Владимир Журавлев - Неудачная реинкарнация
Девочка вдруг уставилась на него с ужасом.
– Ты где был сейчас? – спросила она шепотом.
Он почувствовал за спиной множественное движение и подобрался, как перед боем. А ведь это серьезно! Сказано при свидетелях! Блин…
– В чем дело? – прозвучал над плечом холодный голос Нинель Сергеевны. – Володя весь вечер гулял со мной!
– И со мной тоже! – звонко и решительно заявила из-за другого плеча подруга.
За спиной дружно охнула вся тусовка.
– Вот как? – пробормотала Олька онемевшими губами. – И с тобой? И с ней? Понятно…
Она развернулась и побрела к выходу.
– Спасибо, девочки, спасибо, милые! – сказал он печально.
За спиной снова охнули, он опомнился и прикусил язык.
Но на этом дело не закончилось. Эффектную точку поставил старший из Серых. Бандит оказался рядом, уважительно глянул на обеих учительниц и утвердительно спросил, не особенно приглушая голос:
– Так что, они тоже из наших? И обе твои? Уважаю, блин. Просто – уважаю!
Он обреченно развернулся, глянул на лица «своих» женщин и понял, что форменный дурдом – вовсе не у гномов! Он – здесь и, кажется, сейчас…
Глава семнадцатая
в которой появляются гномы
Начальник охраны императорских особ не был даже эпсааром. Зачем, собственно? Ему вполне хватало должности. Первый телохранитель императора – просто и скромно. То, что всякие бриллиантовые эпсаары ему сапоги чистили за возможность лицезреть владыку, было само собой разумеющимся. Ну пусть не владыку. Даже не супругу владыки. Пусть всего лишь племянницу. Ну-ну, племянницу… В императорском дворце практиковались такие взаимоотношения, что слово племянницы значило больше, чем рычание супруги Величайшего. Больше, чем даже сюсюканье самого владыки. Так что чистили ему эпсаары сапоги, не гнушались, еще и счастливы были, что допущены к щетке!
Но – что-то случилось. Какие-то ниточки в дворцовом клубке натянулись не совсем удачно. И пошел отряд императорской гвардии скорым маршем вон из столицы. Вынесло «Бессмертных щитоносцев» безжалостной метлой аж на самую окраину самой окраинной провинции, на тесную дорогу через последний перевал к Великой степи, бронированным носом прямо в гигантский камнепад. И офицерское училище вместе с ними. И снайперов-Ласточек. Так что маялись сейчас здоровенные гвардейцы от дикой скуки, изгалялись, как они это умели и любили, над затравленными первокурсниками, приставали к Ласточкам… А начальник императорской охраны только зубами скрежетал да лелеял застарелую язву. Ему очень была нужна быстрая победа над самозванцем! Тогда – триумф, почетное возвращение в столичные квартиры! И – сладкая месть тому, кто так умело оттеснил их от кормушки…
Но быстрой победы не получалось. Получалась долгая работа. Пока еще обслуга разберет завалы! Уже и курсантов загнали на круглосуточную работу, и обозников у Ласточек отобрали – всё равно расчистка дороги шла медленно. Можно бы, конечно, спокойно обойти завал, горы-то невысокие… да желающих не находилось. Не сами же по себе рухнули эти скалы! А вдруг еще раз загремит в небесах, содрогнется земля… и не станет доблестной императорской охраны? Что тогда? Гвардейцам, между прочим, жить хотелось не менее других! Пожалуй, даже поболее! У гвардейцев, между прочим, до сих пор потерь не было! Не находилось в империи дураков кидаться на императорскую охрану! Со времен Черного Топора не находилось. Как вырезали тогда всю императорскую гвардию, так больше ни разу не кидались… Так что стояли «Щитоносцы» на тесной горной дороге, маялись, гадили по ближним кустам да оглядывались с надеждой на зловещие фургоны секретной орудийной группы. Могущественные союзники гвардейцев не бросили без поддержки элитную часть!
Но вот завалы разгребли. И во всей своей нешуточной сложности встал вопрос: а как, собственно, с самозванцем воевать? Как-то он не стоял с войском во чистом поле в ожидании истребительной битвы. Наверно, не стоял. С горной дороги, с данного места, не очень-то было видно – скала мешала. Да и… опыта полевых сражений гвардия, понятное дело, не имела. Но у начальника охраны было смутное подозрение, что истребление «самозваной гадины» – это не совсем то же, что охрана пьяной племянницы императора. Тем более что самозванец уже сумел «Щитоносцев» озадачить. Спрашивается, вот зачем мятежники выкрали из очень охраняемого лагеря всех Ласточек?! Ну, зачем, допустим, еще можно понять. Понять, но не простить! Гвардейцам и так недоставало женского общества, Ласточек-то мало! Но вот – как?! И часовые бдили, что характерно, и никакого визга сверх обыденного не слышали…
Начальник охраны обернулся. «Бессмертные щитоносцы» стояли на дороге несокрушимой стеной, и он успокоился. Их не зря считали бессмертными, с такой-то броней! И с такой поддержкой могущественных союзников! Но… Но если, к примеру, упадет вот эта скала, броня не очень-то поможет…
И начальник императорской охраны сделал, наконец, со страху то, что следовало бы сделать сразу: отправил фланговые дозоры и приказал поднять малый высотный наблюдатель.
Чего он не учел, так это того, что против «Щитоносцев» действовали не только полицейские, тоже не великие специалисты в настоящей войне. Ребята же Ворты Урсаша были именно профессионалами. Так что фланговые дозоры ушли – и не вернулись. Впрочем, начальник охраны императорских особ этим даже не огорчился. У него и без того было о чем переживать! Потому что он, то ли от нетерпения, то ли от сводящей с ума неизвестности, лично уселся в корзину малого высотного наблюдателя… ну и взлетел, конечно! Невысоко этак, не выше ближайшей скалы, наблюдатель-то – малый… Но ему хватило. Когда на скале поднялась неясная серая фигура, он еще успел подивиться: вроде «Щитоносцы» иначе выглядят… Потом раструб метателя спецсредств в руках диверсанта содрогнулся…
– Аийя, сакре-мёрд! – только и успел сказать начальник охраны.
Понятное дело, это было последнее, что он сказал в своей жизни, – зато лучшее по эмоциональной насыщенности.
Потом в тылу колонны образовалась странная суматоха, подозрительно похожая на панику. Заместитель начальника отправил гонца. Оказалось – ничего страшного. Так, стрелял кто-то из леса. Но ведь у «Щитоносцев» – броня! Подумаешь, положили десяток-другой обозников. Обозники-то – Ласточек, а их… это… того. Далеко не сразу выяснилось, что обоз тоже – того. А в обозе, между прочим, хранилось штатное оружие снайперов – и боезапас к нему…
Потом с этой проклятой ближней скалы по колонне врезали из станкового арбалета. Да не один раз. Да точно как! И нет чтобы использовать кассеты залповой стрельбы, как подсказывает элементарный страх стрелков! Облегченные стрелы из кассет броню даже не поцарапали бы. Но прилетели штурмовые стрелы. И красавец Первый Щит, любимец если не императора, то императрицы точно, позорно улетел с дороги, а вслед за ним и головные десятники. Они улетели и больше не встали.
