Сергей Раткевич - Посох Заката
Всю свою Силу Зикер направил в левую пятку Архимага. Удар!
Потерявший равновесие Архимаг перекувырнулся через голову и с размаху вывалил копошившуюся в его руке мерзость самому себе за шиворот.
Как он визжал! Это было нечто! В ближайших Башнях заговоренные стекла повыбивало! Ученики и Младшие Маги попадали на пол, зажимая уши руками. История Ордена Черных Башен не упомнит такого визга со дня основания ордена. Как он визжал!
Нет. Он не погиб, конечно. Его могучая броня спасла своего хозяина от основной части им же самим наколдованной мерзости. А вот больно ему было. Да еще как!
Из осажденной Башни послышались радостные крики демонов. А потом сверкнула знаменитая в свое время укороченная молния, могучая игрушка бывшего бога войны Фарина. Сверкнула — и угодила в правую пятку уже было восстановившего свое равновесие и даже повернувшегося к Зикеру Архимага. С воплем ярости Архимаг опять закувыркался в воздухе. Коротким толчком силы Зикер придал ему дополнительное ускорение вращения и отлетел подальше, чтоб ненароком не зацепило.
Видимо, от усердного вращения Архимагу стало несколько нехорошо, потому как он заорал дурным голосом, требуя немедленной помощи.
Зикер огляделся по сторонам. Почти весь Орден таращился на эту невероятную битву. Маги и Ученики торчали изо всех окошек Башен — кроме тех, конечно, кто все еще лежал на полу, зажимая уши руками и дрожал от ужаса при одной только мысли, что Его Милость Господин Архимаг вдруг да опять закричит. Впрочем, таких было немного. Черные Маги, конечно, народ мерзкий, что и говорить, а вот трусов среди них почти что и не встречается. Они как-то не выживают. Должно быть, климат в таких орденах для трусости неподходящий. Однако смотреть-то все смотрели, но при этом никто не торопился вмешаться. Вмешаться в такую битву — себе дороже. И тут не в трусости дело, просто в таком Ордене только внешние битвы ведутся сообща, а в личных поединках каждый сам за себя. В конце концов, что ты за Архимаг, если не в состоянии одолеть рядового мага своего Ордена, да еще и вступившего в пору заката своей силы. Конечно, если бы Архимаг приказал кому-нибудь из них присоединиться к сражению — они не посмели бы ослушаться… но Архимаг в гневе позабыл имена своих подчиненных.
Правда, у любого Архимага есть личная Охрана, и ее прямой обязанностью… вот именно! Они уже пришли в себя и мчались к Зикеру на такой скорости, что достаточно было только немного посторониться. Клубок здоровенных, отлично подготовленных магов в тяжелой магической броне со всего маху врезался в Архимага, да так, что чуть не передавил окружавших его демонов. Кто-то из охранников треснул Архимага по носу. Не спасла и броня — охранник также был бронирован.
Взревев от досады и злости, Архимаг расшвырял собственную охрану в разные стороны и, обратившись в огненного дракона, рванул к Зикеру.
Зикер опять посторонился. Нырнул. Уклонился от молнии. Еще уклонился. Обогнул кинутое кем-то волшебное копье. У него было маловато сил, зато он знал нечто, неведомое его врагам. Чем больше магии рассеяно в воздухе, тем хуже она действует. Волшебное копье, будь оно единственным, преследовало бы его в течении нескольких суток. В конце концов оно, вероятно, убило бы его — ведь у Зикера нет сил погасить его или перенаправить — а в толчее заклятий высокой магии оно погасло, едва пролетев мимо него.
Шипя, как подгорающее сало, дракон налетел снова. Зикер создал иллюзию самого себя, защищающегося из последних сил, и укрылся за ней. Разгоряченный Архимаг клюнул на эту детскую приманку и рванул вперед так, словно ему врезали хорошего пенделя. Зикер едва успел посторониться. С треском разнеся в клочья иллюзию, Архимаг пронесся мимо. Зикера тряхнуло волной раздавшегося пространства.
Архимаг не сумел остановиться. С ужасающим грохотом он влепился в верхушку собственной башни, снес ее и помчался дальше. Не успели осколки крыши коснуться земли, как последовал новый удар. В стене окружавшей Орден Черных Башен образовался внушительных размеров пролом, а незадачливый дракон, вновь превратившийся после этого удара в Архимага, несся дальше. Вот он врезался в гущу хозпостроек, не удостоенных чести обретаться в стенах ордена. Новый грохот, треск, фонтаны битых кирпичей, куски черепицы, здоровенные деревянные балки, легко, будто щепки, взлетающие в воздух. Дикий поросячий визг, заполошный куриный гвалт, опять и опять грохот.
Архимаг остановился в пруду.
Пруд, собственно, пересох и был, скорей, мелкой грязной лужей. Архимаг сидел точнехонько посреди. Демонов вокруг него не было. Они отстали в пути. Магические щиты тоже куда-то пропали. Поэтому он просто сидел своей собственной задницей в холодной грязной луже, а тонкие шелковые штаны не могли, да и не собирались защищать его от этого удовольствия.
В довершение всего Архимаг обнаружил, что он не один. На коленях у него сидела здоровенная свинья. Она уже пришла в себя после столь неожиданного полета и глядела на Архимага очень неодобрительно. Чем-то он ей не нравился. Грозно хрюкнув, она решительно спрыгнула с него и пошла прочь. Архимаг вздохнул с облегчением. Магические силы он временно утратил, а собственных сил, чтобы спихнуть с себя свинью, ему явно не хватало.
Наверное, это была единственная в Мире свинья, которой повезло оказаться на коленях у Архимага. Впрочем, она-то не считала, что ей повезло. Угрюмо удаляющийся свинячий зад выражал озлобленное недовольство.
Во рту у Архимага тоже было как-то нехорошо. Не так, как всегда. А еще там что-то ворочалось и копошилось. Архимаг открыл рот, и оттуда выпрыгнула лягушка. Архимаг сплюнул от отвращения и тяжело поднялся на ноги. Еще недавно великолепная золотистая мантия висела тяжелым грязным мешком. А штаны… Архимагу было мокро. Легкий ветерок пробирал его до… ну, не знаю, что там у него вместо костей было. Магия возвращалась медленно, неохотно. Архимаг, пошатываясь, брел к собственному Ордену. Так плохо ему никогда еще не было. Наверное, впервые в жизни он ощущал себя почти как человек. Это ведь людям свойственно испытывать разные горести-радости. А испытать что-то горестное гораздо легче, чем радость. Радость испытывать еще и учиться надо. А горе, оно и есть горе. Это вранье, что разные там горести так уж сильно различаются. Различаются события, их вызывающие, а сами горести… нет в них ни глубины ни оттенков. Правда, нет.
Ну, вот плохо было Господину Архимагу. Гадко. Паршиво. Он проиграл поединок. На глазах всего Ордена проиграл. Столько всего разрушил, да еще так нелепо, так смешно вымок. И свинья эта… лягушка…
Радость требует личности. Горе — всего лишь присутствия. Но для Архимага, который и вовсе не был человеком, даже горе подходило для некоторого очеловечивания. Если бы он только понял и сумел оценить это!
