Михаил Высоцкий - Принцесса и арбалет. Том 1
— Все может быть, Михаил… Спокойной ночи, — Марьяна отправилась спать, а я и дальше сидел, задумавшись.
И было о чем. Хоть пророческий дар традиционно считался в магии примерно тем же, чем торсионные и биополя в физике — прохиндейством и шарлатанством, были весьма серьезные ученые, которые занимались исследованием этой проблематики. И выводы их, в общих чертах, были примерно следующими — хоть все великие пророки и были шарлатанами, и тот же Нострадамус, который даже иншим не был, ничего предсказать не смог, тем не менее потенциально пророчества могут существовать. И если титаны сумели придумать способ изменять реальность своими «Вершителями», то и предугадать, что когда-то появится "клинок судьбы" они тоже могли. Что же… С Билом на эту тему говорить не будем. Да и, скорее всего, он не считает это важным.
А вот с господином «драконом» у меня появилась еще одна тема для продолжительной беседы! Марьяна, сама того не понимая, дала мне зацепку — если раньше я никак не мог понять, почему именно я оказался втянут в эту игру, то теперь появилась хоть и химерная, но теория. Этакое дежа вю, вызванное бедностью фантазии небесного сценариста.
— Хозяин, это другое! — Лимп мои мысли хоть и не читал, но, наверно, у меня на лице их ход был написан, — Та книга была не предсказаниями — тогда Всевышний писал саму историю мира! Ты же это уже понял, когда сам сотворил будущее для Адама и прочих! Никакие титаны по силе со Всевышним не сравняются!
Магический амулет напомнил мне о моем прошлом приключении, где тоже был я, и была судьба! А, да — путешествие в прошлое там тоже было! Я же говорю — дежа вю, один сюжет — разные декорации. И так всегда! В жизни ли, в книгах — всегда все одно и то же! Меняются лишь картинки на заднем плане, слова главных героев и декорации, а суть остается одна и та же. И опять, и снова герой из одного мира попадает в другой, совершает подвиги, спасает принцессу, убивает злого демона. И какая разница, при дворе ли он царя Гороха, в Междумирье, в Ансалоне или Средиземье? Единственное различие — главный герой или погибает в конце сотоварищи, или остается жив. А сколько до этого пройдет войн, сколько дней будет длиться осада крепости, какой фланг вражеской армии пойдет в окружение и какой из союзников предаст — это уже такие мелочи, что не заслуживают внимания!
— Хозяин, ты чего?
— Да ничего, Лимп. Марьянка меня со своей судьбой на философский лад настроила. Мол, все суета, и кроме любви, власти и смерти ничего нового люди ни из одного мира не придумали! И не только люди! Власть, любовь, смерть — смерть обрывает власть, любовь исцеляет смерть, власть убивает любовь. Замкнутый круг, Лимп! Ладно, не обращай внимания — все с твоим хозяином в порядке. Надо же иногда не только адскую металлургию изучать, но и пофилософствовать тоже! Жизненная, так сказать, потребность!
— Ты б еще спел тогда! Раз такой лирический у тебя настрой! — а мой магический слуга иногда бывает очень даже острым на язык! Но только не в этом случае.
— И спою! — заверил его я.
И, хоть я, мягко говоря, не поэт, спел. Ну хорошо, не спел, а продекламировал, разбудив при этом только задремавшую Марьяну, Била и Леру. Холодной ночью, ранней весною, у костра, в диких лесах на самой границе Чаэского Королевства.
И пел я, между прочим, о власти!
Однажды маг, отважный маг
Решил весь мир преобразить,
Всех удивить, всех покорить,
Развеять мира мрак.
И в долгий путь, и в тяжкий путь
Пошел весенней он порой.
Пошел под солнцем и луной,
Пошел куда-нибудь.
Прошел он много разных стран,
Заклятий много он познал.
Умел поднять девятый вал,
И кровь свернуть из ран.
Болезни все он мог лечить,
Коль знал ответ — давал совет,
Узнал, как ночью вызвать свет,
Как по воде ходить.
И с каждым шагом светлый маг,
Что был когда-то всех добрей,
Ставал умней, ставал мудрей,
Ставал могучим так.
Но цвет не белым, серым стал.
В душе его родилась страсть —
Он возжелал над миром власть,
Он славы возжелал!
И сделан первый шаг во тьму —
И злоба порождает зло.
И в душу мага зло вошло
Преграды нет ему.
И черный цвет его души,
И реет мрак, и веет тьма,
За ним лишь холод и зима,
И судьбы он крушит!
И он могуч, и он велик,
Неоспорим его талант —
Он черный маг, он некромант,
За ним лишь смерти лик!
И в черном замке, на горе,
Укрытом цепью острых скал,
Он властелином мира стал,
На царственном одре!
И каждый год сто юных дев
Восходят в замке на алтарь.
И вечен темный государь,
Бессмертье заимев!
Но роковой приходит час
Расплаты за игру со тьмой,
Сразил волшебника герой,
И тьмы огонь погас!
Однажды маг, отважный маг
Решил весь мир преобразить,
Решил добро он сотворить,
А сотворил лишь мрак…
И о любви я тоже пел! И пел я о смерти. Любовь и смерть, они неразделимы…
Все в жизни этой — лишь обман.
Окончен был земной твой путь.
Мечом разрублен тонкий стан,
И острый меч пронзает грудь.
Ты миг назад жива была,
Но смерть, но смерть тебя нашла.
И ты ушла.
Прощай.
В час роковой враги пришли,
Огнем горел твой отчий дом,
Ты пряталась, они нашли,
Ну а потом, ну а потом…
Ты долго мучалась в огне.
А я был где-то далеко,
Твой крик услышал я во сне,
Добраться было нелегко,
Но я спешил, я гнал коней,
Не спал я ночи напролет,
Прошло не так уж много дней,
И вот… И вот…
Ты миг назад жива была,
Но смерть, но смерть тебя нашла.
И ты ушла.
Прощай.
Твоею кровь я смочил
Свое уставшее лицо,
Тебя, убитую, обмыл,
Пронес тебя через крыльцо,
В тиши дубов похоронил,
Молился, вырезая крест,
Три дня от горя волком выл,
Пугая всех окрест.
Но, наконец, сказал "Прощай!
Ты жизнь достойно прожила!
Тебе открыты врата в рай!"
Такие вот дела.
Ты миг назад жива была,
Но смерть, но смерть тебя нашла.
И ты ушла.
Прощай.
Теперь очерчен жизни путь,
Мое призванье ныне месть,
И не смогу я отдохнуть,
И не смогу присесть,
Пока последний из врагов,
На свете белом будет жить.
