Ольга Вешнева - Мясорубка Фортуны
— Да! Плевать на чиновников, Тиш! — Лиза точно бы сбрасывала с себя оковы тяжелого злого заклятья. — Даже если у меня совсем не останется друзей, я все переживу, только бы ты всегда был рядом.
Я молча обнимал ее. А что мне было говорить?!! Я не знал, сколько лет смогу прожить в неволе. Коротая время за выученными наизусть книжками в ожидании возвращения Лизы с работы, я чувствовал, как жизнь во всей своей безобразной полноте проплывает мимо. Я выгуливался там, куда меня водила Лиза. Посещал шумные и яркие сборища, остро раздражавшие вампирские органы чувств, где мало что из сокровенного, порочного, возможно было подслушать и подсмотреть. Все были на виду — кричали, дрыгались под музыку, красовались друг перед другом. Я тосковал по тихим темным улочкам, по стареньким деревянным домам, жильцы которых были словно на витрине предо мной. Лишенный своего излюбленного стариковского развлечения — наблюдения за человеческой жизнью — я теперь не знал, бегает ли по-прежнему инженер Петр Белохвостов к любовнице Ларисе, живущей за три дома от него, и торгует ли Лариса самогоном, или открыла другой «бизнес». И получалось, вроде бы жизнь моя приостановилась без регулярных обновлений базы знаний… Я хотел вырваться на свободу и обойти весь город… Ну хорошо, забудем о Белохвостове, его любовнице и иже с ними! Передо мной стояла наиважнейшая задача. Я должен был выследить загадочных и опасных Проводников. Если бы мне только выдались свободные полчасика… А может, убежать всего на одну ночь? Нет, как назло мои сородичи в ту самую ночь кого-нибудь съедят из горожан, и Лиза на меня подумает… Вторичного сравнения ДНК, пожалуй, я не переживу…
Долгая подготовка не пригодилась. Лиза отложила волнительный разговор на неопределенный срок.
Печеночные выжимки трудно назвать деликатесом. Придержав дыхание, я выпил тяжело пахнущую субстанцию из глиняной плошки в знак уважения к хозяйскому гостеприимству. Вновь ссориться с Джаником не было нужды.
Участники юбилейного побоища, загримированные как театральные актеры, подтянулись к началу представления. Кое-кто из них прихрамывал, кое-кто не мог без тихого Оха поднять руку, но все держали фасон, чинно улыбались и величали друг друга по имени-отчеству.
— Глава города обязан присутствовать на всех премьерных мероприятиях, — оправдывался Валерий Денисович перед сопровождавшей его женой.
Наталья загнала мужа в угол у сцены подальше от нас, и скоро их притиснула к стене набившаяся в маленький зал толпа простых обывателей.
Юми выступала больше часа в разнообразных красочных образах, ни на секунду не представая перед зрителями полностью обнаженной. В свете рампы мелькали калейдоскопом ее кимоно, платья, монотонные и пестрые полотнища, то показывались из тканевых джунглей изящные ножки, то упругая попка, то маленькие округлые груди. Представление было поставлено красиво, искусно, зрительскому вниманию не позволяли ослабнуть даже в микроскопических перерывах между выходами Гейши, необходимых ей для смены костюмов. Юми ассистировали штатные танцовщицы заведения и не в меру мускулистые мужчины в широких штанах, строившие из себя то каратистов, то сумоистов, то лесных зверей или птиц.
Гейша прятала улыбку, сдавливала губы, превращая их в маленькие бантики, но озорно прищуренные глаза выдавали ее счастливое настроение. Юми летала по сцене так свободно, так вдохновенно, что мне с первого взгляда стало понятно — здесь ее место, ее жизнь, и никто не вправе лишать ее этого величайшего удовольствия. Мужчины в зале смотрели на нее, вытянувшись выпями на болоте. Как на массовом сеансе гипноза, их взгляды стали одинаковыми, охи и вздохи звучали только от восхищения, и казалось, если Юми прикажет им всем утопиться в море, они незамедлительно так и сделают. Женщины тоже не могли отвести глаз от Гейши.
Зрителей, над которыми были не властны ее чары, можно было по пальцам пересчитать, и все они принадлежали к нашей стае. Сатибо подсел к нам за столик в белом поварском костюме. Вместо колпака у него на голове была повязана широкая красная лента. Не слыша женских воздыханий за спиной, господин Яматори смотрел на сцену так яростно, что мне казалось, вот сейчас он встанет и перебьет одного за другим стриптизеров из подтанцовки, а сестру силой утащит домой. Мираи стоял, часто сглатывая слюну и усиленно думая. Что-то терзало его, мешая наслаждаться представлением. Недосказанные слова пристыли к его поджатым губам, словно иней к траве.
Лиза смотрела на Гейшу немного нервно. Чувствовались сомнения, правильно ли она разрешила Юми выступать, чувствовалась и гордость за триумф подруги. На меня Лиза поглядывала с неприкрытой ревностью, отчасти поэтому я особо не засматривался на Юми и наблюдал за зрителями. Вдруг среди них скрывается таинственный проводник?
В заключительном номере Юми пообещала сюрприз. Разогнав властными жестами ассистентов, она скинула кимоно и осталась в тончайшем прозрачном наряде ярко-зеленого цвета. Перебежав в тень кулис, она, едва заметная в приглушенном свете, замерла в стойке богомола, поджидающего добычу. На сцену выпорхнула девушка-бабочка в фарфоровой маске. Исполняя красивый танец в шелковом костюме, она слегка дрожала, движения ее были стесненными, несмелыми. Распахивая «глазастые» желтые крылья, она отворачивалась, чтобы не видеть зрительских взглядов, устремленных на ее стройное тело, и пытавшихся заглянуть под крошечные лоскутки, прикрывавшие самые пикантные точки. Но вот бабочка рискнула посмотреть в зал и бессильно остановилась, захлопнув «крылья». Ее робкие движения выбились из музыкального потока. Спасая положение, богомол Юми принялась ловить бабочку, бегать за ней по сцене. Преследуя «жертву», Гейша выгнала ее на край сцены и в стремительном броске оторвала бабочке крылья.
Несчастная девушка так и замерла, полуприсев, в кругу света.
По залу пронесся грохот аплодисментов. На сцену полетели букеты цветов, пачки денежных купюр. Мужчины во всю глотку орали «Браво!», «Давай еще, малышка!», «Мы тебя любим!»
— Вижу, вам понравился сюрприз, — Юми выпрямила новую ассистентку и проверила, нет ли слез в ее глазах. — Хотите узнать о ней больше? Увидеть лицо? Услышать имя?
— Сними маску! Покажи личико! — взревел зал.
Девушка сняла маску и представилась дрожащим звонким голосом:
— Ичи Камири… Я была счастлива развлечь вас, господа.
Ичи поклонилась, ускользая от прицела фотооаппарата Юрия Шмыгина, и убежала за кулисы.
Сатибо, вскочив на стол, прыгнул через два ряда зрительских голов на сцену и утащил Юми за руку в гримерку, не дав ей собрать деньги и цветы.
