Филип Пулман - Янтарный телескоп
Она подалась к тени, словно не сумев сдержать невольный порыв, и та жадно, как в забытьи, вдохнула аромат ее тела.
Они осторожно пробирались среди каменных обломков к подножию склона. Здесь, вблизи столба Пыли, все было окутано золотой дымкой. Миссис Колтер то и дело протягивала руку туда, где находилась бы рука ее спутника, будь он человеком, а потом, точно опомнившись, зашептала:
— Не торопись, Метатрон… постой тут… Азриэл подозрителен… дай я сначала с ним поговорю. Усыплю его бдительность, а затем позову тебя. Но ты оставайся маленькой тенью, чтобы он тебя не заметил: иначе он просто выпустит деймона Лиры, и нам придется его ловить…
Регент совершенствовал и оттачивал свой интеллект на протяжении тысячелетий; его знания распространялись на миллионы миров. Однако в эту минуту его ослепляло двойное желание: покончить с Лирой и сделаться обладателем ее матери. Он кивнул и остался на месте, а женщина с обезьяной бесшумно, крадучись, пошли дальше.
Лорд Азриэл ждал их за огромным гранитным валуном, вне поля зрения Регента. Снежный барс услышал их приближение, и, когда миссис Колтер показалась из-за камня, лорд Азриэл выпрямился. Все вокруг — каждая поверхность, каждый кубический сантиметр воздуха — было насыщено Пылью, и в ее мягком сиянии выделялась любая, самая мелкая деталь; и именно благодаря свету Пыли лорд Азриэл заметил, что лицо миссис Колтер мокро от слез, а губы крепко сжаты, чтобы не дать рыданиям прорваться наружу.
Он заключил ее в объятия, а золотая обезьяна обняла снежного барса за шею и уткнулась своей черной мордой в его мех.
— Лира в безопасности? Нашла своего деймона? — прошептала женщина.
— Дух отца мальчика защищает обоих.
— Пыль прекрасна… я и не знала…
— Что ты сказала ему?
— Я лгала и лгала, Азриэл… Не будем тянуть, иначе я не вынесу… Мы ведь погибнем, правда? От нас не останется даже духов?
— Если мы упадем в бездну — нет. Мы пришли сюда, чтобы Лира смогла найти своего деймона, а потом вырасти и стать взрослой. Если нам удастся погубить Метатрона, Мариса, она будет жить, и пусть мы отправимся с ним — это уже неважно.
— Но Лира наверняка спасется?
— Да, да, — мягко ответил он.
И поцеловал ее. В его объятиях она почувствовала себя такой же покорной и легкой, как тринадцать лет назад, когда была зачата Лира.
Она тихо плакала. Потом, собравшись с силами, зашептала снова:
— Я сказала ему, что предам тебя, и Лиру тоже, и он поверил мне, потому что я испорчена до мозга костей; он смотрел прямо мне в душу, и я боялась, что он увидит правду. Но он ничего не понял… я лгала каждым нервом и каждой клеточкой, всеми своими прошлыми делами… Я хотела, чтобы он не нашел во мне ни капли добра, и у меня это получилось. Во мне и впрямь нет ничего хорошего — но я люблю Лиру. Откуда взялась эта любовь? Не знаю; она подкралась ко мне, как тать в ночи, и теперь я люблю нашу дочь так, что у меня разрывается сердце. Стоя перед Метатроном, я уповала только на одно: что в тени моих чудовищных преступлений эта любовь покажется крохотной, как горчичное зернышко, и жалела, что не натворила еще больше злых дел: ведь тогда разглядеть ее было бы еще труднее… Но горчичное зернышко пустило корни, и выросший из него маленький зеленый побег расколол мое сердце надвое; я так боялась, что он увидит…
Ей пришлось остановиться, чтобы перевести дух. Он гладил ее волосы, усыпанные блестками золотой Пыли, и ждал.
— Он может в любой миг потерять терпение, — шепнула она. — Я посоветовала ему держаться незаметно. Но он, в конце концов, всего лишь ангел, хоть и был когда-то человеком. Можно схватиться с ним и подтолкнуть его к краю пропасти, и мы упадем туда все вместе…
Он поцеловал ее и ответил:
— Да. Тогда Лира будет вне опасности, и царство окажется бессильным против нее. А теперь зови его, Мариса, любовь моя.
Она испустила долгий судорожный вздох. Потом разгладила юбку на бедрах и убрала волосы за уши.
— Метатрон, — мягко позвала она. — Пора.
В золотистом мерцании вырисовалась облаченная в плащ фигура Метатрона, и он сразу увидел все: двух деймонов, припавших к камням, женщину в нимбе из Пыли и лорда Азриэла… который мгновенно прыгнул на него, обхватил за талию и попытался опрокинуть наземь. Но руки у ангела остались свободными, и он осыпал тело и голову лорда Азриэла градом ударов: под этими тяжелыми, неистовыми ударами затрещали ребра нападающего, из его легких вылетел весь воздух и он едва не лишился чувств.
Однако он крепко прижимал крылья ангела к его туловищу. А несколько секунд спустя миссис Колтер втиснулась между этими плененными крыльями и схватила Метатрона за волосы. Он обладал громадной силой — это было все равно что держать за гриву брыкающегося коня. Ангел бешено мотал головой; женщину швыряло из стороны в сторону, и она чувствовала, как напрягаются, пытаясь обрести свободу, его огромные сложенные крылья.
Деймоны последовали примеру людей. Барс сомкнул челюсти на ноге Регента, а золотая обезьяна вцепилась в край ближайшего крыла и трепала его, выдирая перья, но это только разжигало ярость ангела. Внезапно он сделал могучий рывок и высвободил одно крыло.
Миссис Колтер ударилась о скалу; на миг это оглушило ее, и она разжала руки. Метатрон сразу же вскинулся снова, маша свободным крылом, чтобы стряхнуть с него золотую обезьяну, но хватка лорда Азриэла не ослабла — наоборот, теперь человеку было даже удобнее держать ангела, потому что в его объятиях осталось лишь туловище с одним крылом. Лорд Азриэл стремился сжать это туловище как можно сильнее, чтобы затрещали ребра, и тем самым лишить Метатрона возможности дышать. При этом он терпеливо сносил свирепые удары, которые сыпались на его голову и шею.
Но они постепенно начинали сказываться. И пока лорд Азриэл следил за тем, чтобы не потерять опоры среди камней, на его затылок обрушилось что-то увесистое. Когда Метатрон совершил рывок в сторону, он успел схватить обломок скалы величиной с кулак и теперь со всего маху опустил его на голову лорду Азриэлу. Человеку показалось, что его череп раскололи пополам, и он понял, что второй удар убьет его на месте. Едва не теряя сознание от боли — она была еще мучительней оттого, что он прижимался головой к боку ангела, — он упорно не разжимал объятий; кости его правой руки трещали под пальцами левой, а ноги, скользя по осколкам, искали надежную опору.
И когда Метатрон высоко поднял окровавленный камень, маленькая золотая фигурка метнулась вверх, точно язык пламени к кроне дерева, и обезьяна вонзила свои зубы в руку ангела. Он выронил камень, и тот со стуком покатился по склону, а Метатрон замахал рукой, чтобы избавиться от деймона; но золотая обезьяна держалась зубами, когтями и хвостом, а затем миссис Колтер прижала к себе огромное белое бьющееся крыло и сковала его движения.
