Алексей Переяславцев - Вживание неправильного попаданца
Тугур-ид ограничился кивком, но в глазах у него ясно читалось «Ого»!
- Если вы попадете в плен, наша команда выкупает вас за свои деньги, но, будьте уверены, мы приложим все усилия, чтобы этого не произошло.
Ухмылка.
- Однако есть ограничительные условия. В случае их нарушения вы ничего не получаете в вознаграждение, более того: ваши шансы на постоянный контракт становятся исчезающе малыми.
В сделках между магами дополнительные условия вовсе не были чем-то необычным. Поэтому сам факт их наличия не вызвал никакого удивления.
- На корабле для вас, меня и наших воинов будет выгорожена площадка на корме. Вы можете находиться и передвигаться лишь в ее пределах.
Маг смерти еще раз кивнул. Условия были непонятными, но поскольку он уже много раз сталкивался с чем-то подобным, то давно отучился даже пытаться проникнуть в смысл.
- С вашего позволения, один вопрос.
- Спрашивайте.
- Могу я поговорить с вашим командиром?
- А вот это как раз еще одно и последнее ограничительное условие. Вы не должны ни на корабле, ни на суше подходить к командиру ближе, чем на двацать пять ярдов. Если он сочтет нужным, то сам вас позовет. Это понятно? Кивок.
- Сколько вам нужно времени, чтобы собраться?
- Рейс на три дня, полагаю?
- Вряд ли больше.
- Мне нужен час.
- У вас есть два. Но учтите, ждать мы не можем.
- И не надо. Я буду на борту к моменту отхода.
- Надо полагать, эта работа вас устраивает. Итак, сделка?
- Сделка.
***
Мне подали отдельные сходни в носу. Я поднялся на борт и, разумеется, тут же поспешил осмотреть свои владения.
Назвать это каютой можно было бы, лишь отличаясь пылкой страстью к преувеличениям. Да, там был рундук, но лишь для сидения, не для лежания. Ну, это ничего, рейс не из дальних. Был даже столик (чуть больше предметного столика микроскопа). Нашлась очень важная часть интерьера - деревянное ведро с плотно закрывающейся крышкой. Судя по просачивающемуся запаху, оно предназначалось для отходов жизнедеятельности. Выбивалась из картины медная трубка с краником. Это была трубка лага, а циферблат размещался на палубе.
На палубе сновали грузчики и матросы. Рычал на тех и других боцман, потому что это входит в круг обязанностей любого боцмана любого флота любого мира. Стоя на шканцах, раздавал короткие указания капитан. Мои стрелки тоже красовались на палубе (на самой корме, чтобы не мешать) и с видом заправских морских волков смотрели на горизонт. Правду сказать, смотреть было не на что: к западу река делала поворот, и на горизонте возвышались прибережные холмы. Сарат стоял там же, но выглядел чуть более нервным. Через недолгое время появился свеженанятый магистр. Он излучал такое спокойствие, что можно было подумать о наличии некоторого опыта морских путешествий. Желтый плащ исчез, но лента осталась.
Боцман рявкнул в очередной раз. Матросы шустро вскарабкались на мачты, двое из них бросились отдавать швартовы. Паруса на фок-мачте, как занавес в театре, поползли вниз. И мы пошли.
Первые полчаса это был не боевой поход, а курорт с круизом пополам. Ветра почти не было, мы шли по гладкой (почти) воде. Мне подумалось, что такое хорошее начало предвещает неприятности к концу рейса.
- Подходим к Гранитным воротам, - пробумкало из переговорной трубы. Молодец Сарат, держит в курсе.
С этого момента и ветер посвежел, и волна прибавилась (хотя барашков пока что не было). Лаг показывал восемнадцать миль в час. Мне показалось, что парусам все же помогают кристаллами. Пользуясь тем, что никаких дел не было, я вызвал Сарата и рассказал, о чем бы я хотел спросить вражеского мага, если такового удастся захватить. Немага я бы предпочел допросить сам.
На горизонте все еще никого не было. «Ласточка» ходко шла на запад. Через два часа мы начали поворот на север. Ну да, капитан описывает широкую дугу, снижая риск до минимума.
Мы шли и шли, но чужих кораблей в пределах видимости все еще не было. Желая иметь как можно больше светлого времени суток в запасе, Дофет приказал прибавить хода, теперь мы делали двадцать три мили в час в галфвинде. И никого кроме нас в море. Трое дельфинов, понятно, не в счет. И вот в их компании мы и закончили эту часть рейса.
Нас в Грандире явно ждали. «Ласточка» еще подваливала к пирсу, как двое купцов подскочили поближе и замахали руками, всеми силами привлекая к себе внимание. Владелец корабля, как и положено, занялся сугубо купеческими делами. Мне снова подали отдельные сходни. А ребята уже были на берегу.
Поскольку стрелки были при оружии, пришлось разделиться: я с Тареком направились к постоялому двору «Морская дева», соблазнившись более чем положительными отзывами о его кухне, а остальные двинулись к «Четырем вымпелам» со строгим наказом поглядывать по сторонам.
Впрочем, я и сам по дороге к цели очень даже поглядывал по сторонам. Город был заметно другим. Меньше было деревянных строений, окна были поменьше и неукоснительно со ставнями (понятное дело, шторма), зато больше виднелось двухэтажных и даже трехэтажных домов. Не иначе, земля здесь была дороже, чем в Хатегате. Со стороны я, наверное, казался безнадежным провинциалом, но пусть так обо мне и думают. Глазея на дома, я не забывал о возможной слежке, но заметить таковую не мог. Что, разумеется, отнюдь не было доказательством ее отсутствия.
Промахнуться мимо «Морской девы» мог разве что слепой. Вывесок было целых две. На одной было название, а для тех, кто не в ладах с грамотой, сбоку красовалась другая с картиной. Это было существо с сероватым рыбьим хвостом, изображенным с предельным реализмом (даже на грани натурализма). Анатомические подробности вне хвоста также были прорисованы с отменной тщательностью. При взгляде на эти детали никто не мог усомниться, что нарисованный объект женского пола. Впрочем, назвать эту особу «девой» было бы, на мой взгляд, гнусной лестью. Однако, войдя в залу, я решил, что замысел художника получил совершенно точное воплощение. Там находились при исполнении дамы аналогичной профессии, числом пять, но без хвостов. Отмахнувшись от них, мы уселись за удобный столик у окна.
Я только-только уполовинил блюдо креветок под соусом, когда Тарек одними губами прошептал:
- Интересные, - и глазами показал направо.
В указанном направлении располагалась троица мужчин, один из которых имел явно начальственный вид и был в возрасте около пятидесяти. Второму на вид было примерно тридцать, а третий и вовсе щен не более двадцати пяти. Все были в некоем подобии формы и при оружии. Общее впечатление можно было выразить одним словом: «офицеры». Мысленно я их назвал «майор», «старлей» и «мамлей». Перед ними красовалось два кувшина, и тут же служанка поднесла третий. Пили ребята весьма вдумчиво. И это тоже показалось мне достаточно интересным, чтобы вклиниться в процесс.
