Галина Львовна Романова - Тайна лорда Моргана
— Как же вы раньше-то…
— Раньше я скрывался. Это очень трудно — постоянно себя контролировать… Но хватит! Кто это там?
Я и сам уже услышал быстрые шаги. В конце коридора показалась темная фигура. К нам кто-то бежал, но Мигун не спешил сражаться с пришельцем.
— Учитель? — послышался знакомый голос. — Это вы?
Я узнал Черного Вэла. Лорд-зелейник был одет кое-как — бриджи, сапоги, мантия на голое тело, — его бледное лицо было искажено. Даже не взглянув на меня, он рухнул перед Мигуном на колени.
— Я знал! Я знал, что это вы! — воскликнул он непередаваемым тоном. — Я сразу почувствовал ваше возвращение! И я хотел быть вам полезен. Но вы прятались от меня в личине этого мальчишки. Вы не доверяли мне! Почему? Вы же знаете, что я все для вас сделаю! Я бы привел к вам этого, — небрежный кивок в мою сторону, — в любой день и час. Я бы сделал его вашим рабом! Я бы завербовал для вас сотни новых сторонников! Но вы мне не доверяли! Почему? Чем я провинился?
— Ты веришь мне?
— Да!
— Тогда не спрашивай меня ни о чем! — И Даниил-Мигун положил ладонь на голову Черного Вэла. Лицо зелейника озарилось такой светлой и счастливой улыбкой, что мне стало страшно и тоскливо. Я был один, среди врагов, предан и брошен на произвол судьбы.
— А теперь займемся делом! Максимилиан Мортон! Повернись к зеркалу!
Я оглянулся — и ахнул. За стеклом больше не было нас троих. Да и самого стекла больше не было. Там пылал огонь, и по ту сторону языков пламени, держась за руки, стояли мужчина моих лет и девушка со светлыми волосами. Даже сейчас я легко узнал их, хотя видел всего один раз в жизни.
Это были мои родители. Они ничего не говорили, не двигались — они просто смотрели на меня. Отец был спокоен, а мать вся трепетала. Она была беременна, и я вдруг ясно понял, что это — мой нерожденный брат.
— Рад? — прозвучал за спиной голос Мигуна, и я увидел, как мои родители вздрогнули. Отец крепче стиснул ладонь матери, она обняла свободной рукой выпуклый живот. — Мне стоило большого труда вызвать их сюда. Догадываешься, в честь чего эта встреча.
— Тайна лордов Мортонов? — сказал я.
— Ты умен, Максимилиан. Я знаю — ты не Хранитель Тайны, твой отец почему-то не рискнул доверить ее младенцу. И это большая потеря для мира магов. Представляю, какой начнется хаос, когда все узнают, что Тайны больше нет!.. Это будет покруче конца света. Но у тебя есть шанс — ты можешь сейчас провести Ритуал и забрать Тайну у своего отца. Здесь и сейчас он не посмеет тебе отказать.
Я во все глаза смотрел на родителей. Отец еле заметно покачал головой. Он запрещал… или пытался запретить мне что-то. Мать разве что не приплясывала на месте. Мой отец был Хранителем Тайны, которую нельзя доверить ушам постороннего. А сейчас таким посторонним был не кто-нибудь, а сам Белый Мигун. И я знал, что Ритуал будет пройден — дух, заключенный в зеркало, не может отказать тому, кто его изловил.
— Это вам даром не пройдет, — с трудом вымолвил я. — Искатель найдет вас и тогда…
— Искатель? Посмотри сюда!
Я обернулся. В углу у стены лежало то, что еще недавно было огромным черным псом. Шкура, снятая кое-как, с ошметками плоти. И я понял, чьей кровью были намалеваны пентаграмма и руны на теле Эмиля Голды.
— Зверек оказался тут очень вовремя, — сказал Даниил-Мигун. — Мне нужна была кровь.
— Зачем? — ощетинился я. Не потому, что желал потянуть время — просто не могу я не реагировать на упоминания о магических животных!
— Мне нужна была кровь, — повторил Даниил-Мигун. — Кровь волшебного существа, чтобы моя магия вступила в силу. Сначала была Арысь — но мне помешал Спурий. Да и образцы ее крови не подошли… Потом настал черед твоих зверей из живого уголка. Я хотел устроить кровопускание драконам или кому-либо еще, но драконы вырвались, а остальные тоже не подходили. И когда пришел Искатель, я понял, что инквизиторы сами дали мне в руки оружие — это существо РОЖДЕНО с помощью магии и подошло как нельзя лучше.
Я попятился от этого страшного человека — и тяжелые руки легли мне на плечи. Руки Черного Вэла.
— У нас мало времени, — твердо сказал он. — Не бойся — это не больно.
— Да-да, начнем! — Белый Мигун потирал руки.
Вокруг вспыхнули прежде невидимые черные свечи — мы оказались в кольце зловещего огня. На полу под нашими ногами проступили руны.
— Запомни… — Черный Вэл подтолкнул меня к зеркалу и поставил перед стеклом, удерживая за плечи. Из его сильных рук я не смог бы вырваться, даже если бы был полностью свободен. — Запомни — ты можешь задать всего один вопрос. Всего один-единственный, но самый важный. Второго случая не будет, поэтому хорошенько подумай, О ЧЕМ ты хочешь спросить своих родителей. Вопрос должен быть САМЫМ ВАЖНЫМ для тебя. Понял? Самым важным! И только одним!
— Отойди! — прикрикнул на него Мигун. — Будешь подслушивать — убью!
— Конечно, учитель! — Черный Вэл кивнул ему и последний раз наклонился к моему уху: — Только один вопрос. Второго просто не будет, как ни старайся!
Я встал перед зеркалом, и мой отец начал говорить.
Слова Ритуала звучали в гробовой тишине подземелья и камнями падали мне в сердце. Я не понимал и не старался вникнуть в смысл — каким-то особым чувством я знал, что запомню их на всю жизнь и произнесу второй раз, лишь когда буду передавать новому Хранителю. Но даже без этого знания я все равно не мог бы сосредоточиться на Ритуале. Передо мной были мои родители, которые бросили меня в двухлетнем возрасте, покончив с собой. Мне о многом хотелось поговорить с ними, а надо ограничиться одним-единственным вопросом. Как страшно и больно — задать родителям ВСЕГО ОДИН вопрос! И как трудно — выбрать один-единственный вопрос из сотен и сотен не заданных за всю жизнь!
…Странно — почему я думаю именно об этом, когда должен — о Ритуале и о том, как бы спасти Тайну от Белого Мигуна? Почему слова Черного Вэла не дают мне покоя? Ведь ясно же, каким должен быть вопрос. Ясно?
Мать смотрела на меня во все глаза. Смотрела так, словно знала — через несколько минут мы расстанемся навсегда. Но что мешало ей остаться со мной двадцать лет назад? Приговор? Страх? Гордость? Но им должны были сохранить жизнь. Почему они добровольно расстались с нею? И со мной? Ведь если бы не самоубийство, ничего бы этого не было! Они тоже меня предали. Они меня бросили!
— Почему? — закричал я, не дожидаясь, пока прозвучат последние слова Ритуала и настанет время Формулы. — Почему вы бросили меня двадцать лет назад? Почему допустили, чтобы я вырос у чужих людей? Почему вы так со мной обошлись? Почему?
— Максимилиан! — страшно закричал Белый Мигун.
Мать рванулась ко мне, таща отца за руку. Он замолчал, и я понял, что ПРОПУСТИЛ весь Ритуал.
