнее приключение поможет ему слегка развеяться, отвлечься от ежедневных занятий и, кто знает, может быть, именно после этого приятного отдыха сложная задача, которую он решал, наконец-то поддастся ему. А сейчас хорошо бы попробовать вот что…
Рейстлин протянул вперед руки и начал произносить магическую формулу, которой давно не пользовался. Врага вот-вот должны были поразить голубые молнии, которые уже начали шипеть и потрескивать на кончиках пальцев Рейстлина, однако закончить заклинание магу не удалось…
Прямо перед ним неожиданно, как гром среди ясного неба, возникли две невысокие фигуры. Они прямо-таки выпали из темноты, словно свалившись с луны или звезд. Одна из них, не удержав равновесия, повалилась магу прямо под ноги и, посмотрев вверх, издала восторженный вопль.
— Ба, да это же Рейстлин! Все получилось, Гнимш! Получилось!!! — Эй, Рейстлин! Готов поспорить, ты не ожидал увидеть меня здесь, правда? Я мог бы рассказать тебе удивительнейшую историю. Видишь ли, я был мертв. То есть не совсем чтобы мертв, но что-то вроде этого…
— Тассельхоф, — ахнул Рейстлин.
Мысли заметались в голове Рейстлина со скоростью молний, которые готовы были сорваться с его пальцев.
Во-первых, кендер… Значит, время может измениться!
Во-вторых, время можно изменить.
И в-третьих — он может быть убит!
Подумав об этом, Рейстлин испытал настоящее потрясение. Спокойствие и сосредоточенность, необходимые ему, чтобы замкнуть сложное заклинание, оставили его. Явление кендера — одновременно нежданное разрешение его проблемы и путающее напоминание о том, чего это может ему стоить, — заставило Рейстлина потерять над собой контроль. Заключительные, самые важные слова заклинания исчезли у него из памяти, и Рейстлин застыл в нерешительности.
Но враг не медлил.
Повинуясь инстинкту, Рейстлин согнул запястье, и в ладонь ему выпал из рукава маленький серебряный кинжал. Маг стиснул его в руке, но кинжал был слишком мал.
К тому же было уже поздно…
Глава 9
Харас сосредоточился исключительно на человеке, которого он поклялся убить.
Он действовал с решимостью и целеустремленностью бывалого воина, поэтому неожиданное появление двух привидений нисколько не отвлекло его от фигуры мага.
Нельзя сказать, чтобы Харас не обратил на них внимания; он заметил их, но решил, что это, должно быть, твари из Бездны, которых призвал себе на помощь черный маг Фистандантилус.
От него не укрылось, правда, что глаза мага вдруг стали пустыми и круглыми, а рот, готовый выговорить последние слова гибельного заклинания, удивительно раскрылся.
Из этого Харас сделал только один вывод — на несколько мгновений противник в его власти.
Короткий меч уже был в руке гнома, и он сделал яростный выпад, с удовлетворением ощущая, как острая сталь вонзается в живую плоть.
Шагнув к потрясенному Рейстлину, Харас вогнал меч еще раз, чувствуя, как клинок все глубже погружается в хрупкое человеческое тело. Странный, обжигающий жар опалил гнома, словно адский огонь, а гнев и ненависть, извергнутые словно из самой глубины этой черной души, подействовали на Хараса, как удар дубиной, опрокинув его на землю.
Но дело было сделано. Тот, кого звали Фистандантилусом, был ранен, и ранен смертельно. В этом Харас был уверен. Лежа на полу и глядя снизу вверх в эти страстные горящие глаза, гном увидел в них ярость и страшную боль. В пляшущем сиянии не то фонаря, не то какого-то магического источника света гном видел рукоять своего меча, торчавшую из живота волшебника.
Затем вокруг нее обвились тонкие пальцы, и человек хрипло закричал от боли. Харас понял, что бояться не надо: маг не сможет уже причинить ему никакого вреда.
С трудом поднявшись на ноги, Харас выдернул оружие из раны. Маг испустил еще один вопль и, прижав к животу руки, казавшиеся черными от крови, опрокинулся вперед и затих.
Теперь Харас мог позволить себе оглядеться. Его люди сражались с предводителем, который, услышав крик брата, бился со свирепым отчаянием. Ведьмы нигде не было видно, а сверхъестественный белый свет, который она вызвала к жизни, медленно гас.
Заслышав слева от себя какой-то сдавленный звук, Харас быстро обернулся и увидел двух призраков, которых призвал Фистандантилус в последние мгновения перед гибелью. Оба в ужасе уставились на скорчившегося на земле мага. К огромному удивлению Хараса, твари, явившиеся из других планов бытия, оказались поразительно похожи на кендера в ярких голубых штанах и взлохмаченного гнома-механика с какой-то палкой в руках.
У Хараса не было времени, чтобы как следует обдумать это удивительное явление. Он сделал то, зачем пришел, по крайней мере — почти. Карамон явно не стал бы разговаривать с ним — во всяком случае сейчас, поэтому главной заботой Хараса было вывести своих спутников через тоннель, пока никого из них не убили.
Пригнувшись, гном стремительно пересек палатку и схватил свой молот, валявшийся в углу. Затем он выпрямился и с криком метнул его в Карамона.
Тяжелый боевой молот задел голову гиганта по касательной, — оглушив, но не убив его. Тем не менее предводитель рухнул, как бык на бойне, и в палатке внезапно воцарилась тишина.
Вся схватка заняла несколько недолгих минут.
Выглянув наружу, Харас увидел у самого входа молодого рыцаря, который лежал на земле без чувств. Судя по всему, никто из тех, кто сидел вдалеке у костров, ничего не слышал и не заподозрил.
В палатке стало совсем темно, и Харас, выпрямившись, нащупал во тьме свисавший с шеста фонарь. Кто-то поднес ему уголь из жаровни, и гном зажег фитиль.
Маг лежал на полу в луже собственной крови. Предводитель вытянулся на земле совсем рядом, протянув к нему руку, словно последняя мысль Карамона перед тем, как он потерял сознание, была о брате. В углу белел светлый плащ ведьмы.
Жрица распростерлась на спине, глаза ее были закрыты.
Заметив на плаще ведьмы кровь, Харас сурово поглядел на гномов. Один из них покачал головой.
— Прошу прощения, Харас, — сказал он и вздрогнул, ненароком глянув на тело молодой женщины. — Этот свет… он был таким ярким! Я думал только о том, чтобы он поскорее погас. Мне бы и это не удалось, но в это время закричал колдун, и ее свет тоже стал гаснуть. Тогда я ее стукнул… не сильно, и она упала. Ведьма жива, и даже, думаю, не сильно ранена…
