Роберт Желязны - Одержимый волшебством. Черный Трон
— Да, — ответила она.
— Ваш барьер… Он сработал?
Она кивнула.
— Но все, что произошло со мной здесь, похоже на сон, вызванный таблетками.
— Грисуолду наконец удалось использовать Энни как оружие против вас, — сказала она мне. — Он хотел уничтожить вас, но в конце она устояла против приказаний Темплтона.
— Таким образом, наши пути пересеклись здесь. В мире иллюзий. А что с Ван Кемпеленом?
— Это был трюк. Сейчас, когда Энни не является помехой, Вальдемар снова может видеть. Ван Кемпелен на самом деле сбежал в герцогство Арагон.
— Тогда нам надо двигаться в обратный путь.
— По-видимому, так.
Мы покинули сдавшийся город, направившись на север, где нас ждала повозка. Всю дорогу, пока мы шли, я пил воду.
* * *Она была единственной артисткой в мире, где она пела. Бессмертное море и песок были солью ее слов, самой песней было королевство, по которому она шла. Она вызвала поэта наружу из пещеры, развязала ему руки, обняла его.
— Они хотели заставить меня ощипать мою черную птицу, — сказала она, — полуночных полетов.
По смотрел мимо нее на волнующееся море. Облако набежало на солнце.
— Доверчив будь и знай, что я не причиню тебе вреда, — сказала она ему.
— Иллюзия, — сказал он и отвернулся от нее.
Пространство перед ним содрогнулось, как стена из стекла.
— Не уходи, — тихо сказала она.
— Иллюзия.
Он ступил в темноту сквозь расщелину в стене замка.
Часть VII
Пневмония сделала свое дело. Элизабет По лежала на засаленной подушке, ее детское лицо обрамляли длинные черные волосы, большие серые глаза, наконец, закрылись. Маленькая артистка была одета в свой лучший довольно безвкусный наряд, украшена самыми красивыми из своих фальшивых драгоценностей.
Ее тело положили в комнате модистки, где другие члены компании мистера Плесида, а также миссис Филипс, миссис Алан, миссис Маккензи и их мужья — они взяли на себя все хлопоты по погребению — должны были прийти и засвидетельствовать свое почтение.
Место ее погребения было рядом с церковью Святого Джона. Были протесты со стороны прихожан, что не следует хоронить актрису в священной земле, но мистер Алан и мистер Маккензи, являющиеся членами конгрегации, настояли на своем. Однако, могила ее оставалась не обозначенной на протяжении более века.
А сероглазый мальчик, который всегда был любимцем компании, изумлялся… Как часто он видел, что его мама лежит вот так и умирает, пока не придет время подойти к ней и поздороваться? На этот раз приходилось ждать больше, чем обычно. Когда же она подойдет и приласкает его?
Был свежий декабрьский день 1811 года. Ему было почти три года. Когда наемный экипаж миссис Алан увозил его по мощеным улицам Ричмонда, он в какой-то момент осознал, что его младшая сестренка Розали тоже умерла.
Его привезли в трехэтажный особняк на углу четырнадцатой улицы и Тобако Элли, который теперь должен стать его домом. Она так и не пришла за ним. Как долго он ждал…
* * *После продолжительного путешествия мы, наконец, прибыли в герцогство Арагон. Здесь было спокойно, никаких признаков войны. Некоторые подданные Просперо говорили по-французски, другие — по-испански, третьи — по-английски. Но мир и покой здесь были немного сродни кладбищенскому. Если здесь и были вражеские войска, то они ушли несколько месяцев назад. Эта местность была опустошена не войной, а болезнью. Сначала до нас доходили слухи, потом мы столкнулись с ужасающей реальностью — похоронные процессии, панихиды, опустевшие деревни — присутствия Красной смерти, разновидности легочной чумы.
Во время нашего нелегкого пути наступил новый год. Вальдемар снова был несостоятелен. Это касалось принца Просперо и его нынешнего положения. Всего за несколько дней до нашего прибытия принц отошел от всех мирских дел. Но это не был простой карантин. Безразличный к тому, что происходило с большинством населения, он призвал на свою сторону сотню друзей и сподвижников. Под предлогом спрятаться от Красной смерти они — с соответствующим количеством слуг и одним или двумя отрядами солдат — окопались в одном из укрепленных аббатств, где, будучи обеспеченными всевозможной провизией, собирались переждать эпидемию.
И все бы было вполне благопристойно, если бы Просперо не был тем самым человеком, к которому Ван Кемпелен обратился с предложением, дорогим сердцу каждого смертного. Ван Кемпелен предпочел разделить с принцем его затворничество.
Поскольку это касалось Энни, Вальдемар не был уверен, но чувствовал, что, возможно, Темплтон, Гудорелло и Грисуолд тоже находятся в убежище Просперо.
— Укажите мне это место, — настаивал я.
— Это за пределами Таррагоны, — объяснил Вальдемар, жестикулируя, что он теперь себе позволял.
— К северо-западу. Небольшая деревушка под названием Санта Крус.
И мы отправились на восток.
На следующей неделе наша повозка въехала в Санта Крус. Ощущение было жутким, так как городок, в основном, был пуст. Мы объехали одну улицу за другой, пока, наконец, не увидели в отдалении здание аббатства с солдатами на стенах и везде, где было хоть что-то, напоминающее вход. Я велел возничему править туда.
Когда наше приближение было замечено, раздалось несколько выстрелов в нашу сторону и команды остановиться на испанском, французском и английском языках. Мы подчинились.
Я слез с повозки и сделал шаг в направлении аббатства.
— Стой! — повторил стражник.
— Что тебе надо, англичанин? — крикнул один из них.
— Я ищу людей, которые, возможно, вошли сюда несколько дней назад.
— Если это так, то вы не сможете с ними встретиться, — сказал он.
— Это очень важно. — Я подкинул вверх золотую монету и поймал.
— Наш пост здесь, у внутренней стороны стен, — сказал он, — Даже мы не можем пройти дальше. Двери заперты изнутри.
А как насчет записки? Неужели нет возможности передать туда записку?
— Нет, — ответил он. — Никакой возможности.
— Хорошо, — сказал я. — Понимаю. Тогда мне бы хотелось получить кое-какую информацию.
— Никакой информации у меня нет, — сказал он. — Вам бы лучше убраться отсюда подобру-поздорову.
— Подожди! Я заплачу, — предложил я.
Он рассмеялся.
— Не притронусь к вашему золоту. Может, оно заражено.
Я набрал в легкие побольше воздуха и голосом, вполне подходящим для военного парада, спросил:
— Солдат, был ли здесь немец по имени Ван Кемпелен? И четверо американцев — трое мужчин и одна женщина?
