Лэйна Джеймс - Колдовской камень
— Вон! — приказал Люсьен. — Сейчас же!
Гиркан хотел еще что-то сказать, но промолчал. В страхе он выбежал из комнаты. Люсьен осторожно поставил кружку на маленький столик у окна. Не оглядываясь, он вышел вслед за Гирканом в коридор и тщательно запер за собой двери. Стражники на посту салютовали королю, но он не видел их. Он уже двигался вдоль коридора, когда к нему бросилась леди Герра.
— Сир! — воскликнула она, падая на колени.
— Принцесса Джессмин умерла, — спокойно сказал Люсьен.
Старая леди Герра тоненько завыла, и Люсьен пошел прочь, так и оставив ее стоящей на полу на коленях.
***Зажав в кулаке обрывок пергамента, Фейдир нетерпеливо ожидал в библиотеке. Он сидел в глубоком кресле, повернувшись спиной к очагу, и глядел на двери. Наконец-то Дэрин в его руках! Маг коснулся рукой висевшего у него на шее Камня, успокаивая его, успокаивая себя. Проклятый Нанкус, что он там возится?
В коридоре послышались шаги. В дверь заглянуло безносое лицо капитана, потом он отступил в сторону, пропуская внутрь герцога. Дэрин вошел сам. Он не был связан, однако без посоха его хромота сильно бросалась в глаза. Несмотря на это, глаза его были наполнены каким-то странным достоинством, и он не отвел их, встретив взгляд Фейдира. Маг понял, что сломить Дэрина, даже утратившего волшебную силу и искалеченного, будет нелегко.
— Я не знаю, при каких обстоятельствах ты лишился Камня, — мягко начал Фейдир, — однако сдается мне, что это была гораздо более страшная битва, чем та, в которой участвовал наш принц. Несомненно, твои страдания велики, но я обещаю тебе, что скоро все это закончится.
На лице Дэрина не отразилось никаких чувств, и Фейдир продолжил:
— Ты, безусловно, догадываешься, что мне от тебя надо, — он протянул вперед руку с пергаментом, чтобы Дэрин увидел его. — Наследие Орима будет у меня в руках прежде, чем кончится эта ночь, что бы ни произошло.
Посланник развернул пергамент и прочел:
«Когда кровь короля испачкает клинок, Все золото казны вдруг станет как песок.
Что гибель королю, то магу жребий странный:
Что не было — то есть, что есть — то исчезает».
Фейдир поднял глаза.
— Ты можешь объяснить мне, что это означает?
— Это означает только то, что меч заколдован, — с готовностью отозвался Дэрин, — и что он будет похож лишь на старое заржавленное оружие.
— Я так и думал, — довольно пробормотал Фейдир, кивая. — Загадка оказалась вовсе не сложной. Но ты хорошо его спрятал, Дэрин Госни. Может быть, ты сам скажешь, где мне найти Кингслэйер?
Глаза Дэрина метнулись в направлении неподвижного Нанкуса, затем он снова посмотрел в глаза Фейдиру.
— Я отдам тебе то, чего ты так жаждешь, если ты пообещаешь мне исполнить одно мое желание.
— И какое же это желание? — Фейдир наклонился вперед, упираясь в колени острыми локтями.
— Делай со мной что хочешь, только отпусти мальчика. Он ничего не знает о мече.
— В это я ни за что не поверю.
— Тем не менее это правда. Он не сможет причинить тебе вред, потому что у него больше нет Камня. Отправь его в изгнание, но сохрани жизнь.
В спокойном и тихом голосе Дэрина Фейдир уловил страстные нотки.
Немного подумав, он покачал головой.
— Ты так любишь его и хочешь обречь его на страдания? Его могущество было гораздо большим, чем твое, и без Камня он будет страдать куда сильнее, чем страдал ты. Лучше уж смерть, быстрая и безболезненная.
— Он еще молод, он забудет?
— Ты в это веришь? — перебил Фейдир, приподымая тонкую темную бровь.
Дэрин молчал, но это был достаточно красноречивый ответ.
— Нет, герцог, Гэйлон Рейссон пришел сегодня в замок только для того, чтобы поднять Кингслэйер против меня. Единственной вещью, которую я могу тебе пообещать, будет безболезненная смерть для вас обоих. А теперь скажи, где находится меч?
Дэрин разглядывал узорчатый ковер под ногами.
— Я никогда не отдам его тебе.
— Достаточно! — рявкнул Фейдир, терпение которого истощилось. Он щелкнул пальцами и кивнул Нанкусу. — Приведите мальчишку.
Когда капитан вышел, Фейдир снова обратился к Дэрину:
— Когда я займусь Гэйлоном, он сам будет умолять тебя открыть мне, где находится меч!
Некоторое время они были в библиотеке вдвоем. Дэрин стоял низко опустив голову, а Фейдир смотрел, как отблески пламени очага пляшут по книжным полкам, по золоченым корешкам книг, по линялым гобеленам на стенах. Раздавшиеся в коридоре звуки заставили обоих обернуться к двери. В проеме появился Люсьен. Тяжело привалившись к косяку, он немного постоял, потом сделал два неуверенных шага в комнату.
— Ваше величество? — пробормотал Фейдир, не вставая с места.
— Она мертва, — сказал король слегка заплетающимся языком. — Принцесса умерла?
Пальцы Фейдира впились в подлокотники кресла, а лицо стало синевато-багровым.
— Теперь ты видишь, во что нам обошлось твое неумелое вмешательство?!
Завтра прибывает ее отец!
— Ее похороны доставят ему больше удовольствия, чем свадьба, — отрезал Люсьен, глядя в лицо Дэрину.
— Ты пьян, — не без отвращения заметил Фейдир, снова откидываясь на спинку кресла.
— Определенно, — согласился Люсьен, вихляющей походкой обходя вокруг герцога. Дэрин наблюдал за ним без всякого выражения.
— Твое присутствие здесь нежелательно, — твердо сказал Фейдир племяннику.
— Можешь пойти к себе и там оплакивать свои потери.
— Я король! — взвился Люсьен. — Я король и могу оплакивать свои потери, где мне будет угодно?
Его пальцы нашарили рукоять меча, и он вытащил его из ножен с негромким лязгом.
— Что ты хочешь сделать? — спросил Фейдир, вскакивая. Камень на его груди засветился.
Люсьен, не слушая его, остановился перед Дэрином.
— Так, значит, это и есть герцог Госнийский, — с любопытством проговорил он. — Как он изменился? Стоит ли мне закончить то, что я начал много лет назад?
Сверкнула сталь, и острие меча прижалось к груди Дэрина.
— Назад, ты, кретин! — резко приказал Фейдир, нащупывая рукой Камень.
В глазах герцога не было страха, только презрение и вызов.
— Да, — внезапно сказал Дэрин, — ты глуп.
«Дэрин сам хочет умереть», — подумал Люсьен, с силой нажав на рукоять меча.
От двери донесся стон, полный муки. Фейдир тоже вскрикнул, но в его крике были ярость и гнев. Люсьен не обратил на эти звуки никакого внимания. Жизнь Дэрина Госни, нанизанная на меч, как яркая бабочка на булавку, в агонии угасала. Люсьен почувствовал настоящий восторг, экстаз, которого никогда не переживал раньше. На лице Дэрина появилась слабая удивленная гримаса, потом ноги его подогнулись, и он медленно осел на пол. Герцог Госни был мертв.
