Наталья Авербух - Граница
Я смущенно улыбнулась.
— Деньги нужны всем, ведьма. А насчет стража… мы немного повздорили, и теперь я не уверена…
— Милые бранятся, только тешатся, не так ли, Мышка?
— Все может быть, — не стала спорить я.
— Значит, тебе нужны деньги… — задумчиво произнесла Тиселе. — А Заклятые знают об этом?
— О таких вещах не говорят… как ты понимаешь.
— Понимаю, — неожиданно согласилась ведьма. — О многих вещах не говорят там, где тебя все сильнее… и очень не любят.
Я удивленно взглянула на нее. Что это было? Приступ откровенности? Расчетливая игра? Намек на какие-то неизвестные мне обстоятельства? Бывшая Заклятая опустила голову, а когда подняла голову, ее голос звучал резко и зло:
— Не о том речь, Мышка! Твои… наши общие друзья, — поправилась она, — прислали меня — позвать тебя на переговоры.
— Быстро они!
— Ты можешь собраться и поехать сейчас?
— Сейчас? — горестно вздохнула я, бросая обреченный взгляд на уже разложенную постель. А я так хотела поспать!
— Да, Мышка, сейчас, немедленно!
— Хм… а почему они прислали тебя? Зная нашу взаимную дружбу…
— Думаешь, обманываю? — хмуро усмехнулась Тиселе. — Слово ведьмы! А дружба… знаешь, Мышка, больше никто не осмелился… Твой приятель, — она кивнула на дверь, — переборщил малость. Самую малость… Никому не хочется щеголять с пятью дырками в сонной артерии.
— Ты меня удивляешь, Тиселе, — спокойно ответила я. Боги, как мне надоело это спокойствие! — Не сочтешь ли за труд предъявить какие-нибудь еще доказательства, помимо своего слова?…
Тиселе побагровела, услышав это. По тому, как сжались ее кулаки, я поняла: перестаралась. Кажется, я ее жестоко оскорбила.
Бить будет, догадалась я. Догадалась и не шелохнулась. Вот только скрипнула дверь в соседнюю комнату и быстро, но бесшумно к нам вышел страж. Уже нормально одетый. Он спокойно прошел по комнате между мной и Тиселе, обошел меня и занял свое место у меня за спиной.
Почуял опасность, поняла я. Почуял и поспешил прийти. Значит, опасность действительно была.
Ведьма перевела дух.
— Это лишнее, — бросила она Орсегу. — Твоей Госпоже ничего не угрожает.
— Как вам будет угодно, — поклонился страж, но поста не покинул.
— Это тебя успокоит? — зло спросила Тиселе, перебрасывая мне конверт. На нем стояла печать этнографа, а внутри лежала записка, приглашающая «миледи Элесит» верить всему, что скажет «многоуважаемая Тиселе» и отправиться с ней «без боязни и опасений». Подделать эту печать Тиселе не смогла бы — записку писал этнограф.
— Вполне, — отозвалась я, тем же путем возвращая конверт. — Так, значит, они решили договориться? Мило. И ты, Тиселе, тоже в доле?
— Я в доле, — ответила ведьма, перед этим странно на меня поглядев. — И да, они решили: без тебя нам не обойтись. Ты имеешь слишком большое влияние…
Я решила оставить без внимания странности ведьмы и удалилась в комнату стража, чтобы переодеться. Просить Тиселе выйти мне не хотелось, да и вообще… путь пока друг за другом присматривают.
Когда я вернулась, я обнаружила: Тиселе и Орсег стоят в разных углах комнаты и старательно делают вид, что каждый из них в комнате один.
— Прошу прощения, — заговорил страж. — Моя Госпожа куда-то собирается?
— Да, собирается, — злорадно ответила ему Тиселе. — Без тебя.
Мы оба, и я, и Орсег с изумлением уставились на посланницу.
— Без меня?
— Без него?
— Не нравится? — ухмыльнулась она. — Наши друзья хотят мирно побеседовать с миледи Элесит. Госпожа Ашатан их пугает.
Я слегка вздрогнула, когда бывшая Заклятая произнесла мое имя. Ах, да, Сирк говорила: с нее сняли все прежние связи. А падает это наказание как раз на меня! Ну, хоть бы раз посоветовались!
— Это невозможно! — воскликнул Орсег. — Она никуда не пойдет без меня!
— Ты мне указываешь? — холодно спросила я. Потом подошла к стражу и прошептала на ухо: — Орсег. Ты сделаешь так, как я скажу. Потому что я — твоя Госпожа. И я приказываю: сиди здесь, пока не разрешу уйти. Слышишь? Это приказ! Именем твоим — приказываю!
Страж отшатнулся.
— Вот ты какая, миледи Элесит…
Я нехорошо улыбнулась.
— Тебе следовало подумать об этом раньше…
— Наворковались, голубки? — прервала наш спор Тиселе. — Так ты едешь, Мышка?
— Еду! — решила я. Страж опустился на стул и закрыл лицо руками. Он казался глубоко несчастным. Сердце кольнула жалость, но я отмахнулась от этого чувства. Не сейчас. Слишком много стоит на кону.
Глава 17
Мы спустились вниз. Перед воротами стояла карета, окна которой, как я разглядела при свете фонарей, были забраны черной тканью. Лицо возницы было скрыто под черной маской. А они основательно подготовились…
— Я слышала, Заклятым нельзя ездить в каретах.
— Заклятым, миледи, — усмехнулась Тиселе. — Не опальным ведьмам и не Мышкам вроде тебя. Лезь скорее, время не ждет!
Время не ждет… как же! Что-то уж очень не терпелось Тиселе запихать меня в карету и поскорее увезти от гостиницы, в которой, прижавшись лбом к окну, стоял страж. Стоял и смотрел, как я нарушаю его запрет и сажусь в черную карету.
Торопится Тиселе, ой, торопится. Только ни время, ни расстояние не помеха для стража, когда он придет мстить… или защищать.
— Трогай!
По дороге Тиселе угрюмо молчала, обрывая все мои попытки завязать беседу. Ни куда мы едем, ни почему окна забраны черной тканью, ни как она вообще поживает. Сидела и молчала, тупо глядя перед собой.
— Больно ты неразговорчива, ведьма, — утомившись, заявила я. — На тебя не похоже.
— Откуда ты знаешь, что на меня похоже, а что нет?
— Да уж знаю, — ответила я с загадочной полуулыбкой. Это сработало:
— Что ты вообще можешь знать, ты, ничтожество?! — сорвалась на меня Тиселе. — Ты, маленькая выскочка, не надоело строить из себя невесть что?!
— На себя посмотри, — «обиделась» я. — Сама больно большая.
Ведьма рассмеялась.
— А ты шутница, Ашатан! Вздрагиваешь? Не нравится, когда тебя по имени называют? Терпи, разве я разорвала связь между собой и Заклятыми?
— Я тут не при чем.
— А при чем, Мышка? Зачем ты вообще появилась, а? Все было прекрасно, пока тебя не было!
— Ты меня ни с кем не перепутала, Тиселе? — осторожно поинтересовалась я.
— Издеваешься? — зло проскрежетала ведьма.
— Нет.
— Тогда помолчи, — тяжело бросила Тиселе.
Я пожала плечами.
Мы так и ехали в молчании всю дорогу, пока Тиселе не устремила на меня любопытный взгляд.
