Личия Троиси - Гильдия убийц
Нас охватило отчаяние. Мы встречались, со страхом думая, что каждый раз — последний. Она так и не забеременела в два следующих месяца. Она призналась мне в том, что сказал ей жрец год назад, в слезах сказала, что она пропала и для нее все кончено. Я знал, что меня ждет: мне придется ее убить, так требовали правила.
Мы решили бежать. На самом деле это я решил за нас обоих. Она была привязана к этому месту из-за какой-то странной благодарности. Она была дитя смерти, ее мать умерла при родах, а Гильдия подобрала ее еще в младенческом возрасте, когда у нее никого на свете не осталось.
Я убедил ее, продумал все до мельчайших деталей. Любовь странным образом изменила мое будущее, практически избавив от убеждений, связанных с Гильдией и убийством. Я не хотел больше быть победителем, не хотел больше приносить дары Тенаару. Я хотел только мирно жить вместе с этой женщиной.
Мы убежали ночью. От Гильдии нелегко сбежать, но мы все-таки попытались. Однако она плохо себя чувствовала, не знаю точно, что с ней было. Когда мы бежали, она упала, и они быстро нас поймали. Не знаю, что со мной случилось. Каждый раз, когда вспоминаю об этом, мне становится плохо. Мои ноги оказались сильнее моего сердца. Я убежал. И не остановился, чтобы спасти ее. Мои проклятые ноги несли меня прочь от нее, вперед, к моему жалкому существованию.
Впоследствии я пытался найти ее, пытался спасти, но нашел только ее труп, среди других трупов, в той яме, куда Гильдия выбрасывает своих жертв. Я оставил ее умирать, понимаешь? Единственную женщину, которую когда-либо любил. Я оставил ее умирать от страха, из-за желания дурацкой свободы, которой никогда не воспользовался.
К тому моменту, когда я встретил тебя, с тех пор прошел год. Я не хотел никого видеть рядом с собой, ты хорошо знаешь это. Я уже начал умирать. То, что я был с тобой, дало мне силы дожить до сегодняшнего дня. Ты долгое время была смыслом моей жизни, ты была моей надеждой. Однако я еще один раз ошибся. Вся моя жизнь — ошибка, и расплачиваются за нее всегда те, которых я люблю. Я не должен был брать тебя с собой. Я должен был понять по тому взгляду, которым ты смотрела на меня, когда я в первый раз спас тебя, и потом, когда ты смотрела на меня с восхищением. Я бесконечно нуждался в тебе, нестерпимо. Мне нужна была твоя жизнь, чтобы пробудить мою, мне нужно было твое обожание, чтобы чувствовать, что я еще на что-то способен.
Приручить тебя, воспользоваться твоей невинностью было бы непростительным грехом, тем, чего делать нельзя. Я вынудил тебя убивать, передал тебе свою судьбу, связанную со смертью, соединил тебя с ней только для того, чтобы не чувствовать себя одиноким в своем горе, только чтобы заставить призрак вернуться.
Каждый раз, когда я смотрел на тебя, я вспоминал ее. Когда ты была маленькой, то была той дочерью, которая у нас с ней не родилась, дочерью, с которой, быть может, нам позволено было бы жить вместе. Позже в твоих глазах я видел ее глаза, в моем сознании ты все больше становилась похожей на нее. Когда я увидел, что ты любишь меня, когда ты сама сказала мне об этом, я снова вспоминал ее, и ужасные мысли приходили мне в голову. Я думал, что люблю тебя. Люблю ее в твоем лице. И это — еще одна причина, по которой я должен был уйти.
Я связываю тебя цепями, Дубэ, я — твоя гибель. Но ты должна быть свободной, как была тогда, когда я встретил тебя, хотя ты и говоришь, что я для тебя все, что без меня ты погибнешь. Забудь ту любовь, которую ты испытываешь ко мне, будут другие мужчины, которых ты полюбишь и которые смогут полюбить тебя за то, что ты такая, какая есть, а не за то, что увидят в тебе свое воспоминание.
Теперь я умираю, и все возвращается на свои места. Я возвращаю тебе твою свободу, снова делаю тебя нормальным человеком. Именно поэтому я хотел, чтобы ты сама сделала это, поэтому я подложил бархатный листок в припарку. Я хотел умереть от твоей руки, чтобы это сделала ты, которую я так люблю. Запомни этот ужас навсегда. Я не хочу, чтобы ты становилась наемным убийцей. Сейчас ты подумаешь, что у тебя нет выбора, что ты только и умеешь убивать, но это — неправда, неправда! Ты должна поклясться мне, Дубэ, ты должна поклясться мне, что никогда не будешь этого делать. Эта работа — не для тебя. Судьбы не существует, Дубэ, не существует вовсе. Все эти глупости о детях смерти, о Тенааре, который выбирает своих жертв и своих святых, все это — идиотизм. Выбирая свой путь, каждый может изменить свою историю. По крайней мере, ты можешь это сделать.
Дубэ, прошу тебя, и это — мое последнее желание. Если ты станешь наемным убийцей, то кончишь, как я: тебя будет пожирать усталость, смерть внутри тебя, и однажды ты тоже станешь искать ту траву, которая принесет тебе быструю и безболезненную смерть.
Сделай так, чтобы Гильдия нашла мой труп. Они должны знать, что я умер. А ты беги, измени свою жизнь и возьми себе другое имя. В первое время тебе придется приложить много сил, чтобы твои следы затерялись, но потом, через некоторое время, ты сможешь где-то поселиться и начать все сначала.
Я верю в тебя. Я ухожу спокойно, потому что знаю — ты это сделаешь. Если только ты захочешь, если сожжешь все мосты, то ты это сделаешь.
Забудь обо мне, Дубэ, забудь обо мне и прости меня, если сможешь.
Сарнек».Дубэ сидела в пещере. Письмо лежало на ее коленях. Сначала она прочитала его на одном дыхании, гладя те листы, к которым Учитель прикасался своими руками, разглядывая его почерк — все, что осталось от него. Потом она снова и снова перечитала его.
У нее больше не оставалось слез, чтобы плакать. Она выплакала все над телом Учителя, выкрикивая в небо свои «почему», обращенные к нему. Небо не давало никакого ответа, не приносило успокоения, оставалось только нескончаемое одиночество.
Она не понимала. Теперь она знала наизусть все его слова, но ничего не понимала. Поступок, который отнял у нее единственное, что было, казался ей совершенно непонятным. Отчаяние, чувство вины — вот что она смутно ощущала. Только одно было ей ясно. Недостаточно было стать его хорошей ученицей, недостаточно было любить его до обожания. Она не смогла стать тем, ради чего он мог остаться. Учитель предпочел умереть, а не остаться с ней, ей не удалось привязать его к себе.
Она вспоминала свою жизнь, умершего отца, мать, которая предпочла ее забыть, Горнара, ставшего отныне истлевшими в земле костями, Учителя. Бесконечный кровавый след тянулся за ней все годы. Только неудачи и боль приносила она тем, кто любил ее, учил ее, помогал ей. Даже Рин умер, а с ним и все остальные в лагере.
Учитель сказал, что судьбы не существует. Но тогда что же все это, как не судьба? Что это за бесконечная боль, эта невозможность предотвратить смерть?
