KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Фантастика и фэнтези » Фэнтези » Ольга Громыко - Год Крысы. Путница

Ольга Громыко - Год Крысы. Путница

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Ольга Громыко, "Год Крысы. Путница" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

С Шареса мигом слетело веселье, но он постарался удержать улыбку, поворачиваясь к отцу.

— Смешную тяжбу разбирал. Два весчанина…

— Ну и дурак, — оборвал Витор, едва уловив суть.

— Что, надо было вора оправдать? — удивился тсаревич.

— Нет, обоим плетей всыпать: двадцать ответчику, что украл, и десять истцу, что на такую чушь тсарское время истратил.

— Это не чушь, — вежливо возразил сын, — а народная любовь. Народу приятно знать, что на тсаря можно положиться даже в таких мелочах.

— Любовь с девками крутить надо, а не с народом, — жестко отрезал тсарь. — Он тебя все равно не оценит, как ни извернись. Лучше бы купцов вперед этого шута принял, с них хоть казне прок.

Тсаревич смолчал, хотя прекрасно знал, как судит сам отец: на выбор и исход тяжбы, которую он брался разбирать, влияло и его настроение, и внешность ответчика. Будь богатый сосед мужичка белокосым, Витор мог вовсе отобрать у него надел для восстановления справедливости. Впрочем, с послами и саврянами знатных кровей тсарь вел себя вежливо, давая волю неприязни только за закрытыми дверями.

— А кто за дурака заступился, того тоже дураком считать будут, — безжалостно, даже с наслаждением добавил тсарь. — Понял?

— Да, ваше величество, — кротко отозвался Шарес. Понял, и уже давно, что спорить с отцом себе дороже. Чем настойчивее сын будет отстаивать свою точку зрения, тем приятнее Витору будет его сломать. Проще сразу выпустить кость из зубов, а затем, когда старый пес потеряет к ней интерес, спокойно ее подобрать.

Тсарь разочарованно отступился. Тряпка, слабак! Совсем своего мнения нет, как и мозгов. Как помощник еще туда-сюда, но на троне Витор его не представлял. Угробит тсарство в считанные годы. Удивительно, что народ тсаревича действительно любит, да и среди знати, как доносил верный Кастий, у Шареса много приверженцев. Но у Витора, к счастью, больше.

Слева в груди заныло. Тсарь уже привычно положил на нее ладонь, стал по кругу растирать.

— Как ваше здоровье, батюшка? — вежливо осведомился тсаревич, от которого не укрылся этот жест.

— Прекрасно, — буркнул Витор. Что, гаденыш, не можешь уже дождаться? — Так, зачесалось что-то.

— Может, вам лучше прилечь?

— Сам разберусь, — огрызнулся отец. — С вами как приляжешь, так потом не встанешь. Что ни поручи — напортачите, здорового в клеть загоните.

Тсаревич не стал настаивать, хотя подлая мыслишка о приятности такого исхода проскользнула. Но Шарес старательно прогнал ее прочь. Корона была не только символом власти, но и ее кандалами. Придется посвящать делам не три четверти времени, а все без остатка, распоряжаться не десятком слуг, а целым тсарством, выходить из дворца только с охраной, не снимать кольчугу даже во сне, забыть про старых друзей… Нет, отрекаться в пользу двоюродных родственников тсаревич не собирался — достойных или хотя бы умных среди них не было, дорвутся до власти и начнут самодурствовать, расшатывая Ринтар — в процветании которого была и его заслуга. Но и торопить события Шарес не желал. Придворный лекарь говорил, что отцу осталось всего два-три года, от силы пять. Ничего, он потерпит. Заодно и нагуляется.

Но последнее время кольчугу тсаревич все равно носил. И от приглашений на пирушки отказывался, отговариваясь занятостью. Одного друга он уже потерял. И не хотел, чтобы та же судьба постигла остальных.

О чем отец знает? О чем только догадывается? Если бы тайной службе удалось перехватить хоть одно письмо, Витор вел бы себя совсем иначе. Насмешничал. Издевался. Намекал, пока Шарес не вспылил бы, а там устроил бы сыну взбучку, закончившуюся многомесячной ссылкой в какую-нибудь глухомань, якобы с охраной, а по сути со стражей.

Конечно, можно было соврать. Придумать что-нибудь достаточно невинное, покаяться и притвориться дурачком: мол, не вели казнить, хотел как лучше, а что за отцовской спиной — так не подумал, что батюшка на такую мелочь осерчает.

Но тсаревич слишком хорошо знал отца. С возрастом тот стал недоверчивым и подозрительным, и даже будь исповедь сына чистой правдой — ему все равно не поверят, прочно запишут в ряды врагов и заговорщиков.

Остается только одно: не признаваться вообще. Вести себя как обычно. Не давать больше поводов для подозрений… но, пресветлая Хольга, как же это тяжело! Надо потерпеть еще три года. Всего три года. А если…

Отец — прекрасный правитель, — строго напомнил себе Шарес — А я — его преемник и должен в первую очередь думать о благе тсарства, а не своем. Ничего. Мы молоды. Еще успеем.

Целых три года. А если пять?!

Витор бегло просмотрел сделанные во время суда записи и, презрительно фыркнув, бросил листки обратно; несколько слетело на пол. Писец испуганно вжал голову в плечи, однако тсарь его даже не заметил. Сыночек. Кровинушка. Чья только, интересно? С женой они жили в любви и согласии, но кто поручится, то во время одной из размолвок ее внимание не привлек статьи красавец из стражи, как привлекали самого тсаря придворные дамы? Иртан был копией отца, а этот… и нос не тот, и губы гонкие, и подбородок бабий, круглый. Витор глянул на чисто выбритого, будто нарочно подчеркивающего свою инакость сына и распалился еще больше. Снюхался с саврянами, ублюдок! Тайные послания им шлет! Небось спит и видит себя на троне, пусть и на поводке у белокосых! Ну да ничего. Тсарь стар и болен, но еще успеет. Все уже почти готово. Еще неделька и можно начинать. Тогда-то крысеныш больше не сможет скрывать, на чьей он стороне, — но тайная служба наготове и следит за каждым его шагом.

— Вечером будет прием в честь послов из Лоени. Постарайся договориться с ними хотя бы на седьмую часть, — сварливо распорядился Витор. — Уж точно не меньше девятой.

— Да, ваше величество. — Тсаревич почтительно поклонился и, уже поднимая голову, столкнулся с тсарем взглядом.

Что было в письме?! — пылал яростью отцовский.

В каком письме? — невинно отвечал ему сыновний.

Витор ошибался. В Шаресе было куда больше от него, чем тсарь думал: тот же ум, та же отвага, те же помыслы, те же мечты.

Но жизнь изменяет людей куда сильнее крови. И, увы, сами они этого зачастую, не замечают.

Рыска и Жар затаив дыхание глядели, как Альк выковыривает пробку из пузырька. Листок с письмом уже лежал, разглаженный, у саврянина на колене.

— Может, сначала на краешке попробуешь? — предложил вор. — Вдруг не угадали?

— И что — вернемся за другим?

— Нет, — вздохнув, согласился Жар, шмякаясь с корточек на попу. — Эх, надо было хоть штучки три прихватить, на всякий случай!

— Вот сам бы свечой и поработал, раз такой умный. — Альк сорвал былинку с пушистым колоском и обмакнул его в пузырек.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*