Елена Белова - Ты дура. Приключения продолжаются!
— Кто ищет мою дочь?
— Это ее комната? — он оглядел прохладные голые стены, неумелую копию картины, «постель» из слоев какого-то упругого материала. — Саша живет… здесь?
— Да. — живая гора не шевельнулась. Только глаза чуть прищурились.
Пауза.
— Тебя это удивляет?
— Да. — он еще раз посмотрел на небогатую обстановку. Ни ковра, ни украшений. Одна зелень над аркой… На стене — какие-то насечки. И все.
— Чем?
— Чем… Всем. Я не понимаю, почему! Почему? У нее было все. Все. Она получала все, что хотела, все, что ни попросит. Мебель на заказ, лучших мастеров, домашний кинотеатр самый-самый, остров купил для отдыха. Про тряпье уже не говорю. Ни в чем отказа не было! Мужики и то… никто б не посмел отказаться! Почему она все бросила и ушла?
Сюда…
— Ты действительно хочешь это знать, родич? — в голосе живой горы что-то рокотнуло.
— Хочу!
— Хорошо. Ты видишь эти насечки на стене? Это копия ее метки.
— Что?
— А она тебе не рассказала? Сомневаюсь. Смотри: этот символ означает, что она умеет лечить. Пока всего лишь на самом простом уровне, но на ее счету уже двенадцать спасенных жизней. А вот это — знак защитника. Пять драконят и трое взрослых также обязаны ей жизнью. Это — свидетельство заслуг перед племенем… А вот это — знак взрослой и разрешение подобрать себе пару. Родич, чем Александра может гордиться дома? Что она сделала, чего достигла? Сама, без твоей помощи?
Огонь вспыхивает на ветках, точно сам собой. Хотя не сам, конечно… Драконий родственник поджег. С ума сойти. У меня в родственниках дракон…
В золотых глазах отражается пламя. И кажется, в нем плавится то, что раньше было ясным и неоспоримым.
— А потом нам сказали… золотой дракон прилетел и сказал, что ты пропала. И мы помчались. Родич сказал, что он тебя почует. И вот, мы тут… Кто-нибудь хочет добавки?
К этому времени какао со сгущенкой плещется в чашках почти у всех. И добавки, конечно, хочется…
— Кстати, мастер Рикке вы еще не поведали в ваших собственных злоключениях, — мастер Хванне устало складывал замолчавшие камушки в специальную коробку, — Не поделитесь? А то рассказ Ляпчика мало информативен.
— Что рассказать?
— Ну, например, что именно пошло не так. Мы ведь планировали совсем другое.
Планировали? Интересно, что это такое они планировали?
— Насколько я помню, вы хотели вытащить отсюда вашу невесту и вывести из строя алтарь, — вздыхает ботан, не отвлекаясь от исследования апельсина. — Все просто и понятно. Александре приготовили смолку, вам — жабий облик и контактную накладку с начаровкой. Каким образом все пошло не так?
В темноте вдруг слышится неприятный шорох и длинный, пронзительный скрип. Сыплются какие-то искры. Все вздрагивают. Вот зараза.
— Все никак не угомонится… — бормочет Хванне. — Ничего, выдержим.
— Что такое? — не понимает папа.
— Алтарь. — поясняет ботан, — Он закрылся как переход, но все еще активен. Вот этот скрип — что-то вроде подманивания жертвы. Придется тут дежурить…чтоб не подошел кто-то посторонний.
— А почему его просто не разрушить? — поинтересовался дракон. — Это не разрушит связь?
— Разрушит. Но пока нельзя. Просто потому что его при этом нельзя касаться. Были б у нас тут баллисты…
— Привезут баллисты, привезут. Надо немного времени, — Хванне отпивает какао. — Вкусно.
По склону холма, где мы сидит неподалеку от развалин бывшего замка, ползет утренний туман. Огонь постепенно бледнеет… у соседних костров уже кое-кто заснул, хоть и утро. Принц тоже клевал носом, но при скрипе сразу вскинулся. Намаялся…
— Минутку, — папе обязательно надо было все уточнить. — То есть алтарь надо разрушить и при этом сложность в том, что его нельзя касаться живым людям?
— Верно. Думаю, мы справимся с этим в ближайшее же время. В настоящий момент это представляет определенную проблему…
— Никаких проблем, — папа подносит к губам серебристую коробочку. — Влад?
— Да, Игорь Петрович.
— Бетонную плиту видишь, над которой мы зависали? Долбани по ней чем полегче. И смотри, нас не зацепи. Сможешь?
— Запросто.
— Вы можете его разрушить? — поднимает брови ботан. — Но как?
Гррррррох! Огненный цветок. Горячий ветер в лицо.
Папа пожимает плечами.
— Вот так.
Обрадованные чародеи рванули смотреть обломочки. Дебрэ тоже решил взлететь — как он сказал, на всякий случай, мол, на обломки тоже стоит «подышать». Да и папа захотел посмотреть на работу ракеты. И я уже предвкушала момент, когда мы с Риком останемся одни, как свист крыльев поломал мне все планы. Свист и знакомый (очень знакомый голос)
— Что происходит? Опять эта девчонка! Я предупреждала…
Ой. Только не это! Похолодев, я подняла голову к небу: над нами кружила Аррейна, выбирая место для посадки, а на ее спине — прощай, праздник! — сидела моя будущая свекровь.
Что сейчас бу-удет!
Глава 25
Обычно после крутых передряг наступает передышка. Но как-то она в этот раз не задалась. Что я вам скажу, люди… Хотите отравить себе жизнь — заведите свекровь.
— Быбыдрых… — выдохнул рядом чей-то голос. Я скосила глаза — так и есть, дотошный мастер Хванне, бесстрашный борец с черной магией, смотрел на Рикову маму, будто она была одновременно зубным врачом, налоговым инспектором и судебным приставом — в смысле, люди вообще-то нужные, только встречаться с ними лучше кому-то другому. — Только ее не хватало.
— Мастер Хванне, — маг-врач с упреком кивнул на Рика.
— Что? О… Простите, конечно, Тоннирэ… но Митта есть Митта.
— Ей бы чуть пораньше прилететь, — вздохнул молодой Вэрри. — Она бы заговорила нашего черного мага до того, что он сам бы на алтарь вскарабкался! И чего мы об этом сразу не подумали, а?
Рик не ответил. Если присмотреться, то его лицо тоже собой радостью не сияло. Я на всякий случай придвинулась поближе.
— Рик, только не вздумай вставать.
— Что? А-а… нет. Не вздумаю.
— А в чем дело? Это местный король? — заинтересовался папа-Игорь.
— Не совсем.
— Мой папа? Где? — разом сел Вителлике.
— Возможно, на другом драконе. Во-он на том, следующем. А возможно, он все-таки здесь, за гребнем с другой стороны.
— Драконы! — занервничал народ у других костров. — Драконы-ы!
Я как могла поправила шерстку и проверила хвост, лапы и все такое. Народ продолжал гомонить про драконов. Эх, не о том вы нервничаете, люди.
Но мамуся не стала сразу набрасываться. И вообще, первым с Аррейны спрыгнула совсем другая фигура — мужская.
