Надежда Кузьмина - Поиск
Потом целую неделю шел дождь. Мы накрылись магическими зонтиками, но это спасало только от того, чтобы вода не текла за шиворот. Влаги в воздухе было столько, что казалось, мы дышим водой. Все отсырело, а бесконечно снова и снова сушить одежду и вещи не получалось — с волшебством в эти дни творилось что-то странное, и мой резерв восстанавливался катастрофически медленно. Так что мы топали по чавкающей грязи, хлюпали носами и старались шутить. Получалось не очень, но мы держались. Ночью я мерзла, как цуцик — что это за зверь, я не поняла, но Ти поминал его в последние дни часто. Закончилось тем, что эльф разделся сам, раздел меня, и мы замотались в общий куль, укрытый драконьим щитом. Блондин нашептывал мне в ухо эльфийские сказки, пока я не уснула… Если мы и дальше будем так ночевать, то я согласна ходить по дну морскому!
А затем начался кошмар. Магии по-прежнему не хватало. Несколько дней подряд мы карабкались на огромную, упирающуюся в небо гору, увенчанную заснеженным пиком. Дичи тут почти не было — за два дня мы смогли подстрелить издали одну небольшую птицу с белым оперением — Ти назвал ее кекликом. Возможно, тут где-то и водились туры, но я сомневалась — не камни же они едят? А никакой зелени вокруг не было. Постепенно становилось холоднее и холоднее. Дул резкий ледяной ветер, несущий сверху снежную крупу.
Мы утеплились, как могли. Те самые штаны с начесом, над которыми я потешалась в Галарэне, оказались чуть ли не самой полезной вещью в нашем багаже. Жаль, что взяли не по две пары, — убивалась я. Ти, слушая мои причитания, хихикал и шмыгал замерзшим красным носом. Мы нацепили перчатки, шапки, теплые носки в два слоя, тепловые щиты… и все равно было холодно. Стужа шла откуда-то из костей, заставляя нас зябко ежиться и клацать зубами.
К вечеру третьего дня доползли до перевала. Солнечные лучи, отражаясь от нетронутого наста, слепили глаза. Вокруг только сугробы, суровые острые скалы и чаша немыслимо голубого неба… невыносимо прекрасная, смертельная красота гор. Впереди, насколько хватало взгляда, простиралось обширное снежное плато. Проверяя себя, я закрыла глаза и раскрутилась… да, нам туда.
— Бель, помнишь, как делала деревянную мишень для метания ножей? — спросил Ти.
— И?
— Нам нужны лыжи. Попробуем сделать? Тогда пройдем эти места в несколько раз быстрее, чем просто пешком.
Оказалось, что изготовить достаточно упругую деревяшку с загнутым носом — не такая простая задача. Мы проморочились несколько часов. С креплениями так и не справились — ноги в шнурках и ремешках елозили, сваливаясь вбок. Решили, что прицепим лыжи к ногам магией, на это нашего запаса должно было хватить. Через сотню локтей, пройденных по снегу, когда я ковырнулась носом в сугроб в третий раз, Ти вспомнил, что, кроме лыж, у викингов есть еще и палки-подпорки. С палками дело пошло веселее. Больше всего мне нравились следы, которые оставались за нами на снегу — две ровные как нитки, уходящие за горизонт линии.
Плато казалось бесконечным. День за днем мы просыпались, выкапывались из сугроба, в котором ночевали, заваривали тайру. Нормальная еда кончилась. Я делала пищу из всего, что попадалось по пути, и поднимала нам с Ти уровень сахара в крови, чтобы прибавить сил. Сотворенный мной провиант не стал бы жевать даже тощий тролль после голодной зимовки — но мы жевали. И глотали. И шли дальше. Постепенно мир, в котором я когда-то жила, отходил на второй план, становился призрачным, как сон поутру. Возможно, где-то еще стоял город под названием Ларран, плескалось Тихое озеро, цвел миндаль в Галарэне — только для меня во вселенной не осталось ничего, кроме окаймленного линией горизонта снежного блюда, накрытого голубой крышкой купола небес, в центре которого шаг за шагом переставляем ноги я и Ти. И, сколько бы мы не шли, мы всегда будем в центре, и никогда не дойдем до края… Движение — всё.
Когда, наконец, на горизонте показалась цепь темных гор, я не поверила глазам. Сморгнула, посмотрела снова, проверила направление зова… и бросилась Ти на шею. Правда, тут же выяснилось, что в целовании, стоя на лыжах, есть своя специфика. А именно, путающиеся ноги и сложности с удержанием равновесия. Но моей радости это не умалило.
На следующий день мы дошли до ущелья, ведущего вниз. Отцепили лыжи, воткнули их в снег рядом с большой скалой, переобулись и ступили на каменную осыпь. Через пару сотен шагов путь кончился — мы оказались на крутом обрыве. Но это было неважно — веревки у нас были, а внизу, под откосом, виднелись кроны зеленых деревьев! И я была уверена, что где-то там бегает моя еда!
Глава двадцать третья
В жизни возможны только две трагедии:
первая — получить то, о чем мечтаешь,
вторая — не получить.
О. Уайльд
— Милая, спрячь клыки и прекрати пускать слюни! Ты меня пугаешь.
Мы висели на двойной веревке посередине спуска с обрыва. Я держала свои хотения в узде до тех пор, пока не проснулась продремавшая последние дни Нара. По-моему, до моей растущей сущности дошло единственное слово: «еда!». Сейчас я пыталась уговорить голодную драконицу потерпеть, но это было все равно, что уговаривать кирпич не падать с крыши. Нара была голодной — или кормите, или спасайтесь, кто может!
Тиану, у которого был опыт скалолазания, полз первым и подстраховывал меня.
— Ти, попроси Шторма её унять! У меня перед глазами все плывет. А то гробанемся обе!
Блондин подо мной мотнул головой. Через минуту Нара пробурчала, что «так нечестно», и что она идёт снова спать — разбудите, когда кормить соберетесь. Ну, вот что за зараза у меня растет?!
Когда я ступила на землю, плечи ныли немилосердно, колени подгибались, хотелось лечь. Вместо этого я пошла к Ти, помогать ему тянуть и сматывать веревку. А потом раскинула ловчую сеть. Моя магия по-прежнему мерцала, как огонек в гаснущей лампаде… но лучше что-то, чем ничего. Не знаю, что за тварюжки обитали внизу, под каменной осыпью — я заморозила их прежде, чем поняла, что делаю.
Оказалось — суслики. Урожай сусликов был невелик — всего пяток, зверьки были мелкими… но я готова была слопать их сырыми. Остановил меня Ти:
— Бель, не смей! Надо пожарить. Могут быть глисты!
На такое возразить нечего было даже Наре.
Ти сориентировался, прислушался:
— Вот в той стороне ручей. Пойдем?
Там был и сбегавший с плато ручей с маленьким водопадом и радугой над ним, и холодная глубокая заводь, и зеленая лужайка рядом, и даже стоящие чуть ниже по течению несколько сосен. Мы набрали валежника и развели костер… жареный суслик — воистину королевское блюдо! Только очень маленькое…
