Роман Афанасьев - Война чудовищ
– Сигмон? – спросил граф, нахмурив соломенные брови. – Тан?
– Да? – отозвался Сигмон, с трудом разомкнув непослушные губы.
Он смотрел в озабоченное лицо де Грилла, но видел только черный проем в башне, зовущий в объятья ночного кошмара.
– Эй, – позвал Рон, сжимая плечо друга. – Сигги, ты словно привидение увидел. Что случилось?
– Ничего, – отозвался тан, усилием воли отгоняя мрачное видение и возвращаясь в реальный мир. – Это не важно.
– Ну, раз не важно, то ладно, – с сомнением произнес алхимик. – Но ты больше так меня не пугай, Сигги.
Сигмон повернул голову и взглянул на Рона. Тот смотрел на друга встревоженно, с искренним сочувствием. Тан знал: полуэльф за него беспокоится. Хоть одному живому существу на свете не все равно, что чувствует чудовище, скованное чешуйчатой броней. И Сигмону стало легче. Быть может, все еще можно изменить. Он не один. И башня далеко. И проклятый меч сейчас в руках этого графа, напоминающего птицу.
– Нет, – тихо сказал де Грилл, подступая ближе. – Это важно. Это очень важно, любезный тан.
Сигмон отшатнулся, сделал шаг назад и стряхнул руку алхимика с плеча.
– Эй, – алхимик смерил де Грилла недовольным взглядом. – Что происходит?
– Сигмон, – тихо позвал граф. – Вы знаете, что я принес. Это последняя надежда...
– Нет! – крикнул Сигмон, выплескивая горлом черный страх. – Я не возьму его, слышишь, не возьму! И пальцем не коснусь!
В ночной тишине его крик громом разнесся по всему лесу, заставив умолкнуть даже ночных птиц. Лес замер. Стало слышно, как ветерок шумит в кронах лесных великанов. И как вдалеке шелестит трава под легкими шагами вампиров.
Под удивленными взглядами друзей Сигмон отступил еще на шаг. Сам он смотрел только на графа, на его усталое лицо, на котором проступила тень разочарования.
– Сигмон, – сказал де Грилл. – Послушайте...
– Нет, – отрезал тан, облизнув пересохшие губы. – Ни за что.
– В чем дело? – взорвался Рон. – О чем вы?
Сигмон отвернулся и уставился на темный ряд деревьев. Он слышал, как за его спиной Рон подался к советнику короля, но даже не повернул головы.
– Граф, – позвал Корд. – Объяснитесь!
– Вероятно, разговор идет о мече графа, – подал голос Дарион. – Я чувствую его силу.
– Это так, – неохотно признал де Грилл. – И тану знаком этот клинок.
– Ага, – сказал алхимик. – Понятно. Значит, эта штука уцелела. Надо же, а я думал, что расплавилась.
– Эльфийские мечи не плавятся на пожарах, – отозвался де Грилл. – Но, признаться, я не понимаю, что в нем такого страшного.
– И не пытайтесь, – буркнул Рон и поежился, – пока не увидите его в деле, все равно не поймете.
– Его удалось пробудить? – воскликнул Дарион. – Один из древних клинков?
– Насколько мне известно, нашему любезному тану это удалось, – отозвался советник короля.
– Сигмон! – позвал Дарион. – Послушай, Сигмон! Если тебе удалось его приручить, это меняет дело! Если ты сможешь ...
– Смогу! – тан резко повернулся, и подошедший маг отшатнулся. – Я – смогу. Этого я и боюсь.
Под взглядом его глаз, налитых кровью, Дарион попятился и наткнулся на невозмутимого де Грилла.
– Я не понимаю, – растерянно сказал молодой маг и шмыгнул носом, из которого еще сочилась кровь. – Это же отличный шанс на победу. Если клинок проснулся и подчинится тебе, ты сможешь одолеть целую армию! Нынче уж нет колдовства, что могло бы остановить такой меч.
Мираль, стоявший в стороне и равнодушно рассматривавший кусты, обернулся. Он не собирался вмешиваться в людские ссоры, но, услышав о волшебном клинке, насторожился. Он понял, что у него есть шанс вернуться к черному трону Дарелена целым и невредимым, и подался вперед.
– Так возьми его, – бросил он тану. – И покончим с этим. Что за капризы, когда на карту поставлена судьба двух государств?
– И в самом деле, – сказал Рон, взглянув на друга. – Сигги, тут упырь прав. Почему ты не хочешь взять клинок?
– Я не могу, Рон, – прошептал тан. – Не могу. Тогда все сбудется. Прости...
– Что сбудется? – спросил де Грилл. – Что?
Сигмон с отчаяньем огляделся, не зная, как передать друзьям то, что он чувствовал. Они все смотрели на него – и маг, и граф, и бывший наемник, и вампир, и старый друг... Он знал, что все они умрут, если он не возьмет клинок. Лягут в эту лесную землю, и их кости навсегда останутся лежать у подножья лесных великанов. И он, наверно, тоже ляжет рядом, и только его бесплотный дух будет бессильно яриться, когда полчища кровососов хлынут на земли людей. Он будет виноват во всем этом, только он один. Но если взять этот проклятый меч...
– Нет, – выдавил тан. – Простите. Нет.
– Что за блажь? – воскликнул раздосадованный вампир. – Граф, вы обещали мне венец Дарелена! Я не собираюсь упокоиться в этом клятом лесу, когда почти взошел на трон!
– Подождите, граф, – отозвался де Грилл. – Терпение есть великая добродетель. Похоже, возникли непредвиденные обстоятельства.
– Сигмон, – сказал Рон. – Все так плохо?
Тан отвернулся и молча кивнул. За его спиной ссорились вампир и советник короля. Они кричали друг на друга, и в разговор вмешался маг. Алхимик же молча стоял рядом с другом, терпеливо ожидая когда тот скажет хоть слово. И только молчавший Корд вдруг сказал:
– Тише.
Его никто не услышал. Тогда он повысил голос, и в нем зазвенела медь корабельного колокола:
– Господа! Извольте замолчать. Они идут.
Сигмон взглянул на темные пятна, скользящие к поляне меж зарослей лещины. Это не походило на предыдущую атаку, стремительную, как удар молнии. На этот раз вампиры накатывались на островок защитников темной волной – молча и неотвратимо, как морской прилив. В бой шли все, даже те, что раньше прятались в чаще леса. Четыре десятка Старших, способных уничтожить целый город, четыре десятка почти неуязвимых тел, что должны возродить расу ночного народа. Им мешало только одно – горстка безумцев, посмевших преградить путь ожившим легендам. И кровососы желали уничтожить их, растоптать, развеять по ветру, чтобы никто и никогда даже не смог помыслить снова заслонить им путь к величию и победе.
– Кольцо, – велел Сигмон. – Мы встретим их сталью.
И те, кто только что спорил до хрипоты, до драки, взялись за оружие и стали плечом к плечу. Время разговоров кончилось, сейчас у них был только один враг – безжалостный и беспощадный, враг, что не станет слушать и разговаривать. Враг, признающий один только довод – силу. И отряд снова занял оборону, выстроившись как и раньше. Только теперь в центре оказались двое: алхимик и советник короля.
Сигмон стоял к ним спиной и не видел, как Эрмин отвязал меч и кольнул им свою руку. Кровь залила темное лезвие, и граф вопросительно взглянул на алхимика. Тот покачал головой. Де Грилл с отчаяньем взглянул на широкую спину тана, но Рон снова покачал головой – теперь с усмешкой на губах, и граф опустил голову.
