Кристофер Сташеф - Шаман
— Что за колдовство? — встревоженно поинтересовался Лукойо.
— Это Зов, — ответил Огерн. — Когда Манало ходил по разным племенам, он всем дал знаки — когда эти люди увидят на небе знамения, они выступят на Куру.
— А как же они узнают, куда… ой, понял… — устыдившись, пробормотал Лукойо. — Манало, конечно, сказал им, куда идти.
— Кроме того, он наверняка рассказал им, какие трудности могут встретиться на их пути, — добавил Огерн. — Он научил меня заклинанию, с помощью которого я смогу явить разным племенам эти знаки, но на это уйдет некоторое время.
От стоянки бихару донеслись радостные крики.
— Что там такое? — встревоженно выпучил глаза дверг.
— Женщины, дети и старики, — ответил Лукойо. — Наверное, радуются тому, что наконец смогут покинуть это место.
Огерн кивнул.
— Покидать стоянки — это им не впервой.
С этими словами он спешился и принялся палкой, которой прежде погонял верблюда, чертить на песке какие-то знаки. Лукойо, нахмурив брови, наблюдал за другом. К нему тихонько подошли и встали рядом дверг и клайя.
Огерн покончил с рисованием и стал ходить между знаками, напевая. Песня его звучала все громче, становилась все мелодичнее, а движения — все более плавными, отточенными, и, наконец, он затанцевал. Затем танец замедлился, и Огерн завершил песню, неторопливо поворачиваясь на одном месте, поочередно устремляя поднятые руки к четырем сторонам света. А потом он вскричал и, тяжело дыша, упал на колени.
Лукойо подбежал к другу.
— Огерн! Что с тобой?
— Все… хорошо, — задыхаясь, отозвался Огерн. — Просто… магия… требует усилий… Лукойо. Это, наверное, почти как… бой.
— Ну отвоевался, так отдохни теперь.
Лукойо подал Огерну руку и помог ему подняться.
Огерн покачал головой.
— Дел полно, нет времени отдыхать. Как только бихару соберутся, надо выступать!
— Мы тоже пойдем, — заявил дверг. — Мы тут с клайя потолковали и решили, что сумеем вам лучше помочь, если поднимем против Куру свои народы.
Огерн недоверчиво смотрел на клайя.
— Да ведь твои сородичи растерзают тебя, а не они, так ульгарл, их погонщик!
Клайя пожал плечами и гортанным голосом проворчал:
— Может, и растерзают, но только жизнь моих сородичей — это все равно не жизнь. Если бы я знал, что мне не суждено познать дружбу, не суждено никогда обнять женщину, тогда бы я хотел умереть; Но лучше собрать хотя бы десяток таких, кто ненавидит ульгарла, и погибнуть в бою.
Огерн торжественно кивнул.
— Твои сородичи скорее всего все равно погибнут, ибо их бросят драться с нами в первых рядах. Что ж, иди, попробуй убедить их. Надеюсь увидеть тебя снова во главе войска.
— Я тоже на это надеюсь. — Клайя ухмыльнулся и стукнул шамана по плечу. — Только не прими меня за врага, Огерн!
— Правильная мысль. — Шаман снял со своей руки налокотник и надел его на лапу клайя. — Тебя я узнаю по этому налокотнику, даже если не увижу его глазами. Никогда не расставайся с ним.
— Не расстанусь, — пообещал клайя. — А уж я тебя снова непременно глазами увижу.
Он развернулся и потрусил прочь.
Огерн проводил его взволнованным взглядом.
— Хоть бы у него все получилось… — пробормотал он и обернулся к двергу. — Что ж, друг, я не могу отговаривать тебя, но, надеюсь, и с тобой встретимся вновь.
— Не сомневайся, — заверил Огерна дверг. — Но еще до того, как ты нас увидишь, ты нас почувствуешь — ну, не нас, так нашу работенку.
С этими словами дверг развел руками в стороны и начал вертеться на месте, все быстрее и быстрее, и в конце концов с головой ушел под землю.
Лукойо и Огерн стояли и смотрели на маленькую ямку на том месте, где только что стоял их товарищ. Наконец полуэльф вымолвил:
— Что это он такое сказал — как мы почувствуем их работу? Можно только молиться, чтобы он не имел в виду двергские мечи, которыми они нам проломят черепушки!
— Я так не думаю, — задумчиво проговорил Огерн. — Мы были с ним братьями по оружию, мы спасли его из плена, и он нам сколько раз помогал. Мы друзья, товарищи. Нет, он не может предать нас.
Лукойо немного успокоило то, что новый Огерн не стал всезнайкой. К ним подъехал на верблюде Дариад и сообщил:
— Женщины и дети отправятся в те края, где мы обычно останавливаемся на лето, а наши воины готовы к походу, Огерн! Скажи, в какую сторону мы пойдем?
— На северо-восток, — ответил шаман. — Там стоит город Куру!
Они шли несколько дней. Кочевники весело распевали, несказанно радуясь тому, что ушли от Песчаного моря. Но когда пустыня кончилась, когда отряд поехал по землям, густо поросшим растительностью, кочевники начали нервничать — похоже было, что вид чужих плодородных земель их пугает.
— Что это за зеленые стебли в полях вокруг нас, Огерн? — спросил шамана Дариад. — Не может быть, чтобы это была трава!
— Это все-таки трава, — ответил юноше Огерн. — Это побеги ячменя.
— Ячменя! Так вот откуда потом берутся его зерна!
Дариад с таким благоговейным восторгом смотрел на поля, словно находился в большом городе, рядом с домами впятеро выше себя.
Время от времени они замечали на полях людей, ухаживающих за посадками. Те поднимала головы и таращили глаза, изумленные видом верблюдов настолько же, насколько бихару — зрелищем ячменных полей. То тут, то там кто-то из крестьян вскакивал и пускался наутек.
— Они нас так боятся? — спросил Дариад.
— Наверное, — ответил Огерн, хотя думал, что все обстоит иначе.
Горизонт стал неровным, через некоторое время он вздыбился невысокими холмами, издали казавшимися лиловыми.
— Холмы? — сдвинул брови Дариад. — И не песчаные?
— Это и вправду холмы, — ответил Лукойо. — Почти целиком поросшие деревьями и травой.
— Я слыхал про деревья, — пробормотал Дариад, глядя на далекие холмы восхищенными глазами.
— Увидишь ты деревья, — мрачно проворчал Лукойо. — А за деревьями и еще кое-что — не обрадуешься.
Огерн согласно кивнул.
— По другую сторону этих холмов, Дариад, начинаются земли, которые жители Куру считают своими.
Дариад изумленно глянул на шамана. Лукойо понял, что юноше хочется спросить Огерна, откуда он это знает, но кочевник промолчал, и Лукойо одобрительно кивнул. Ведь Огерн в конце концов стал шаманом. Это не означало, что он знает все, это значило только, что, уж если он что-то знал, удивляться этому не следовало.
Но даже шаман не мог предвидеть того, что, когда отряд поедет по тропе между двумя холмами, ему встретится вооруженное войско в багряных кожаных доспехах.
Полководцы прокричали приказы. Войско дружно вскричало, воины опустили копья и бросились вперед.
