Пир стервятников - Мартин Джордж Р.Р.

Бриенна

Хиль Хант настоял, чтобы они взяли головы.

— Тарли выставит их на стене, — заявил он.

— У нас нет дегтя, — возразила Бриенна. — Они сгниют по дороге. Оставьте их здесь. — Ей не хотелось ехать через зеленый сумрак соснового бора с головами убитых ею людей.

Но Хант, не послушав ее, сам отрубил мертвецам головы, связал их вместе за волосы и повесил себе на седло. Бриенна притворялась, будто не замечает их, но порой, особенно ночью, она чувствовала на себе взгляды их мертвых глаз, а однажды ей приснилось, что они перешептываются.

Раздвоенный Коготь провожал их сыростью и холодом. Дождь если не шел, то собирался пойти. Путники никак не могли согреться и с большим трудом отыскивали сухие дрова для костра.

Когда они достигли ворот Девичьего Пруда, их сопровождали полчища мух. Шагвеллу ворона выклевала глаза, Пиг и Тимеон кишели червями. Бриенна и Подрик приспособились ехать в ста ярдах впереди, чтобы не дышать этой мерзостью, сир Хиль делал вид, что утратил обоняние напрочь. «Закопайте их», — уговаривала его Бриенна на каждом ночлеге, но он уперся на своем. Скажет, поди, лорду Рендиллу, что это он убил всех троих, подозревала она, — но рыцарь, к чести своей, ничего такого не сделал.

— Заика-оруженосец бросил камень, — поведал он Тарли во дворе замка Моутона. Головы уже передали сержанту, который распорядился почистить их, обмакнуть в деготь и водрузить над воротами. — Остальное — дело рук женщины.

— Все трое? — недоверчиво произнес лорд.

— Она так дралась, что и шестерых бы прикончила.

— А девицу Старк вы нашли? — спросил Тарли Бриенну.

— Нет, милорд.

— Вместо этого вы убили нескольких крыс. Как вам это понравилось?

— Совсем не понравилось, милорд.

— Жаль. Однако вкус крови вы изведали и доказали все, что хотели доказать себе и другим. Пора вам снять эту кольчугу и одеться как подобает. В порту стоят корабли, и один из них должен зайти на Тарт. Я вас посажу на него.

— Благодарю вас, милорд. Не надо.

Лицо лорда Тарли говорило, что ему очень хочется воткнуть ее собственную голову рядом с головами Тимеона, Пига и Шагвелла.

— Вы намерены упорствовать в своем безумии?

— Я намерена найти леди Сансу.

— Я видел, как она дралась с этими Скоморохами, ваша милость, — вставил сир Хиль. — Она сильнее многих мужчин и так проворна, что…

— Это заслуга ее меча, — рявкнул лорд. — Валирийская сталь всегда окажет себя. Сильнее многих мужчин, говорите? Согласен. Не мне отрицать, что это создание — ошибка природы.

Он и ему подобные осудят меня всегда, что бы я ни сделала, решила Бриенна.

— Есть вероятность, милорд, что Сандор Клиган знает что-то о судьбе девушки. Если бы я смогла его разыскать…

— Клиган подался в разбойники. Одни говорят, что он состоит в шайке Берика Дондарриона, другие — что нет. Знай я, где они прячутся, я сам бы выпустил им кишки и сжег падаль. Мы вешаем разбойников дюжинами, но главари до сих пор ускользают от нас. Клиган, Дондаррион, а теперь еще и Бессердечная — как вы полагаете найти их, если это даже мне не под силу?

Бриенна не знала, что на это ответить.

— Я могу попытаться, милорд.

— Ну что ж. С грамотой, которая у вас есть, моего позволения вам не требуется, однако я даю вам его. Если вам посчастливится, вы всего лишь сотрете ляжки в седле, если нет, то Клиган может и в живых вас оставить, когда попользуется вами вместе со всей своей шайкой. Приползете обратно на Тарт с песьим подарочком в животе.

Бриенна пропустила это мимо ушей.

— Не скажет ли ваша милость, сколько человек у Пса под началом?

— Шесть, шестьдесят, шестьсот — смотря у кого спрашивать. — Рендиллу Тарли явно надоел этот разговор, и он повернулся, чтобы уйти.

— Если я и мой оруженосец могли бы воспользоваться вашим гостеприимством до…

— Нет. Я не потерплю вас под моим кровом.

— Насколько я понимаю, милорд, — произнес сир Хиль Хант, — это пока еще кров лорда Моутона.

Тарли испепелил его взглядом.

