Таня Хайтманн - Одержимые
Когда он оказался на расстоянии вытянутой руки от Адама, из ниоткуда у него моментально появился электрошокер.
Леа тихонько вскрикнула и вздрогнула, а профессор Каррьер одарил ее сияющей улыбкой.
— Очень редкое издание, я понимаю, — провозгласил он, а пальцы его тем временем нежно прикасались к истрепанным корешкам.
Адам уставился на электрошокер. В этот миг Адальберт сделал попытку вытянуть руку, но Адам среагировал быстрее: он нанес нападавшему удар по запястью. Леа услышала потрескивание разрядившегося в пустоту заряда, увидела, как Адальберт попятился, все еще сжимая в руке оружие.
Адам хотел броситься на него, но в своих расчетах он не принял во внимание Майберга, который почуял свой шанс. Одним прыжком коротышка прыгнул Адаму на спину, обхватил руками шею и издал вопль ликования. Адам выругался и споткнулся. При этом он воспользовался своим положением, схватил Майберга за загривок и перебросил через плечо. Худощавая фигурка Майберга полетела вперед в тот самый миг, когда Адальберт предпринял очередную попытку атаки. Вот только разряд угодил прямо в лоб Майбергу, когда тот неудачно коснулся ногами пола. Глазки Майберга окончательно вывалились из орбит, равно как и опухший язык. А потом он словно мешок завалился на бок. В воздухе быстро распространился запах паленой кожи.
Адам отпрыгнул, словно его отбросило ударной волной. Широко раскрыв глаза, он опустился на колени и принялся маниакально встряхивать руками. Мгновение Адальберт недовольно смотрел на результат своей атаки, затем обернулся к Леа.
— Все время один и тот же трюк, — проворчала Леа, прячась за спину удивленно взиравшего на происходящее профессора.
Адальберт решил, что если нельзя заняться непосредственно Адамом, нужно просто приняться за его лучшую — смертную — половину.
Адальберт предпринял попытку выгнать ее из-за спины Каррьера, но узкая рука, словно тисками, сжала его горло.
— Мое, — прохрипел профессор Каррьер, выбивая электрошокер из руки Адальберта. — Как ты посмел, раб!
Словно любовник, он обхватил своего мучителя, который, хрипя, пытался защищаться. Против разъяренного демона.
Адальберту не помогала даже вся его бычья сила — аскетичный Каррьер держал его мертвой хваткой. Леа как завороженная наблюдала за тем, как профессор прижался губами к искаженному от ужаса рту Адальберта. Но поцелуй сломил сопротивление того, и он опустился на колени.
Леа видела разливающийся поток, а на гребнях его волн плясал демон. Дикий шум грозился разнести в пыль стены темницы, когда Каррьер нагнулся, прокусил вены на своем собственном запястье и прижал рану ко рту Адальберта.
Леа почувствовала, как ее обхватили руки Адама и попытались увести прочь.
— Не смотри туда, — мягко попросил он ее. Но она стряхнула его руки, будучи не в состоянии оторваться от завораживающего зрелища. Тогда Адам нежно поднял ее и предоставил самой себе, а сам зарылся лицом ей в шею.
— Недостойный раб, — безжалостно произнес Каррьер, когда Адальберт принимал смертоносный дар. Одним движением, в котором сквозила сила, Каррьер поднялся, оставив обессилевшего Адальберта лежать на полу.
Хотя это было подобно смертному приговору, лицо Адальберта преисполнилось восхищения. Его старый господин, который отказывал ему в перевоплощении, когда они были вместе, отталкивал его, наконец исполнял его самое страстное желание: демон Этьена Каррьера переходил к нему. И Адальберт был более чем готов принять эту судьбу, пусть даже она означала его уничтожение.
Адальберт моментально запрокинул голову, вся нижняя половина его лица была залита кровью. Словно кислота, ядовитая красная жидкость из жил Каррьера начала разъедать его кожу, на краткий миг соединившись с причудливым узором шрамов, которыми было усеяно лицо Адальберта. Затем она поглотила узор, обнажив челюсти и зубы. Уничтожение, словно пожар, опускалось ниже по горлу, зажгло огнем грудную клетку, а жадные языки тем временем расползались во все стороны, уничтожая все, что встречалось на их пути.
Все это время преисполненный тоски взгляд был устремлен на Каррьера. Пока и эти глаза, все еще полные жажды мести и злобы, не поглотил пурпурно-красный цвет.
Адам предпринял еще одну попытку увести Леа. Но тут Каррьер обернулся, и его неземной взгляд упал на нее. Он слегка наклонил голову, покачал ею и поманил девушку к себе указательным пальцем. Его филигранные губы исказились в жуткой ухмылке.
— Кровь принадлежит мне, — сказал он таким тоном, которым поясняют правила игры маленькому ребенку.
— Этьен… — бесцветным голосом произнес Адам, медленно отодвигаясь от Леа. — Опомнись, пожалуйста.
Но на этом благородном лице не осталось и следа Этьена Каррьера. Красота, наложившая отпечаток на черты лица, говорила о неприкосновенности демона. Плещущая через край сила и ослепительная красота, поющие песнь для Леа. Измученная девушка впилась ногтями в спину Адама, прижалась дрожащими губами к ткани, обтягивавшей его торс. Глубоко вдохнула аромат Адама и целиком сконцентрировалась на нем. Манить себя она позволит только ему.
Одним грациозным прыжком Каррьер оказался рядом с ними, поднял руку и, не колеблясь, ударил Адама по лицу. Прицельный, жестокий удар, но скорее похожий на отвлечение противника, чем на боевые действия. Голова Адама слегка мотнулась в сторону, и Леа услышала тихий стон. Прежде чем Адам успел выпрямиться, Каррьер снова поднял руку. Впрочем, он остановился, словно выжидая, чтобы Адам был готов для дальнейшего воспитания.
Но Адам не стал выпрямляться. Он застыл в одной позе, точно так же, как и Каррьер. Потом слегка повернул голову в сторону и посмотрел на своего друга сквозь пряди растрепавшихся волос. Мгновение они разглядывали друг друга, а потом бросились в бой. Они свое решение приняли.
Леа с ужасом наблюдала за схваткой мужчин. Она боялась, что Адам, несмотря на превосходящую силу и опыт, в длительной схватке проиграет некрупному Этьену Каррьеру. Слишком ярко сиял демон в его теле, окрыленный желанием наконец-то завести себе подданного, который полагался ему давным-давно.
Словно танцор, ускользал Этьен Каррьер от попыток Адама поймать его. Каждый раз он оказывался на долю секунды быстрее и решительнее. Он пользовался каждой предоставлявшейся возможностью нанести Адаму один из своих тяжелых ударов. Зато Адам был целиком и полностью поглощен тем, что отражал их, одновременно пытаясь зайти к Каррьеру с тыла. В отличие от своего друга, он не наносил ударов, и Леа заподозрила, что несмотря на то, что ситуация вышла из-под контроля, Адам пытался схватить профессора, при этом не атакуя его. Все это происходило с такой скоростью, что дух захватывало. Это был головокружительный танец насилия. И было очевидно, что Адаму не удается перехватить инициативу.
