Инесса Заворотняя - Алина Дымова
Как я добралась домой, опять не помню. Открывая дверь, я ничего не понимала и голова болела так, что думать было чересчур сложно. Это не может быть правдой! Он не может так поступить со мной! Или может?
Тяжело дыша, я ввалилась в зал и замерла на пороге. Потом у меня вдруг резко ослабели ноги, и я привалилась к косяку. Витя спокойно читал какие-то бумаги, поглаживая, разомлев-шую у него на коленях, Красавицу.
— Алёнка! Наконец-то! — радостно отозвался Витя, заметив меня. Я вымученно улыбну-лась, и еле передвигая ногами, уселась на диван. Как-то вдруг все стало неважным и эти фо-тографии и этот звонок, я чувствовала такую усталость, что не в состоянии была даже поше-велиться. Закрыв лицо руками, я облокотилась на колени и закрыла глаза. Голова еще немного побаливала, да и ком из горла никуда не делся.
— Алёна, что случилось? — совсем рядом раздался голос Вити. Я только вздохнула, гово-рить не было сил. — Алён, — позвал Витя меня еще раз, и видимо испугавшись отсутствия реак-ции с моей стороны, осторожно убрал руки с лица, я пыталась сопротивляться, но он доволь-но мягко напомнил, что сильнее
— Алёна, что с тобой? — настороженно спросил Витя, я его практически не слышала, да и себя почти не контролировала, я просто смотрела на него, а видела фотографии и слышала тот самый шипящий голос. А ведь я действительно ему никто и даже права на ревность не имею. Витя, все еще держа мои руки, сел рядом и осторожно смахнул слезинку, я оказывается еще и плакала, — Алёна?
На миг я закрыла глаза, пытаясь успокоиться и не разреветься, и именно в этот миг я по-няла, что мне абсолютно все равно имею ли я право на ревность, говорил ли он мне о своих чувствах, обещал ли что-то! Главное, что он сейчас здесь, гладит мою кошку и ждет меня
— Я люблю тебя, — проговорила я и почувствовала, как будто что-то рухнуло у меня в ду-ше, стало так спокойно и пришло какое-то умиротворяющее чувство правильности всего про-исходящего. Я вдруг, даже для себя неожиданно, всхлипнула и разревелась, чувствуя, что эти слезы смывают с меня грязь от этих фотографий.
Слезы все лились и лились, чтобы хоть как-то успокоится, я хотела опять закрыть лицо руками, но Витя крепко держал их, и мне приходилось вытирать слезы о свое плечо, оставляя потеки от туши на светлой кофте. Эти потеки на кофте еще больше меня расстроили. Мало того, что зареванная и с поплывшей косметикой, так еще и кофту испортила!
— Ты из-за этого так… расстроилась? — осторожно спросил он, спустя пару секунд мол-чания. Я, наконец, вырвала свои руки и закрыла лицо. Слезы все лились, но я уже хотя бы не всхлипывала.
— Да что случилось-то?! — чуть раздраженно спросил Витя
— Ничего! — резко воскликнула я и встала с дивана, одновременно вытирая глаза, — Просто я только что призналась тебе в любви, а ты… а тебя интересует только расстроило ли меня это! — я сама не поняла почему разозлилась, но я уже орала, — Да, черт побери, расстроило! Потому что мне только что позвонили и рассказали о твоей любовнице, да еще и фотографии прислали, а я даже права на ревность не имею!
Витя слегка приподнялся, и в следующий миг я оказалась у него на коленях, мои руки он опять захватил и прижал меня к себе так, что я толком не могла пошевелиться. Его льди-стые глаза были слишком близко от меня, и, кажется, он был зол
— Что за глупости?! — тихо проговорил он сквозь зубы, — Какая еще любовница?!
— Твоя! — вредно ответила я, чувствуя какую-то непонятную радость от этой его злости
— Моя?! — почти проорал Витя, отпуская мои руки. Меня же это его реакция успокоила лучше любых слов, и моя истерика приняла несколько иное русло, — Да это не у меня самый известный бабник ночует! И это не у меня князь любит чайку по ночам попить! И что это за бред про какое-то право?! — возмущался Витя, а потом вдруг резко замолчал и уже тише спро-сил, — А что это ты делаешь?
— Заметил, наконец… — хмыкнула я, когда мне, наконец, поддалась последняя пуговица на его рубахе.
Глава 4
А через пару дней Торину дали подполковника, и нас с Витей пригласили на этот праздник. Миша также пригласил и ребят из группы Снегова. Они так ему радовались, да и он не скрывал, что рад их видеть. Краем уха я слышала, как они вспоминали какие-то свои вылазки, постоянно звучали нездоровые взрывы хохота и слова: "А помнишь?". Не смотря на то, что большую часть этих вылазок контролировала я, и вспоминать некоторые из них мне тоже было весело, я не чувствовала никакой радости. Наблюдая за Снеговым, я вдруг почувствовала себя ужасно виноватой из-за того, что Витя ушел из ОВП. Общаясь со своими ребятами, он буквально светился от радости, в то время как меня чувство вины просто душило. Ведь я могла отговорить его уходить из Управления, и он бы до сих пор лазил в это чертово Подземелье вместе со своей группой и был бы счастлив! А вот счастлив ли он на своей нынешней работе я не знаю…
— Не жалеешь, что ушел? — не сдержавшись, спросила я. Витя как раз стоял рядом со мной. — Вить? — тихо позвала его я. Вместо ответа он поцеловал меня в висок и отошел к То-рину. Жалеет. Точно жалеет. Надеюсь, меня он в этом не винит, хотя…
Я начала оглядываться в поисках Инги, чтобы узнать ее мнение по этому поводу, все-таки Инга знает Витю дольше меня, но ее почему-то не было видно.
Стоп. А где Инга? Почему это ее нет рядом с Ториным? Они что опять рассорились? А когда мы вообще с ней в последний раз общались? Е-мое! Это ж мы виделись еще до приезда Оли! Ну, я и подруга! Хороша! От Инги ни слуху, ни духу почти две недели, а я только очу-халась! Кошмар! Я тут же поспешила к Торину
— Миш, а где Инга? — чувствуя себя еще больше виноватой, взволнованно спросила я
— Да она уже неделю как в командировке! — несколько нервно отмахнулся Торин
— В командировке?! — опешила я, — Да куда ж ей?
— Как ты ее вообще отпустил? — удивился Витя. Они с Ториным что-то обсуждали, когда я влезла со своим вопросом
— Ага! Я пытался ее не пустить. В итоге мы опять поссорились, и за все это время она мне ни разу не позвонила! — несколько обеспокоенно воскликнул Миша
— А детям? — спросила я, почувствовав какую-то тревогу
— Вчера звонила, — успокоил меня Торин. Я украдкой перевела дух. Детям звонит, значит с ней все в порядке
— А что хоть за командировка? — поинтересовался Витя
— Что-то очень важное и жутко секретное, — скептично ответил Миша. Сердце у меня как-то неприятно ёкнуло.
На следующий день я все никак не могла успокоиться. Я волновалась за то, что Витя ушел из Управления и оставил любимое дело. Я жутко переживала за то, что не вспоминала об Инге все это время. К тому же меня почему-то очень беспокоила ее командировка. Ко все-му этому по кухне наматывала круги весьма и весьма противная муха. Жужжащих насекомых я с детства не люблю, а эта еще как будто специально над моей головой летает!
