Влад Вегашин - Культ Порока. Адепт
— Ты сын Кьёллен'хаэсса, — констатировал Венневейр. — Согласно клятве твоего отца, ты принадлежишь мне.
— Хорошо, — легко согласился Вэнь'нъяр. — Возьми меня, возьми мою жизнь. Возьми жизни тех, кто поклялся мне — они пойдут за мной на смерть. Они уже пошли за мной на смерть. Но оставь жизни жителям города. Они не виноваты перед тобой.
— Они убили твою семью. Но ты защищаешь их. Почему?
— Потому что я не желаю повторить их ошибку. Потому что я не хочу уподобиться их уже мертвому предводителю. Потому что я не стану превращаться в кровожадного зверя! — повысил голос Вэнь'нъяр, бесстрашно глядя в глаза принцу.
— Ты считаешь нас кровожадными зверьми? — голос Венневейра дрогнул. Казалось, до этого момента он не задумывался, что творит, и только подчинялся тем словам, что произнес вызвавший его Аэллирэат, веря им, и признавая единственной истиной.
— Нет. Вы сами считаете себя таковыми, поступая, как они, — спокойно ответил эльф. — Ты сказал, я принадлежу тебе. Я повторяю: возьми мою жизнь, если нужно — жизни моих соратников. Оставь этот город. Люди ни в чем перед тобой не виноваты.
— Ты готов отдать жизнь за тех, кто вырезал твою семью?
— Ты уже спрашивал. Я уже ответил. Давай же, Венневейр! Давай же, принц Народа! Поступи так, как подсказывает тебе доброе и верное сердце, или же так, как твердит обида, ненависть и боль! — Он порывисто шагнул вперед, схватил голой ладонью лезвие меча противника, раня пальцы, приставил острие к своей груди. — Сделай так, как достойно тебя, Венневейр! И сам смотри, чье это будет решение — мудрого и благородного правителя, или же кровожадного зверя. Я тебя никем не считаю. Ты сам делаешь себя тем, или иным.
Вихрь ледяного крошева взвился на месте принца, на мгновение охватил Вэнь'нъяра, накрыл с головой — и отпрянул, вновь принимая образ эльфа Хлада.
— Ты прав, юноша. А я — нет. Ты заплатил за всех сполна. Я освобождаю тебя и твой род от клятвы. Ты свободен, и этот город — тоже. Но позволь мне не пожалеть о принятом решении, — хрипло проговорил Венневейр. — И прими мою благодарность. Ты дал мне возможность не идти дальше по пути становления кровожадным зверем.
И рассыпался осколками льда.
Спустя минуту от Воинства Хлада не осталось ничего, только мельчайшие льдинки, усыпавшие площадь и прилегающие улицы.
Люди начали осторожно выходить из ратуши, женщины искали мужей, мужчины — жен, дети — родителей, братья — сестер… Кто-то плакал, кто-то смеялся, кто-то ругался в голос, не останавливаясь.
Вэнь'нъяр медленно опустился на ледяное крошево, лег на спину, широко открыл глаза, ловя теплые солнечные лучи. Из покрывавших все его тело и лицо небольших порезов, оставленных Венневейром, не переставая, сочилась кровь, но ему было все равно. Он выполнил свой долг, а теперь, возможно, еще и выживет. Хорошо бы, чтобы удалось выжить, слишком много еще несделанного… Надо возродить прежний, прекрасный Aen'giddealle, заново научить людей жить бок о бок с представителями других рас, оплакать отца и всех, кто погиб сегодня… Но сейчас хорошо бы просто поспать. Дел еще много, но это все завтра, завтра, а сейчас хорошо бы просто поспать…
— Империя охвачена пожарами и восстаниями, на дорогах в открытую грабят и убивают, выйти из дома — опасно, остаться за закрытыми дверями — опасно вдвойне, — говорил немолодой менестрель, протягивая закоченевшие руки к огню. — Император Лаарен III убит в далеком Номикане, на престол взошел его сын, бывший кронпринц Кенлет, ныне — император Кенлет IV. Мальчишке пятнадцать лет, и он совершенно неспособен управлять страной, он любитель книг, музыки, и историй, но не военного дела и политики. За его спиной много места, и за это место грызутся все, у кого хватает остроты зубов и когтей, а также папок с компроматом и наемных убийц на поводке. В департаментах творится черт-те что, почти все главы столов убиты, арестованы, пропали без вести, или же сбежали. Император публично объявил о существовании Тринадцатого департамента, а также о его уничтожении, смерти его главы, и об объявлении вне закона всех, кто имеет отношение к этому департаменту. Империя погрузилась в хаос…
Утром менестрель ушел, влившись в колонну беженцев, следующих на Север. А путники направились обратной дорогой — вниз с гор, в ближайший городок. Вечером того же дня они сидели в небольшой таверне, где их обслуживал перепуганный хозяин, то и дело нервно косившийся в сторону двери.
— Что мы будем делать дальше? — Альвариэ не выдержала первой.
— Я отправляюсь искать носителей Грани, — пожал плечами Анжей. — Война, мятеж, переворот — они никак не влияют на мою миссию. Будет сложнее, но тем не менее, я продолжаю искать Грани.
— Мы с тобой, — одновременно произнесли Ла Церреты, а Вейн пояснил: — В связи с изменившейся политической обстановкой в Империи, мое назначение в имперское посольство в Северном Княжестве становится несколько… неактуальным. Более того, наша семья всегда поддерживала императора Лаарена, так что… ну, сами понимаете. Хуже нам уже не будет.
— Вы как хотите, а с меня хватит, — неожиданно резко и грубо отрезал Велен. — Спасибо, я и так достаточно наприключался, больше не хочется. Обещания департамента, как и его угрозы, больше не имеют значения, как и сам департамент, так что бояться мне нечего, и работать не за что. Найду себе занятие поприбыльнее и попривлекательнее, чем таскаться с группой сумасшедший Ярлиг знает за чем! — он резко поднялся. — Прощайте, надеюсь вас больше не увидеть! — и вышел, хлопнув дверью.
Оставшиеся обменялись удивленными взглядами.
— Что за муха его укусила? — пробормотала Альвариэ, а в следующее мгновение поняла, что все выжидающе смотрят на нее. — И что вы на меня так уставились? То, что я с ним спала, ровным счетом ничего не значит. Я остаюсь.
— Почему? — с ноткой любопытства в голосе поинтересовался Тэйнар.
— Потому, что не привыкла бросать друзей в беде, — слегка обиженно ответила северянка.
— Спасибо, — тихо вымолвил Анжей, благодарно улыбнувшись.
— Я надеюсь, во мне никто сомневаться не станет? — несмело спросила Лэрта, обведя всех слегка настороженным взглядом.
Никто и не сомневался. Никто — из оставшихся. Альвариэ еще после того разговора во время ночного дежурства решила, что пойдет за Адептом до конца, что бы не ждало ее на этом пути. Ла Церреты… кроме озвученных, у них были куда более веские причины не оставлять Анжея, и в силу этих причин их решение определилось гораздо раньше, чем оказалось нужным. Лэрта же просто привязалась и к суровой, желчной северянке, что была гораздо вернее, честнее, и надежнее любой из «подруг» в монастыре, и к болезненному, но сильному духом юному магу, и даже к вечно отчужденному, холодному Тэйнару. Да и не забыла девушка о просьбе Веги де Вайла, следователя департамента, которого больше не существовало… как, возможно, и самого Веги. Но об этом Лэрта думать не хотела отчаянно, все еще сжимая порой в ладони мертвенно-холодный шар лима.