— У Моутона мужества не больше, чем у червя. Не говорите со мной о Моутоне. Я слышал, ваш отец — достойный человек, миледи. Если так, мне его жаль. Одним боги посылают сыновей, другим дочерей. Ни один отец не заслуживает отпрыска наподобие вас. Коли останетесь живы, леди Бриенна, не возвращайтесь в Девичий Пруд, пока городом правлю я.

Слова — это ветер, сказала себе Бриенна. Они не могут ранить. Мне они как с гуся вода. «Воля ваша, милорд», — хотела сказать она, но Тарли не стал дожидаться ее ответа. Она вышла со двора как во сне, не понимая, куда идет.

— Здесь есть гостиницы, — заметил, догнав ее, сир Хиль.

Она мотнула головой, не желая с ним разговаривать.

— Помните «Смердящую гуску»?

Ее плащ до сих пор хранил аромат этого заведения.

— А что?

— Ждите меня там завтра в полдень. Моего кузена Алина в числе прочих посылали на поиски Пса. Я с ним поговорю.

— Зачем это вам?

— Если вы добьетесь успеха там, где Алин потерпел крах, я буду его дразнить этим до конца наших дней.

Сир Хиль не солгал — гостиницы в Девичьем Пруду были. Сгоревшие, правда, еще нуждались в восстановлении, а остальные просто ломились от солдат лорда Тарли. За день Бриенна и Подрик объехали все, но нигде не нашли пристанища.

— Сир… миледи, — сказал Подрик на закате дня. — Тут стоят корабли, а на кораблях есть гамаки. Или койки.

Порт кишел людьми лорда Рендилла, как головы Кровавых Скоморохов мухами, но сержант узнал Бриенну и пропустил их. Местные рыбаки кричали, распродавая дневной улов, однако ее занимали суда покрупнее, пришедшие из-за Узкого моря. Их в гавани было с полдюжины — правда, один их них, галеон «Дочь Титана», уже отдавал канаты, готовясь уйти с вечерним приливом. Подрик с Бриенной обошли оставшиеся. Хозяин «Белой чайки» принял Бриенну за шлюху и заявил, что его корабль не бордель, а гарпунщик с иббенийского китобоя предложил купить мальчика, но другие встретили их более приветливо. На «Пахаре моря», баркасе, пришедшем из Староместа с заходом в Тирош, Пентос и Синий Дол, она купила Подрику апельсин.

— Отсюда пойдем в Чаячий город, — сказал капитан, — а из него вкруг Перстов к Сестрам и Белой Гавани, если погода позволит. У нас чисто, крыс мало, есть свежее масло и яйца. Желаете плыть на север, миледи?

— Нет. — Не теперь. Это большое искушение, однако…

По дороге к следующему причалу Подрик вымолвил:

— Сир… миледи… а вдруг миледи правда домой поехала? Леди Санса то есть.

— Ее дом сожгли.

— Все равно. Там ее боги, а боги не умирают.

Да… в отличие от молодых девушек.

— Тимеон был злодей и убийца, но не думаю, что он солгал насчет Пса. Нельзя плыть на север, пока мы не разузнаем все в точности.

Приют они нашли в восточном конце гавани, на борту потрепанной штормами торговой галеи «Мирийка». Во время бури она потеряла мачту и половину команды, а денег на починку не хватало, поэтому хозяин с радостью за несколько медяков сдал постояльцам пустую каюту.

Ночь прошла беспокойно. Сначала Бриенну разбудил дождь, потом ей почудилось, что Дик-Пройдоха подкрадывается и хочет убить ее, и она вскочила с ножом в руке. Не сразу вспомнив, что Дик погиб, она кое-как уснула опять, и ей приснились убитые ею Скоморохи. Они плясали вокруг нее, насмешничали и щипались, не боясь ударов ее меча. Она изрубила их в лоскуты, а они все не унимались — Шагвелл, Тимеон, Пиг… и Рендилл Тарли тоже, и Варго Хоут, и Рыжий Роннет Коннингтон. Роннет держал в руке розу. Когда он протянул ее Бриенне, она отсекла ему руку.

Проснулась она в поту и остаток ночи пролежала без сна под своим плащом, слушая, как стучит дождь по палубе. Ночь выдалась бурная. Далекие раскаты грома вызывали у Бриенны мысли о браавосийском корабле, отплывшем с вечерним приливом.

Наутро они отправились в «Смердящую гуску». Бриенна разбудила неряху-хозяйку, и та подала им жирные колбасы, поджаренный хлеб, вино, кувшин с кипятком и две чистые чаши. Кипятя воду, женщина все время поглядывала на Бриенну и наконец сказала: