Владимир Чихирёв - Солдаты Оборотня
— Это движется армия — сказал один из солдат — скорей всего передовой отряд, не более сотни.
— Можешь определить размер отряда по шуму, который еле слышен? — Ресид скептически посмотрел на него.
— Я восемь лет отслужил в роте егерей Великого леса. С самого начала правления здесь империи. Тогда работёнки у нас хватало. И очень часто от слуха зависела наша жизнь. У меня просто большой опыт.
— Надеюсь, что это так — проворчал Ресид.
— Господин генерал там кто-то есть! — закричал Ингольф.
— Где!? — Ресид напрягся.
Тут же в надворотной башне гулко прогудел сигнальный рог. Заскрипели тетивы натягиваемых луков.
— Не стрелять! — это кричал человек, выехавший из леса.
— Кто ты? Назовись!
— Лейтенант Руар! Третье соединение первой гвардейской армии генерал-лорда Дэвлина! Полк «Роксбург».
— Неужели… — пробормотал Ресид, стараясь рассмотреть в темноте форму всадника.
Но тут, следом за Руаром из леса показались повозки.
— У нас раненные! Открывайте ворота!
— На лбу у тебя не написано, что ты гвардеец — прокричал Ресид, все ещё не веря в спасение — а если ты отродье этой колдуньи!?
— Кто?! — лейтенант, казалось, растерялся.
— Слышу знакомое бурчание — выкрикнул один из появившихся следом за повозками всадников — открывай ворота, старый плут! Я хочу как следует выпить и закусить!! Какого черта обижаешь моих людей!?
На миг Ресид замер, а потом его рот расплылся в широкой улыбке.
— Браммель! Ты!?
— Собственной персоной, дорогой генерал! Высший полковник Браммель, командир третьего соединения гвардии генерал-лорда Дэвлина! Я представился, как положено? Теперь ты впустишь нас!?
— Открыть ворота имперской гвардии!! — пронеслось над стенами.
Визгнула цепь опускающегося моста. Грохнули засовы ворот. В Йервард входил полк «Роксбург» и вереница повозок с ранеными солдатами. Несмотря на глухую ночь, горожане высыпали на улицу, шумно встречая солдат. Мрачная тень осады отступила.
Глава 3. Новые неприятности
Я сидел в большой, грязной таверне, расположенной у пристани, где швартовались рыболовецкие шхуны. Изрезанный стол, хранил на себе отметины, оставленные буйными посетителями портовой забегаловки. Какому умнику пришло в голову назвать эту вонючую дыру «Миф»?! Уж точно не тому жирному трактирщику в засаленной рубашке из грубой, колючей шерсти, что принес мне большую глиняную кружку до краев наполненной темным портером. Пена высоко поднялась и теперь стекала по его рукавам, заливая половину столешницы. Дождавшись, когда она немного спадет, я сделал большой глоток. Опять немного подождал и повторил. Все это время хозяин таверны стоял рядом и боязливо поглядывал в мою сторону. Эмблема на куртке, и значок полка «Странник» его сильно смущала. Думаю, я был первым гвардейцем, который явился сюда. Подняв на напрягшегося трактирщика глаза, я вежливо улыбнулся.
— Отличный портер! Ничего лучшего не пробовал! Теперь я ваш постоянный клиент.
— Не желает ли господин офицер копченого окуня? — радости по поводу нового ценителя его напитка заметно не было.
— Нет — покачал я головой — Не желает. Я очень внимателен к тому, что ем.
— Как пожелаете, господин — хозяин поспешно удалился
—
Для визита сюда у меня была причина. Старый санитар из госпиталя посоветовал мне отведать здешнего портера. Если я, конечно, любил этот густой, крепкий напиток. «Постарайся не обращать внимание на вонь и мерзавцев, что там околачиваются, и ты будешь пить лучший портер всего Изведанного мира» — проскрипел он мне, снимая с моего лица повязку. Посмотрев на меня, старик крякнул.
— А с таким лицом да ещё в форме офицера «Оборотней» пожалуй, тебе нечего опасаться портовых ублюдков.
Я вопросительно взглянул на него.
— Подойди к зеркалу — сказал он мне, засовывая мои повязки в грязный, кожаный мешок набитый кровавыми бинтами.
— Поправив куртку, я подошел к маленькому зеркалу, висящему над бочонком с водой.
На меня смотрел угрюмого вида парень, которому было уже далеко за тридцать. Светлые, спутанные волосы доходили почти до плеч. Лицо было болезненно бледным, поэтому мои серые глаза выглядели на нем словно две ледышки. За ту неделю, что я провалялся в госпитале, у меня появилась борода. Немного подумав тогда, я решил её не сбривать, она хоть частично прикрывала тянувшийся шрам от височной кости, до рта, пересекаясь с толстым уродливым следом от кинжала на подбородке. «Как Дарин или мой прежний командир полковник Местан», подумалось мне.
Вновь я вспомнил женщину в придорожном трактире. Как она разочарованно произнесла «неужели и вы станете таким же, как ваши сослуживцы?». Черт возьми! Сейчас бы она меня даже не узнала, хотя прошло всего несколько недель. «Служба среди чертей — делает из тебя черта, каким бы одуванчиком ты не был до этого. Это лишь вопрос времени. Кто-то становится жестоким ублюдком через год, а кому-то достаточно и пяти дней поварится среди людей «Оборотня», и глядишь — уже ничем не лучше нас, старых псов!» — эти слова принадлежали моему соседу по госпитальной палате. Лейтенанту из полка «Эдельвейс». Он лишился руки в схватке у «Большой развилки» и теперь ждал, когда его отправят домой на заслуженный отдых, с хорошей пенсией и солдатскими почестями. Может мне стоит начать ему завидовать?
Допив вторую кружку, я сладко потянулся. Санитар не обманул меня. Портер здесь был изумительным. Про вонь и подозрительную публику он тоже не врал. Если бы стена, выходившая на море, не была разрушена во время схватки с пиратами, я вряд ли бы высидел внутри помещения.
Перед третьей кружкой мне потребовалось облегчиться. Я встал и, стараясь не дышать, двинулся вглубь трактира к стене с опилками, которая служила отхожим местом. Малый, что валялся здесь, уже успел выблевать все, чем набивал себе брюхо, поэтому я постарался отойти подальше к стене. Закончив свои дела, я вернулся на место. Позади меня, в глубине зала, компания из трех моряков весело гогоча, слушала рассказ, какого-то оборванца о том, как он заставляет свою жену ублажать его после тяжелой работы в порту, а дочь хлопочет перед ним словно перед вельможей.
— Знает, что если что мне не по нраву, живого места не оставлю!! — громко хвастался он.
С моря подул ветерок и отогнал от меня смрад в глубь таверны. Влажный воздух пах солью и рыбой. Я взял вторую кружку, и сдув пену сделал большой глоток. Немного подержав напиток во рту, я с блаженством проглотил хмельной нектар.
