Юлия Фирсанова - Работа для рыжих
— Не светится? — растерянно повторил дед, львиная доля возмущения куда-то испарилась, и он жалобно спросил: — Но зачем ваша птица похитила королевский обар?
— Обар? — в свою очередь счел нужным уточнить Киз, озвучивая общий вопрос коллектива.
Магические переводчики никак не идентифицировали словечко. Наверное, оно являлось эндемическим понятием.
— Обар — для левой длани, кабор — для правой, да трон, их хранящий, — три королевских символа Изначального Договора, — машинально ответил архивариус, цитируя что-то нам неведомое, но жутко священное. Руками дедушка делал странные жесты. На одной все пальцы, кроме указательного, выставленного вверх, сжал в кулак, второй сотворил нечто вроде колечка из большого пальца и оставшихся, собранных в щепоть.
— Тогда понятно, — вздохнула я, оглядывая действительно светящийся, если разглядывать под руной кано, загадочный предмет. Правда, свечение было тускловатым, как лампочка на двадцать пять ватт, но в его наличии усомниться возможности не представлялось.
— Он не птица, деда, — тихохонько поправила старика Риалла.
— Да, Фаль — сильф, волшебное создание. Он видит магию, а значит, не, — я подчеркнула голосом частицу, — светящиеся трон и кабор не более чем подделка. Что, собственно, и требовалось доказать. Во только странно, неужели артефактчики сами этого не увидели, а если видели и знали, почему смолчали?
— Члены Артефа традиционно не вхожи во врата замка, а уж тем паче в тронный зал, исключение составляет лишь Палата Артефа, для встреч надлежащих сотворенная, — выспренним тоном (нам опять что-то цитировали), объяснил Шеллай. — Там сила аров всякую власть теряет.
— Во избежание магического давления власть приняла защитные меры, а защита привилегий обернулась близящимся крахом, — признал Киз, не столько веселясь, сколько оценивая по достоинству горькую иронию ситуации.
— Вы уверены в?.. — договаривать старику нужды не было.
Конечно, ошибка оказалась бы самым простым и приятным из всех возможных выходов. Вот только не знаю, как в жизненном багаже старика, а в моем таких подарков сроду не попадалось. Ни один Дед Мороз под елочку ни разочка не подкинул, хотя я считала себя вполне везучей.
Сильф обиженно фыркнул: какой-то сморчок усомнился — в его! — словах. Уж кем-кем, а обманщиком малютка никогда не был. Ложь мой друг вообще полагал одним из самых противоестественных людских пороков, не присущих благородному роду сильфов. О том, что воровство (то есть благородное заимствование человеческих припасов) имеет мало общего с истинным благородством, мой друг умалчивал, считая хищение продуктов из-под носа неуклюжих двуногих типов чем-то вроде спорта. А спорт есть спорт!
— Да.
Реакцией на короткий ответ Гиза была повисшая в воздухе многозначительная пауза.
— Значит, настоящий трон там, где вы говорили… — со священным ужасом и горечью прошептал Шеллай и закрыл лицо руками — весь олицетворение боли и стыда.
Теперь пришел черед внучки бережно поглаживать деда по коленям.
— Вот для того, чтобы он прекратил там находиться как можно скорее и чтобы вы помогли нам определиться с понятием «там», мы и пришли сегодня, — напомнила я о сути дела и шепотом поблагодарила дружка: — Фаль, ты молодец, что забрал неоскверненную святыню, надо ее перепрятать от греха подальше.
Я вытащила из своей почти безразмерной, хоть и не магической сумки волшебную шкатулку-сундук и, совершив традиционные постукивания-отстукивания, поместила реликвию на похрустывающую горку веток. А потом уточнила:
— Вот только не поднимется ли переполоха из-за кражи?
— Не-а, — беспечно потянул сильф, чавкая пирогом с орехами и повидлом, — я там камешек со двора подобрал, оставил на ручке кресла и пыльцой присыпал. Если его не трогать, будет как та каменюка выглядеть, а когда тронут, тогда и станут искать пропажу.
— Искать? Нет, сначала они будут ругаться и подозревать друг друга в подлоге, — просчитал Киз с короткой мстительной гримасой ситуацию в местном серпентарии, то есть Собрании Грайолов. А ведь верно, очень может быть, что среди здешних дворян и поныне находились те, кто организовывал массовое убийство родных моих киллеров.
Гиз тем временем приступил к допросу архивариуса:
— В замке есть подземелья?
— Нет-нет, — не задумываясь, разбил наши надежды Шеллай, выдернутый вопросом из пучины скорби. — Не под дворцом. Подземные ходы есть, но ведут к форпосту городской стражи, в тюрьму Наргал, в…
— Стоп! — поставила я «на паузу» перечисления, грозящие в устах пожилого энциклопедиста затянуться до вечера. — Из какого камня у вас тут тюрьма сделана?
— Гранитник зарский, доставленный из карьеров близ столицы. Камень крепкий, видом внушительный, серый с черным или рдяным крапом. Неровный цвет, мрачноватый, потому лишь для построек такого рода и пригоден, — машинально дал справку эрудированный старикан.
— Похож, — задумчиво прикинула я цвет стеночек в очаровательной комнате с комфортным сиденьем из своего видения в стиле хоррор и поделилась соображениями со спутниками. — Перемещать по улицам символический предмет такого значения даже самые беспечные заговорщики с диагнозом «наследственный идиотизм» не рискнули бы. Где гарантии, что они не напоролись бы на случайно прибывшего в Иллордан с экскурсионной целью и отправившегося осматривать окрестности королевского замка артефактчика? А вот протащить под землей и тайно…
— Но зачем? Зачем, зачем кому-то понадобилось столь великое злодеяние и кощунство? — Старик был в глубоких непонятках.
— Власть, — веско обосновал причину происходящего Киз. Он уже не сидел на скамье, как в начале беседы, а подпирал стену напротив потайной двери. Поза небрежная, почти ленивая, однако за этой внешней расслабленностью ощущалась сжатая пружина внутреннего напряжения.
— Трон принимает истинного наследника, способного соблюдать и поддерживать Изначальный Договор. Если у власть предержащих подходящей кандидатуры под рукой не нашлось, то они пошли другим путем — заменили не правителя, но символ Договора — то есть собственно трон, — расширила я рамки объяснения, подгоняя происходящее под единственную более-менее логичную гипотезу.
Ну не знаю, может, логика в ней и хромала на три ноги, как конь сонного рыцаря из детской песенки, а все равно почему-то мне такая версия казалась самой вероятной. Чудовищной, мерзкой, но вероятной. Прав циничный Киз: есть среди людей такие странные, которые ради власти какой только пакости не сотворят, да не только сотворят, а еще и прикроются белым знаменем высшего блага и всенародной пользы. Историю худо-бедно изучала.
